Хамерхаузен очнулся, лежа на земле.

В темноте.

Все тело ныло так, будто его посадили в мешок, подвесили к балке и использовали вместо боксерской груши. А голова так просто разламывалась от боли.

Виир попытался вспомнить, что произошло. Но мысли в голове путались и слипались… Путались и слипались…

Долбить-колотить…

В горло будто теннисный мячик затолкнули…

Должно быть, он обо что-то ударился головой.

И здорово, надо сказать, приложился.

Как же это, твердь твою, случилось?..

Сделав усилие, Хамерхаузен перевернулся на бок и приподнялся на локте.

Далеко в стороне коптили горящие на дороге квады.

А совсем рядом отчаянно крутил колесами перевернутый квад. С одной горящей фарой…

Вот!

Хамерхаузен все вспомнил.

Ну, может быть, и не все, но главное.

Он находился за рулем квада, кода на них напал айвур…

Нет – два айвура!..

Твари…

С ним в кваде находились еще двое… Канелин и Катаяма.

Где они?..

Хамерхаузен перевернулся на живот и встал на четвереньки. Оттолкнулся руками от земли, переместил центр тяжести назад и оказался стоящим на коленях.

Посмотрел по сторонам.

Темнота.

– Эй!.. – хрипло крикнул он.

Несколько секунд подождал.

Не услышал ответа.

– Эй!.. Ребята!..

Слышно было только, как надсадно рычит мотор перевернутого квада, бессмысленно вращая перемалывающие воздух колеса.

Кто-то громко кричал на дороге. Но что именно он кричал, из-за шума мотора было не разобрать… Кажется, он кого-то звал…

Их станут искать не прежде, чем рассветет, это уж точно. Хамерхаузен и сам ни за что бы не полез ночью в сторону Усопья, зная, что где-то там, в темноте, прячутся жуткие твари, расшвыривающие квады, как игрушечные машинки…

Значит, нужно затаиться и ждать утра…

Но как же Катаяма и Канелин?..

Они ведь должны быть где-то здесь, рядом…

– Ребята! Где вы?.. – снова крикнул Хамерхаузен.

Странный это был крик. Он кричал так, будто боялся, что его услышат.

На самом деле так оно и было. Его ведь могли услышать и айвуры.

Мотор перевернутого квада чихнул три-четыре раза и замолк. Машина умерла. Только фара все еще продолжала буравить темноту лучом света.

В наступившей тишине Хамерхаузен услышал звук другого мотора, доносящийся не со стороны дороги, а из кромешного мрака. Какой-то безумец ехал сквозь тьму с выключенными фарами!

Хамерхаузен изо всех сил вглядывался в темноту, откуда доносился шум работающего мотора, но не видел ни зги. Он не в силах был даже угадать очертания квада. А между тем шум приближался, становился все громче и отчетливее.

Внезапно в лицо Хамерхаузену ударил яркий свет включившихся фар. Машинально прикрыв глаза ладонью, он всем телом подался назад в ожидании казавшегося неминуемым удара.

Квад, качнувшись, замер на месте. Он остановился так близко, что при желании Хамерхаузен мог коснуться рукой бампера.

– Залезай в машину! Живо!

Это был голос Регины – никаких сомнений.

Хамерхаузен наклонился вперед, оперся рукой о бампер и, сделав усилие, попытался подняться на ноги.

Но едва он сделал это движение, как в голове начался форменный кавардак. Мир будто перевернулся с ног на голову. А потом еще раз. И, не удержав равновесие, Хамерхаузен снова упал на колени.

– Помоги ему, Юл!

С легкостью и проворством, поразительными для его комплекции, лысый толстяк в лосинах перемахнул через борт квада, подбежал к Хамерхаузену и, подхватив его под мышки, легко, как резиновую куклу, потащил к дверце, которую уже открыла Регина. Закинув рамона на переднее сиденье, Юл Конструктор запрыгнул назад, где сидел негр Кин.

– Как ты? – с озабоченным видом посмотрела на Хамерхаузена рыжая.

– Живой, – коротко кивнул тот.

– Ну, рада за тебя, – усмехнулась Регина.

Отпустив педаль тормоза, она почти до предела вывернула руль влево. Машина начала разворачиваться на месте.

– Постой!.. – встревожился Хамерхаузен. – Куда ты?

– Подальше отсюда, – недовольно фыркнула в ответ рыжая.

– Но где-то здесь мои товарищи!.. Их надо найти!

– Нет их здесь.

– Как это нет?.. – растерялся Хамерхаузен. – Катаяма, Канелин… Они были вместе со мной в кваде, – Виир повернулся назад и посмотрел на все еще горящую фару перевернутого квада. – Ты же сама их видела!

– Ты что, совсем тупой? – поморщившись, не то с тоской, не то с жалостью посмотрела на него Регина. – Их нет, потому что они мертвые!.. Ага? Врубился?.. И, знаешь, кто в этом виноват?

– В чем? – растерянно спросил Хамерхаузен.

Он все еще не мог до конца осознать того, что произошло, а может, не хотел с этим мириться.

– В том, что они мертвы, уно! – рявкнула Регина. – Они были бы живы, если бы ты послушал меня и не погнал квад к дороге!.. Ага?.. Ты знаешь, кто на нас напал?

– Айвуры.

– Это я сказала.

– Верно.

– И что тебе известно об айвурах?

– Ничего, – качнул головой Хамерхаузен.

– Так какого ж лешего ты решил, что сможешь с ними справиться?

– Ну… – Хамерхаузен потрогал пальцами щетину на подбородке. – Я…

– Нельзя драться с врагом, про которого ты ничего не знаешь! Вообще – ничего!

– Ч-черт…

Хамерхаузен наклонил голову и сдавил ладонями виски. В голове стоял густой молочно-белый туман, как на болоте ранним утром. Сквозь него ничего невозможно было разглядеть. Одни только неясные, расплывающиеся серые тени. А, может быть, тени теней. Белые тени на палевом. А в ушах раздавалось неумолчное дребезжание треснутых колокольчиков. Раздражающее и не дающее сосредоточиться.

– Что, головка бо-бо? – насмешливо посмотрела на него Регина.

Хамерхаузен не успел ничего ответить.

Вскочив на ноги, негр вскинул автомат и принялся палить в темноту.

– Суть твою, Кин! – ударила ладонями по рулю Регина. – Что ты творишь?

– Я видел его! – с истеричным подвывом взвизгнул в ответ негр.

– Кого?

– Айвура!

– Юл?