– Поговорим на кухне?

– Так точно, – котик заулыбался, бросил последний настороженный взгляд в сторону темного угла и, приложив горячую ладонь к моей пояснице, чуть подтолкнул со словами: – После вас, эра Шторм.

Спустя пару минут на кухне грелся чайник, мы с Тардиларом сидели за столом напротив друг друга и ели начатый им паштет, смазывая ломтики хлеба. В то же время Акель рассказывал свою версию событий.

– Я не мог уснуть, – начал он, поведя широкими плечами.

– Да, мне был слышен ваш храп даже сквозь стены, – понимающе кивнула я.

– Глупости, – отмахнулся Тардилар, – это все неудобный диван. Вот у вас кровать шикарная.

Бросив хмурый взгляд на наглого котика, поднялась выключить чайник.

– Рассказывайте, – напомнила Акелю, поняв, что молчание затянулось. – Вы проснулись…

– Я проснулся и решил перекусить, – сдался котик, доедая мой паштет. – Организм-то растущий, все время требуются калории…

– Сколько вам лет? – уточнила, наливая кипяток в его чашку и борясь с желанием “случайно” облить ему что-то важное.

– Я совсем молод и часто голоден, – осклабился наглец, чуть сдвигаясь в сторону и внимательно глядя за моими руками. Стоило убрать чайник и Тардилар продолжил говорить, внезапно став гораздо более серьезным: – Так вот… Включив свет в гостиной, я вошел в кухню, сделал себе бутерброд и решил проверить запирающие руны. А они почти стерлись. То есть, что-то действительно подавляло мою защиту с той стороны.

– А до этого вы сомневались? – усмехнулась я. – Мои слова – недостаточное основание?

– Доверяй, но проверяй, – пожал он плечами, даже не пытаясь юлить. – И вот, я решил проверить…

Я округлила глаза.

– Вы?!..

Только тут я посмотрела на дверь в сад. Она была приоткрыта, а запирающая руна с нее окончательно пропала.

– Открыл ее, – легко согласился Акель. – Запустил туда маячки в поиске живых сущностей – не нашел никого. Значит, наш таинственный незнакомец – призрак. У меня три ловушки на них в доме подготовлены, риска не было.

– Скажите это домовому, – буркнула я, потирая шею.

– Да, этого я не предвидел, – теперь Тардилар был абсолютно серьезен. – Не думал, что там кто-то настолько сильный. В итоге, как понимаю, в дом призрак не сунулся, но заставил низшую нечисть подчиниться и избавиться от хозяйки, напугав вас.

– Поэтому виноват не домовой, – продолжила мысль я, – а тот, кто не предусмотрел все возможные варианты развития событий. Вы должны были меня разбудить!

– Для этого я и пришел к вам!

– Да? Уже после того, как натворили дел?! А если бы не успели? Он ведь заставил меня поверить, что задыхаюсь!

– Я не дал бы случиться плохому, – гораздо тише прежнего ответил Акель. – Хотя, признаю, что действовал слишком самонадеянно, за что прошу прощения.

У меня были готовы еще несколько обвинений в его адрес, и гневный взгляд уже разгорался как раз на такой случай. Но котик сказал то, чего я вовсе не ожидала. Впервые на своей памяти я встретила мужчину, способного признать свою вину и даже попросить прощения. Это смутило. Растерянно моргнув, я лишь кивнула в ответ и принялась пить чай, пытаясь решить, что делать дальше.

Акель решил раньше.

– Вот и отлично. Тогда собирайтесь. Здесь я вход запечатаю до вечера. Будем разбираться с проблемой хорошенько ее обдумав. У нас на носу первый учебный день, нужно хоть немного поспать.

– Но…

– Переночуете у меня. Не волнуйтесь, никто не узнает и не заподозрит. Я не очень люблю приглашать к себе. Призрак явно привязан к этому месту, а значит здесь есть нечто дорогое ему, без чего он не покинет территорию. Главное, никого сюда не пускать, особенно любопытных студентов и завхозов.

– А еще важно понять, что его пробудило, – напомнила я. – Вы говорили, что раньше ничего странного не происходило.

Акель кивнул, допил чай и поднялся.

– Все после того, как поспим. Помочь вам собраться?

Акель Тардилар

– Я… сама.

Она не стала протестовать и вообще была на удивление послушна. Казалось, случившееся никак ее не затронуло и не повлияло на нервные клетки, только перед тем, как зайти в свою спальню, Аурика помедлила и осторожно обернулась. Заметив меня, она тихонько вздохнула и пошла к шкафу, излишне бодро бурча себе под нос ругательства в адрес некоего не вовремя проснувшегося призрака.

И до меня вдруг дошло, что она напугана. А еще понял, что такая, как Колючка ни за что не признается в страхе. Она будет гнать меня, если уличу в этой маленькой слабости, будет ругаться и доказывать собственную несокрушимость, бить себя в красивую грудь, не понимая, что сила женщины как раз в том, чтобы воодушевлять мужиков на подвиги. Нам нужны милые, нежные и ранимые, ради которых хочется встать, расправив плечи, и заслонить их от всех бед этого мира.

Но нет, вот она – самостоятельность и независимость во плоти!

Я видел таких… По мне – это тип самых несчастных женщин.

К примеру моя студентка, Ада Грица. Что хорошего в ее вечном желании доказать, будто она круче мужиков? На первом курсе Ада терпела унизительные намеки и смешки в свой адрес. На втором вечно оставалась на дополнительные занятия по физической подготовке и все равно еле-еле сдала нормативы. На третьем наконец сравнялась по показателям с мальчишками, и что? Теперь она на законных основаниях стала одной из них, “своим парнем”. Слушает байки про баб, про секс и мужскую выносливость… И больше никто ради нее не станет замалчивать пошлые шутки. При ней они раздеваются, при ней клеят девчонок и бог весть, что еще.

А ведь девчонка страдает от такого отношения. И особенно ее угнетает отсутствие внимание одного заносчивого гада… Вся группа и я в курсе, ради кого Грица строит из себя сильную духом и телом. У нее на лице все написано, но вслух она ничего не говорит. Какая судьба ждет Грицу? Тяжелая, полная разочарований, жестокости и беспроглядной серости. Она собралась стать полисмагом, рыться в чужом грязном белье, расследовать убийства… И это внучка бывшего директора! Еще с младенчества сосватанная за моего брата, она без памяти влюбилась в другого, сбежала за ним на учебу и стала строить из себя самостоятельную. Позор на наши головы, и особенно на мою, раз не сумел ее переубедить…

– Вы подозрительно притихли, – Аурика обернулась, заправила рыжую прядь за ушко, уточнила: – Засыпаете?

Я стоял в проходе, опершись на притолоку и думал о своем, при этом пристально поглядывая по сторонам. Не засыпал, но и не бодрствовал в полной мере. Вторая сущность во мне рвалась наружу, потому что ночь была временем кота. К тому же, очень хотелось обойти дом на четырех лапах, используя весь спектр чувств по полной. Но приходилось себя сдерживать, потому что Шторм сонно щурилась, украдкой зевала и была без того напугана. Оборот при ней мог вызвать ко мне неприязнь, все-таки она не привыкла к такому…