– Я и есть эти самые врата, как и тот Оракул, которому все поклонялись. Я сбился со счета, подсчитывая, сколько раз меня хотели убить и занять трон. Редкие ученики могли понять истину, которую я пытался донести до них. Бадаяны! Отважные воины и маги, мои порождения, моя надежда, Искусство войны – это единственный урок, который они усвоили, на большее их не хватило. Как жаль. Я бы хотел воспитать не воинов, а преемников, но не было достойных. Сколь талантливы они ни были, ни один так и не, понял в чем его предназначение. Это пример того, как люди использовали знания, которые получали от меня. Были и такие, которые пытались с помощью моего мастерства облагодетельствовать все человечество, но и они канули, растерзанные толпой суеверных дикарей. Людям всегда мало. Сколько бы ты им ни давал, все равно не достаточно. А я увяз в этом порочном круге.

– Устал давать?

– Устал учить их брать. За все приходится платить, Хаттар, рано или поздно, даже за подарки. Тебе приоткрылась истина. Ты стал силен и велик, но кто ты?

– Человек.

– И не мечтай даже. В этом мире нет человека по имени Хаттар. Человек это животное, имеющее плоть и кровь, я уже говорил об этом, а ты – Отрешенный. Ты лишь отражение животного, имя которому – человек. Ты его часть, самая важная, самая значительная, та часть, которая ставит это животное выше всех остальных – зверей и птиц.

– Так значит, врата есть и во мне?

– Разумеется. И в каждом, кто способен это понять. Можно сложить камни и назвать их вратами, чтобы не объяснять другим то, что понял ты, а когда-то и я. Ведь так проще. Придай значение своим действиям, и люди станут поклоняться тебе. Создай ритуал, и он станет каноном! Как во мне была велика эта гордыня. Как я упивался властью и глумился над человечеством, подвергая своим смелым экспериментам. Это было моим искушением. Не повторяй моей ошибки.

Марак медленно прошел вдоль стены, где были двери других камер, улыбнулся, глядя в одну из них, но заговорил о другом. И я заметил это.

– Маидум сейчас строит планы мирового господства. Хочет уничтожить храм и весь город, превратить дикую толпу в бич. В свору, орду, сметающую все на своем пути. Возможно, ему удастся выиграть пару сражений, но не больше того. Потом он поймет, что его сил и знаний недостаточно.

– И что бы ты ни говорил ему сейчас, ничто не станет убедительным аргументом, – предположил я.

– Ни я, ни ты, загадочный пришелец, никто его теперь не остановит.

– И я не стану его останавливать.

У глухой стены позади нас стоял Син. Опять в каких-то нелепых лохмотьях, весь обросший и грязный.

– Синасир-Дидар! Рад тебя видеть, – сказал Марак, еле заметно поклонившись. – Неужели ты пришел ко мне?!

– Не подлизывайся, великий хан, все равно не помрешь, пока я этого не пожелаю.

– Я уж и свыкся со своим проклятием. Но все равно рад встрече. Питаю надежды. Насчет Маидума, это ты серьезно? Действительно не станешь вмешиваться?

Син прошел к нам, очень натурально опираясь на клюку, как усталый и изможденный путник. Я вспомнил его талант, когда он разыгрывал передо мной похожую сценку.

– Злобный чародей Марак тебя обыграл, не так ли, Хаттар? – На вопрос хана, похоже, он не торопился отвечать.

– У него стаж большой, ничего, я свое наверстаю. Не зная поражений, не почувствуешь вкус победы.

– Хорошо сказал, вот только всему надо знать меру.

Я коснулся пространства и сдвинул тонкую материю. Сдернул всю декорацию мрачного подземелья, ломая все ловушки и препятствия, которые охраняли это место. И мы втроем перенеслись в мой мир, тот, который создал я внутри храма, того самого лабиринта, в который вошел однажды.

Мы стояли на вершине, клыком торчащей над бескрайним океаном чуть розоватых облаков. Солнце только поднималось над горизонтом, и свет его был мягким. Хан вдохнул полной грудью, чуть откинув голову, и развел руки.

– Свобода! Создам себе что-нибудь похожее на это. Лес, горы, звенящие ручейки, травы и мох, прохладу.

– В самом сердце пустыни? – спросил Син, преобразовывая на себе нелепую одежду в достойное облачение.

– Пустыня – это мое порождение. Когда в ней нет городов, дорог, людей, караванов, она просто прекрасна. Но она мне надоела, что стоит превратить ее в горы, например, или в цветущую долину?

– Мир без людей вообще прекрасен. – Син только ухмыльнулся, сказав это, и подмигнул мне.

– Единственный человек здесь, среди нас, это я! – возмутился Марак. – И не надо мне говорить о том, что я и так прекрасно знаю. Лучше подскажи парню, как ему найти себя среди миров, а то я, похоже, голову ему совсем заморочил.

– Он уже создал свой мир. Это чудесное место, как белый лист бумаги, на котором еще не появились очертания букв и слов, его описывающих. Там, внизу, под этими облаками, идут дожди и гремят грозы, цветут сады и реки вьются среди острых скал. Там его мир. Стоит только спуститься с горы, с этой вершины, на которую он теперь поднимется не скоро. И мы снова встретимся. А может, это наша последняя встреча в этом месте. Даже я не могу сказать наверняка.

– Что, Син, так вот просто взять и спуститься вниз?

– Если виден и ясен прямой путь, зачем искать сложный? Чтобы доказать себе, что можешь? Доказывай, ищи.

– Я не буду с вами прощаться. Я все-таки надеюсь, что нам еще предстоит встретиться.

– Уж не сомневайся! – И Марак опять зашелся смехом, который слышать от него было как-то непривычно.

Они так и остались стоять. Спокойные и улыбчивые. Безжалостный и ужасный темный маг Марак, при одном только упоминании о котором людей начинала бить мелкая дрожь, и сам дух смерти, великий и неподкупный, в одном из своих многочисленных обличий. Улыбчивый и добрый старик, влюбленный в человечество, как в своих собственных детей. Мудрый и справедливый. Умеющий одаривать подарками и беречь все, что получал в дар от других. Дух смерти, ставший для меня ангелом хранителем, наставником, и спутником. Тем, кто воспитал меня и указал дорогу. Уверенность в том, что мы еще встретимся, меня не покидала. Я знал, что мы сможем еще о многом поговорить и сказать друг другу то, что не сказали. Сделать то, что должны были, но еще не сделали. Впереди бесконечность, но времени всегда не хватает.

– Дорога будет трудной, тебе придется вспомнить многое. Что такое боль и страх. Чувство опасности будет преследовать на каждом шагу, но не отвлекайся от главного, помни, что впереди цель, которой ты должен достичь. Не сворачивай с дороги и будь мудр.

Син махнул мне рукой и снова схватился за свою клюку, словно не мог стоять без ее помощи. Марак тоже наклонил голову, скрестил руки на груди, спросил:

– Хочешь, я пойду вместе с тобой?

– Спасибо, но мне кажется, что я должен быть один в этом пути.

– Может, тебе дать мой Айтар? Это сильное оружие.