Дженни, разумеется, словно сошла с рекламы косметического средства. Шоколадно-карие глаза подруги оттеняли вместо моего глухого черного различные оттенки бронзового и коричневого, от золотых точек лицо казалось светлее, а персиковые румяна и помада усиливали сияние. Казалось, сама сущность Дженни излучает яркий свет, который отчего-то задержался на лице. Однажды настанет день, когда я добьюсь такого же эффекта. А пока приходится ходить раскрашенной под енота. Зато не видно моих собственных черных кругов под глазами.

— Готова? — спросила Дженни, одергивая подол платья.

— Готова. А ты точно в «Трайст» собралась?

— Да, а что? — посмотрела она на меня. — Слишком нарядно?

— Я бы носила его не снимая, если бы оно мне так шло, — отозвалась я. От Дженни глаз нельзя было оторвать. Казалось бы, всего лишь маленькое черное платье с длинными рукавами и высоким воротом, подчеркивавшее все ее формы. Но когда Дженни повернулась ко мне лицом, черная ткань, облегавшая невероятно тонкую талию, совершенно неожиданно закончилась, сменившись красивым тонким кружевом на шелковой основе медового оттенка, совсем как кожа Дженни. — Но «Трайст»? Неужели нам обязательно ехать в отель, где остановился Джефф?

— Значит, хорошо выгляжу? — Не отвечая, подруга покрутилась на месте и подхватила сумочку. — Пошли.

— Дженни… — Я преградила ей дорогу к лифту. — Джефф?..

— Энджел… — Подруга бросила на меня тяжелый взгляд. — Брось эту тему.

Я промолчала. Отстранив меня, Дженни вызвала лифт. Я соображала, куда перенести свидание с Алексом. В «Винн» есть не только «Трайст». Алекс не особенно жалует танцпол, да и Джефф, по-моему, тоже. Пожалуй, я смогу незаметно улизнуть и встретиться с ним в казино. Или в его номере — я ужасно соскучилась. Я понимала, существует миллион причин, почему Дженни не хочет об этом говорить. Вероятнее всего, она до сих пор переживает из-за Джеффа. Я решила выбросить из головы грустные мысли и настроиться на предстоящее веселье. Это не должно отобрать у меня много сил.

Выйдя из лифта бок о бок с красавицей, при виде которой любой мужчина мог бросить все, я набралась смелости и шла с поднятой головой, не посрамив свой собственный комплект. В дверях нам попалась та самая семья, с которой мы ехали в лифте. Мальчишка, которого Дженни тогда приструнила, снова уставился на нее круглыми — на этот раз от восхищения — глазами. Дженни милостиво подмигнула. Пацан явственно побледнел, и нам повезло стать свидетелями превращения мальчика в мужчину. Кое-кто испытает сегодня ночью новые для себя ощущения.

— Рада, что приоделась? — тихо спросила Дженни, когда мы подъехали к «Винн». Я кивнула. Рада — не то слово.

Я сразу поняла смысл тщательной подготовки, устроенной Дженни. «Трайст» — единственное место на земле, куда невозможно одеться слишком шикарно. Лилии были не только позолочены, но и выложены бриллиантами, а потом снова позолочены[18]. Бархатные барьеры растворились в воздухе при нашем появлении, и через считанные мгновения мы сидели за столиком, на котором сама собой возникла бутылка «Грей гуз» и разнообразные добавки для коктейлей. Я вертела головой, стараясь разглядеть сразу все и не показать окружающим свои трусы. Сегодня, правда, они не были большими, розовыми и хлопковыми: подчинившись «дольче»-диктату своего наряда, я надела белье от «Агент-провокатор». Сэди бы мной гордилась.

— Боже мой, а ты сегодня, можно сказать, хорошо выглядишь!

Поговори о черте — запахнет серой.

Удивление на лице Сэди немного смягчал уровень выпитого спиртного, так и плескавшегося в глазах. Она уже веселилась. Некоторое время.

Сэди заставила меня встать, повернула, держа мою руку над головой, и зашлась кудахтающим смехом.

— «Дольче и Габбана»? Энджел, кто тебя одевал?

— Я. — Чья-то рука обняла меня за талию и властно потянула назад. Не успела я пикнуть, как губы Бена коснулись моих. Еще ничего не понимая, я уже снова стояла на ногах, а Бен повторял свое приветствие для Сэди. Мне даже понравилось, но Дженни выглядела так, словно ее вот-вот ударят по лицу селедкой. Бен навис над ней, не дав увернуться, но вместо клевка в губы Дженни оказалась принимающей стороной смачного поцелуя а-ля старый Голливуд. Я застыла в растерянности, а Сэди захлопала в ладошки от удовольствия.

— Так, ладно. — Повернувшись к Бену спиной, Дженни вытерла рот тыльной стороной ладони. — Что будем пить?

— Я сейчас, — прошептал Бен, исчезая в толпе. Судя по выражению лица Дженни, его слова можно было понимать и как обещание и как угрозу.

— Ты знакома с Беном? — радостно заорала Сэди, поворачиваясь к нашему столику и громко открывая бутыль чего-то шипучего, которой две минуты назад здесь не было. Я оглядела зал в поисках спиртной феи, но никого не увидела. Вот это, я понимаю, класс. Шикарное заведение.

— С тех времен, когда занималась стайлингом, — ответила Дженни. — А ты что, с ним работала?

— Когда он занимался фотографией. — Сэди не глядя сунула мне бокал шампанского. Ладно, не все сразу. — Он из тех парней, которые без Вегаса как без воздуха, ты знала?

Я не знала.

— Что-то вы, девушки, хмурые сидите. — Сэди снова покосилась на меня. Шок на ее лице медленно переходил в одобрение. — Надо потанцевать.

— Надо, — согласилась Дженни, щедрой рукой наливая всем водки. — За Вегас.

— За Вегас, — повторили мы с Сэди. Дневной мартинифест уже превратился в зыбкое воспоминание, поэтому из бокала шампанского в одной руке и водки в другой я выпила за Вегас, пообещав себе не посрамить «Дольче и Габбану».

Всемирно признанная истина: клуб, полный пьяных женщин, туалетов обязан иметь много, очень много. Но когда я начала посматривать по сторонам в поисках соответствующего заведения, ни одного поблизости не оказалось. Женского, во всяком случае. После трех кругов по «Трайсту» я за неимением лучшего стукнула в дверь мужского, приоткрыв, заглянула внутрь и пролетела в кабинку. Заведение шикарное, не случится же со мной ничего плохого, если я разок воспользуюсь мужским туалетом. Оказавшись в безопасности отдельной кабинки, я уже ничего не боялась, но закон подлости действует и в Вегасе: не успела я расслабиться, как дверь распахнулась и два мужских тела буквально упали на меня сверху.

— Блин, ты что, закрываться не научился?

В возникшей свалке, спихивая мужиков с коленей и одновременно натягивая трусы, я сразу узнала голос. Британский акцент, петтинг с мужчиной в общем туалете, нанесение мне эмоциональных и физических травм — ошибиться было невозможно.

— Джеймс?

— Энджел?

С платьем, задранным до талии, трусами, выставленными на всеобщее обозрение, и вытаращенными глазами я кинулась на шею Джеймсу Джейкобсу, словно неожиданно объявившейся фее-крестной. Впрочем, прошел уже почти год, а Джейкобс действительно «фея», если вы не возражаете против политически некорректного словечка 80-х, которое только старики используют.