Утром я высыпался, чтобы набраться сил перед рывком на Красноярск. Планировалось пройти участок в 1000 километров за четыре дня. Когда проснулся, французы уже уехали. Китайцы тоже отсутствовали. Вероятно, были на очередной экскурсии. Интернет работал быстро, и я переписал снимки с фотоаппарата в сеть, чтобы очистить карту памяти для новых фотографий.

Я вышел с таким расчетом, чтобы перед электричкой пешком пересечь город и побывать в тех местах, где еще не был, узнать что-то новое. Интересно идти новой дорогой, даже если это не самый короткий путь. Теперь я петлял по улицам Иркутска, чтобы осмотреть новые для меня части города. Увидел и замечательные, с резными фасадами дома, и памятник Ленину, который, вытянув вперед руку, призывал: «Вперед, товарищи!»

Пути иркутского трамвая пронизали город. Линия маршрута № 1 протянулась по автомобильному мосту на левый берег Ангары. По ней шныряли трамвайные вагоны Усть-Катаевского завода, старые и надежные. Модель такая же, как в Хабаровске, но состояние получше и вагоны поновее — нет торчащего из дверей войлока.

Городские фонтаны давали спасительную прохладу и увлажняли раскаленный воздух. Жара стояла невыносимая.

Билет до Зимы я взял за полную стоимость по тарифу 95 копеек за километр, что недорого и вписывалось в мой бюджет. Здание вокзала старинное, двухэтажное, с просторными залами, маршевыми лестницами и колоннами. Иркутский вокзал построен в 1909 году. По его архитектуре можно оценить, какое значение в начале ХХ века придавали власти железным дорогам. Строили основательно, на совесть. Зданию более ста лет, а оно прекрасно сохранилось. На втором этаже, рядом с билетными кассами, окошко «Паровозные экскурсии». Задраено наглухо. В кассах уверили, что это отдельная компания и железная дорога не имеет к ней никакого отношения.

В расписании на электронном табло появилась электричка Иркутск — Черемхово. Проезд до Зимы пробивают двумя билетами: Иркутск — Черемхово и Черемхово — Зима. Когда электричка дойдет до Черемхово, она под другим номером продолжит путь до Зимы.

На платформе собрались пассажиры, ожидающие электричку. Воздух плавился и кипел, и от этого казалось, что все вокруг колеблется и дрожит. В горловине станции показалась кабина электропоезда, а за ней — стандартные четыре демиховских вагона. При посадке пассажиры спешили занять места. Все расселись с противоположной от солнца стороны, и от этого вагон немного накренился вправо. В салоне было душно, несмотря на открытые форточки.

На ходу вагоны продувались встречным потоком, но на остановках воздух замирал, и становилось нестерпимо жарко. Контролеры прошли сразу после отъезда из Иркутска и проверили билеты. Следом шла другая бригада с проверкой.

— У меня уже проверили билет, — возразил я.

Контролер в малиновом пиджаке взглянула на меня с удивлением:

— И еще проверим. Я же должна знать, кто у меня едет. Не волнуйтесь, в Ангарске и в Черемхово вас снова будут проверять.

В Ангарске в вагон зашла уже третья бригада контролеров с проверкой. В Черемхово билеты опять проверили. Это была первая бригада, которая работала при отъезде из Иркутска. Замысловатая система контроля! Разные бригады проверяют и перепроверяют друг друга. У каждой бригады свой цвет формы: серый, малиновый, темно-синий.

Когда проходящего через вагон помощника машиниста спросили, почему в вагоне так жарко, он задумчиво протянул: «Там же тэны на крыше…» — и скрылся в кабине машиниста, на двери которой синей краской по трафарету было выведено: «Хода нет».

Когда подъезжали к Зиме, контролеры закончили работу и заполняли многочисленные ведомости. Я подсел к ним, чтобы узнать, где можно встать с палаткой в Зиме. К счастью, контролеры оказались местными и посоветовали отойти от города к Оке, облюбованной рыбаками. Когда поезд грохотал по пролетам моста через Оку, открылся вид на поселок и лесозаготовительные предприятия. Восточная часть Зимы была окутана дымом. «Это опилки жгут, — пояснили контролеры. — Повсюду лесозаводы. Стружку и обрезки досок сжигают как отходы».

В поисках места для ночевки я вышел за поселок и пересек трассу Иркутск — Красноярск. С автодороги есть съезд к реке. У Оки встали на ночевку автомобилисты, кто ехал на дальнобой. Они уже разбили палатки и ужинали. Я прошел по тропинке, петляющей вдоль берега, которая вывела меня на лесную поляну. Неподалеку был спуск к реке. Вода в ней была теплая и чистая. Искупавшись, зажег газовую горелку и сварил ужин. Солнце спряталось за кронами деревьев, наступивший вечер принес прохладу. Это было очень кстати после шестичасовой поездки в электричке по жаре.

Ночь была теплой, и тент палатки не промок. Ранним утром, пока я собирал палатку, на синем цветке горящего газа кипятился душистый чай. Чтобы добраться от места стоянки до станции, потребовалось больше часа. На вокзальной площади Зимы на постаменте синел электровоз ВЛ22. По сравнению с ним автомобили такси казались игрушечными. Я сфотографировал труженика первых советских электрифицированных линий.

Электричка на Тулун заполнилась наполовину. В вагон электрички пассажиров помещается больше, чем в сидячий вагон поезда. У электрички вагоны имеют увеличенную ширину. В одном ряду пассажирского вагона умещается пять пассажиров. В плацкартном и сидячем вагонах — по четыре. В вагоне электрички — шесть. Когда запускали первые в стране электрички Москва — Мытищи, было принято решение увеличить габарит вагонов, чтобы разместить больше пассажиров в одном ряду. Из-за этого пришлось переделывать платформы станций под пригородный габарит. Электричка выиграла в пассажировместимости, ведь это основной показатель для пригородного поезда.

На станции Тулун, как и в Зиме, у здания установлен памятник-электровоз. Это более современный ВЛ60, односекционный электровоз переменного тока с двумя кабинами. Такой тип электровозов давно устарел, но их все еще можно встретить на железных дорогах России. «Шестидесятые» ВЛ «на пенсии» тянут рабочие и ремонтные поезда. Моя коллекция фотографий электровозов пополнилась новым снимком.

В Тулуне следовало пересесть на электричку до Нижнеудинска. Обидно было терять пять часов в ожидании на вокзале, тем более что неподалеку от поселка есть озеро. У меня была хорошая возможность отдохнуть и приготовить на огне обед. С появлением газовой горелки я приобрел автономию в плане питания и мог по-другому планировать маршрут.

Я прошел Тулун насквозь. Отопление в поселке исключительно дровяное. Для топки печей используются отходы окрестных лесозаводов — обрезки досок и стружка. На улицах навалены горы опилок и обрезного горбыля — полукруглых обрезков бревен, состоящих из коры и древесины. Местные жители сбивают горбыль в штабеля и пилят штабель целиком, по мерке, чтобы дрова поместились в печь.

От Тулуна я электричкой добрался до станции Нижнеудинск. Здесь тоже есть электровоз. Правда, в отличие от Зимы и Тулуна, он стоит не на пьедестале, а на путях рядом с депо. Может быть, его время еще не пришло. Это синий двухсекционный ВЛ80, живая легенда. Такие трудяги до сих пор работают на железных дорогах страны.