– Ксения, ты же мне звонишь!

– Меня сын позвал к телефону, – удивилась я.

– Сын?

В телефоне послышался звонкий смех, и женщина объяснила:

– А я решила, что это моя внучка. Она маленькая, а дочку мою, ее маму, тоже Ксенией зовут. Ксения набирает внучке мой номер, когда ей скучно, и я с ней разговариваю. Я решила, что это она, и разговаривала долго, как с ней, потом попросила позвать маму, вот он вас и позвал.

Я долго смеялась, потом сказала:

– А мой сын балуется с телефоном, на кнопки нажимает и случайно ваш номер набрал. Бывает же такое совпадение! Извините.

– Да нет, что вы, все хорошо, не переживайте, – сказала женщина.

Сережа весело рассмеялся, а в кухню вошел Никита и сказал:

– Мам, боюсь спрашивать в момент вашего общего веселья, но что все-таки было в Иуде, что он Христа предал?

– Есть в Книге Царств текст, в котором описывается, как Саул, вопреки Божьему повелению, пощадил Агага и лучших из овец и волов. В Деяниях Апостолов есть история об Анании с Сапфирою, которые, продав имение, утаили цену. Иуда продал Христа и заработал на этом тридцать серебряников. Есть между этими людьми нечто общее: каждый из них на всякий случай, про запас, получал нечто вещественное, то, что можно в карман положить, если что-то не состоится в их вере. На всякий случай им было чем жить. Посмотри на Фому, на Марию, их радости были похоронены вместе с Иисусом Христом. Им больше нечем было жить. А вместе с воскресшим Христом ожили и они оба. Упование – это то, на что ты делаешь ставку, на что надеешься. А на что надеешься, в то и вкладываешь. Кто-то – в банк, кто-то – в недвижимость, кто-то – в мышцы, в красоту. Давид, царь, уповал не на богатство, не на армию, он уповал на Бога, а это более чем слова, это было ставкой всей его жизни.

– А как научиться понимать Библию?

– Чаще в ней бывать. Мы с тобой живем в одном доме и понимаем язык, на котором в нашем доме говорят. Когда ты спросишь у меня, где скотч, я скажу: «В ящичке». Этого достаточно, хотя ящичков в доме очень много, но ты понимаешь, о чем речь. Кто-то посторонний скажет: «Слушай, тебя не уважают в твоем доме, ну что за ответ?» А на самом деле тебе говорят коротко именно потому, что тебя уважают и верят, что ты поймешь. Чужому человеку я сказала бы так: «В коридоре, напротив ванной, на белом стеллаже, в маленьком ящичке, который наверху, а не внизу, во втором слева».

Антон сидел рядом за компьютером и внимательно слушал разговор, потом спросил:

– А что значит «Пасха наша Христос»?

Ксения ответила:

– Попробую тебе пояснить на птицах. Они летают, и нам кажется, что именно это птиц объединяет, да?

– Для меня да, – серьезно ответил Антон.

– Кинь кусок мяса с кровью, и соберутся орлы, но не среагируют голуби. Кинь горсть зерен, слетятся голуби, на тухлятину – сипы, и так далее. Поэты объединяются вокруг поэзии, художники – вокруг живописи, наркоманы – вокруг сам понимаешь чего, да? Если в твоем доме нет спиртного, то в нем не соберутся пьяницы. Все перечисленное – способ уйти от суеты, желание взлететь. Полет души. Почему мы, христиане – «свет мира»? То есть избранные мира, богема этого мира? Потому что нас всех объединяет Христос – хлеб, сошедший с небес! «Пасха наша Христос» – это то, вокруг чего мы все собраны.

В разговор вступил Сережа:

– А кушать никто не хочет?

Ксения сказала:

– Папы еще нет, а значит, денег тоже еще нет, поэтому есть никто не хочет.

– А я могу хотеть есть, – сказал Антон, – у меня есть двести двадцать рублей!

Ксения быстро собралась, и уже в магазине Антон подошел к прилавку в бакалее и спросил у продавщицы:

– Будьте любезны, у нас двести двадцать рублей. Чем мы можем себя порадовать на эту сумму?

Продавщица мило улыбнулась и ответила:

– Есть неплохая ветчина.

Антон сказал:

– Отлично! Взвесьте, пожалуйста, столько, чтобы нам на батон осталось денег.

Оплатив покупку, вышли из магазина, и возле ступенек на Антона с пакетом, в котором пряталась ветчина, набросилась облезлая грязная собака. К счастью, она была на поводке и с хозяином.

Антон вздрогнул от неожиданности и, успокоившись, сказал:

– Уважаю людей, которые не стыдятся таких собак выгуливать…

Ксения остановилась:

– Антон! Я ж забыла вчера к Никите в школу сходить! Учительница вызывала.

Придя домой, Ксения сходу направилась к Никите:

– Никита, а что ты сказал учительнице, почему я не пришла?

Никита ответил:

– Сказал, что ты вагоны разгружала. Кстати, тебе только что звонила твоя Оля.

Ксения подошла к телефону и набрала номер подруги:

– Алло, ты звонила?

– Да, – послышалось из трубки телефона, – я пожаловаться.

Оля рассказала о своей приятельнице на работе, которая обманывала ее не раз с деньгами, унизила прилюдно и тому подобное, и Ксения заметала, что похожее происходило с Олей и во время учебы в институте.

Ксения внимательно выслушала и сказала:

– Оля, ты выбираешь себе окружение такое, на фоне которого выглядишь выигрышно хорошо. Деградировать скоро начнешь. Сама не развиваешься. Успокаиваешь себя тем, что есть хуже, чем ты. А существует Богом предложенный стандарт, знаешь какой? Сам Бог, то есть, предела для развития личности нет.

Оля обиделась:

– Ты тоже мое окружение.

Ксения сказала:

– Я не умею ссориться, поэтому, когда ты говоришь гадости, ответить тебе тем же не могу, а получать шайбу только в свои ворота не хочу, так что давай побережем друг друга.

Разговор был окончен.

С работы пришел Андрей и уже успел по дороге зайти в магазин. В коробке с пакетиками каши лежали – в подарок покупателям – надувные шарики, и Никитка очень обрадовался:

– Это мне! Это мне!

Он с удовольствием старательно надул все семь шариков и разложил их на своей кровати, тщательно пересчитав.

– И все же, – спросила Ксения у Андрея за столом, – от какой правды уходят мужчины, пытаясь отгородиться от женщины и избегая необходимости прилепиться к ней? К машине, бизнесу, хобби, но только не к жене.

Андрей вздрогнул и, качнув ложку, пролил суп на брюки. Он схватился за полотенце, на одном из уголков которого стоял бокал с соком, и бокал опрокинулся, а сок пролился на пол.

Андрей, беспомощно глядя на Ксению, сказал, пытаясь сдержать раздражение:

– Не хочется согласиться с тем, что жена – это твоя часть, твоя половина, когда видишь, какая она непутевая! Дай поесть!