Мистер Сиуард угрюмо посмотрел на него:

— Не знаю, сколько ему еще осталось. — В тоне его слышалось неодобрение. — Он требовал вашего присутствия. Я думаю, это не очень мудро, но он так волновался, что я согласился, чтобы за вами послали. Когда он узнал, что вы скоро будете, он заметно успокоился и теперь отдыхает. Прошу вас, не расстраивайте его: это может приблизить конец.

Поднявшись на помост, Маркус поразился тем изменениям, которые произошли с его старым другом всего за несколько часов. Лицо лорда Мэннинга сделалось серым и сморщенным, и он выглядел теперь на все свои без малого семьдесят пять.

Маркус осторожно присел на постель и взял ладонь лорда Мэннинга в свою.

— Милорд, — тихо проговорил он, — это Маркус.

Старик пошевелился и открыл глаза.

— Маркус, — с трудом повторил он. Улыбка, больше похожая на гримасу, легла на морщинистое лицо. — Боюсь, ты видишь меня не в лучшей форме.

Глаза Маркуса светились любовью.

— Это правда, милорд. Даже после грандиозных попоек и бурных ночей в публичном доме вы выглядели лучше.

Лорд Мэннинг зашелся наполовину смехом, наполовину кашлем, но голубые глаза засияли ярче.

— Ты всегда был добр ко мне. Заставлял смеяться даже тогда, когда мне не хотелось. — Не сводя пристального взгляда с лица Маркуса, он продолжил: — Сиуард сказал, мне нужно готовиться, но прежде чем уйти, я хочу увидеть вас с Изабел женатыми.

Лицо Маркуса осталось невозмутимым, он ничем не выдавал горя, которое душило его от осознания, что его старый добрый друг умирает. Он долго смотрел на барона. Его просьба не удивила Маркуса, чего-то подобного он и ожидал. Лорд Мэннинг намерен перед смертью увидеть своими глазами, что Изабел и его внук в надежных руках. Не позволив паузе затянуться, Маркус кивнул:

— Такова ваша воля. И я сделаю все возможное, чтобы исполнить ее. — Сделав над собой усилие, он улыбнулся: — Как удачно, что у миссис Эплтон гостит ее брат, епископ Латимер. Я оставлю вас ненадолго, чтобы получить специальное разрешение. — Он оглянулся через плечо: Изабел стояла ни жива, ни мертва. — Изабел пока пошлет за викарием, и когда я вернусь, мы обвенчаемся.

Лорд Мэннинг кивнул и погрузился в глубокий сон.

Оставив Сиуарда присматривать за лордом Мэннингом, Маркус увлек Изабел из комнаты. Всматриваясь в ее лицо, он нежно сказал:

— Возможно, это не та свадьба, которую мы планировали, но сделает последние часы старика счастливыми.

Она, с глазами, полными слез, кивнула. Попыталась что-то сказать, но не смогла. Изо всех сил стараясь сохранить самообладание, она выговорила:

— Для него я сделаю все, что угодно. Я люблю его, как родного отца. Мысль о том, что он умирает, для меня невыносима. — Она заплакала. Лицо ее выражало неподдельное страдание. — Что я скажу Эдмунду, когда он проснется и узнает, что дедушка умер?

— Разве я не говорил вам, чтобы вы не теряли надежды? Мы должны готовиться к его уходу, но при этом не впадать в отчаяние. До сегодняшнего дня он был сильным, полным жизни человеком. Он жив, и пока это так, я не намерен думать по-другому. Ну а если случится худшее, я буду знать, что наша свадьба подарила ему успокоение. — Он поднял ее подбородок и легонько поцеловал. — Пошлите за викарием, а потом идите к свекру и напомните старому дьяволу обо всем, ради чего ему стоит жить. Ради него будьте сильной. — Скрывая собственные страхи и тревоги, Маркус повернулся и пошел прочь.

Краешек горизонта едва окрасился розовым и золотым, когда все снова собрались в спальне лорда Мэннинга. За прошедшее время в его покои набилось еще больше народу. Прежде чем поехать к миссис Эплтон, Маркус передал в руки заспанного слуги записку, которую потребовал немедленно доставить матери. В записке он вкратце объяснил, что произошло, и предупредил, что, если она хочет поприсутствовать на его венчании, ей лучше поторопиться. В итоге Барбара и Джек молча стояли у постели лорда Мэннинга, где он лежал, бледный и неподвижный. Викарий Норрис, который прибыл всего за несколько минут до них, о чем-то вполголоса переговаривался с мистером Сиуардом.

Никто не ожидал, что миссис Эплтон, узнав, что за причина привела Маркуса к ней среди ночи, останется дома. Смахивая слезы, она настояла на том, чтобы вернуться в Мэннинг-Корт с Маркусом и провести последние драгоценные минуты с человеком, которого любила и чьей женой хотела стать. И теперь она стояла у его постели и сжимала теплой, мягкой рукой хрупкую руку лорда Мэннинга. Епископ Латимер, когда его разбудили и объяснили всю ситуацию, не только с готовностью согласился выписать свидетельство, но решил быть рядом с сестрой во время этого испытания и отправился вместе с ней в Мэннинг-Корт.

Когда Маркус уехал, Изабел пришлось решать, будить Эдмунда или нет. Зная, как сильно он любит деда, она в конце концов пришла к мысли, что нужно позволить ему повидаться с лордом Мэннингом, пока тот жив. Эдмунд, ошеломленный и скорбящий, стоял на коленях с другой стороны кровати и гладил деда по плечу, не сводя глаз с бледного морщинистого лица.

Диринг и его жена, домоправительница миссис Диринг, которые родились и выросли в доме барина, как до того их родители, стояли рядышком у дверей. Миссис Диринг безутешно рыдала, утирая слезы белым носовым платком. Маркус знал, что еще несколько старых слуг топчутся за дверью в коридоре, мужаются, чтобы встретить страшную весть: единственный хозяин, которого они знали, умирает.

Несмотря на то что занимался рассвет и множество свечей горело по всей комнате, царила удушающая мрачная атмосфера. Слышались приглушенные рыдания миссис Диринг. Не лучшее начало для брака, подумал Маркус.

Скрывая свое горе, со спокойным, уверенным лицом Маркус подошел к Изабел, которая стояла у угла кровати, глядя на сына и свекра. Он коснулся ее плеча:

— Все в сборе. Начнем?

Ее лицо было белым и напряженным, золотисто-карие глаза — огромными и полными скорби. Она кивнула. Оглушенная горем, она едва ли понимала, что делает и кто еще есть в комнате. Она впала в оцепенение, и даже мысль о венчании с Маркусом не пробивалась сквозь туман скорби.

Все заняли свои места: Изабел и Маркус вместе с викарием в ногах кровати, остальные рядом. Мистер Сиуард осторожно разбудил лорда Мэннинга. Тот непонимающе посмотрел на доктора, потом будто вспомнил, что происходит, обвел взглядом собравшихся. Маркус и доктор помогли ему подняться и подложили под спину побольше подушек. Он со вздохом откинулся на них.

Левый глаз лорда Мэннинга оставался полузакрытым, когда он попробовал улыбнуться, стало окончательно ясно, что левая половина тела его парализована. Несмотря на это, он улыбнулся и насмешливо сказал:

— Глядя на ваши лица, можно подумать, что вы собрались не на свадьбу, а на поминки. — Сев чуть повыше, он сверкнул голубыми глазами: — Не надо меня закапывать раньше срока, так что сделайте одолжение, снимите эти постные мины.

Его слова немного разрядили атмосферу, и лорд Мэннинг, довольный тем, что тут и там вспыхнули бледные улыбки, посмотрел на викария и слабой рукой указал на Изабел и Маркуса: