Как только с ужином было покончено, они поднялись на второй этаж в сопровождении кота. Ники вытащила для Шерон стул из кладовки и выключила свет.

– Последние несколько дней я наблюдала за ними каждый вечер и заметила некоторую закономерность.

– Закономерность?

Серж прыгнул к ней на колени, как будто тоже хотел принимать участие в разговоре. Ники машинально почесала его за ушком.

С минуту девушка смотрела в бинокль, а потом отдала его Шерон.

– На всех окнах первого этажа висят шторы или занавески, даже на тех, которые выходят на дорогу. На втором этаже бывает по-разному. Иногда жалюзи подняты, иногда опущены.

– Как у всех нормальных людей, – сказала Шерон, поднося бинокль к глазам. – В зависимости от того, одеваешься ты или хочешь, чтобы в комнате было побольше света. – Она посмотрела в бинокль, не совсем понимая, куда смотреть. Наверху было темно, но на первом этаже было несколько окон, в которых горел свет.

– Я никогда не видела Джейкоба, так что его спальня, должно быть, находится в передней части дома, но комната родителей и их ванная обращены в нашу сторону, – сказала Ники. – С этой стороны дома, справа, есть еще одна комната. Наверное, это кабинет. Иногда я вижу, как отец ходит там в одних трусах. Но я не видела его уже несколько дней.

– Он ходит в одних трусах?

– Да. – Она со смехом покачала головой. – Но там нет ничего особенного. На случай, если вам интересно.

– Нет, не очень.

– И каждый вечер в районе восьми часов в подвале включается свет, но только на несколько минут. Потом свет выключается, но происходит кое-что еще. Видите, вон там, слева, в углу есть подвальное окно.

Шерон перевела взгляд в сторону Ники:

– Не совсем.

– Смотрите. Это трудно разглядеть, но когда в подвале гаснет свет, я вижу в углу какое-то мерцание. Так бывает почти каждый вечер.

Шерон пристально изучила ту часть дома, расстроенная тем, что ничего не видит. Это напомнило ей урок биологии в старшей школе, когда все ее одноклассники видели в микроскопе инфузории-туфельки, а она могла разглядеть только свои ресницы.

– Ники, прости, я не могу… – И вдруг у нее получилось. Прямо в нижнем углу дома она заметила слабое мерцание света. – Я вижу. Что это? Свеча?

– Скорее всего это мерцание экрана телевизора или ноутбука, – сказала Ники.

– То есть у них в подвале есть комната отдыха? – Она вернула бинокль Ники. – Как ты думаешь, это Джейкоб?

– Не знаю. Но у меня есть предположение. Если бы у вас в доме жил кто-то, чье присутствие вы храните в тайне, где бы вы устроили ему спальное место?

– В подвале, – ответила Шерон, и ее осенило.

– Предположим, там внизу держат маленькую девочку. Было бы логично, если бы ее укладывали спать в районе восьми часов. Но сегодня это произошло раньше. С чего бы?

Сердце Шерон пропустило удар.

– Она попала в неприятности из-за того, что открыла дверь, когда я разговаривала с миссис Флеминг. О нет, надеюсь, я не сделала хуже.

– Не корите себя за это. Она ведь пленница, – сказала Ники. – Сомневаюсь, что вы могли сделать еще хуже.

Они наблюдали за домом, хотя ничего особенного не происходило.

– Может быть, кому-то из нас попробовать перелезть через забор и заглянуть в то окно? – спросила Шерон.

– Идея хорошая, – сказала Ники. – Какой высоты забор?

– Почти два метра. Я была в полном смятении, когда они начали его строить. Сплошная деревянная стена по линии участка. Трудно не принять такое на собственный счет.

– Погодите, – сказала Ники. – Как давно они переехали?

– Лет пять назад или около того… До них там жила милая пожилая пара. Джойс и Билл Штойберы. Они жили там много лет, но когда их дети выросли, им стало трудно содержать этот дом. Они купили квартиру во Флориде и переехали туда.

– Значит, Флеминги переехали и тут же поставили забор?

– Ну, не сразу. На тот момент они жили здесь шесть месяцев или около того. Как-то раз я заглянула к ним, чтобы познакомиться, но их не было дома, и я больше не пыталась с ними встретиться.

У Ники зазвонил телефон, и Шерон отложила бинокль.

Взглянув на экран, девушка сказала:

– Это Эми.

Она ответила на звонок и включила громкую связь.

– Привет, Эми, – сказала Ники. – Угадай, что мы делаем?

Вообще-то Эми терпеть не могла, когда Шерон так делала. Она отвечала матери, что у нее нет времени играть в угадайку, но, очевидно, к Ники она была гораздо терпимее.

– Ну, рассказывай, – с усмешкой сказала она.

– Мы с твоей мамой сидим наверху, в твоей старой спальне, и подглядываем за соседями.

– За соседями с забором?

– Да, именно за ними.

– За Флемингами, – вмешалась Шерон. – Помнишь их?

– Не совсем. Помню, ты рассказывала, что они ставят забор, но я знала только Штойберов.

Ну конечно. Флеминги переехали сюда вскоре после того, как Эми съехала от матери.

– А почему вы шпионите за ними? – спросила Эми.

Шерон позволила Ники ввести ее в курс дела. Девушка начала свой рассказ с фотографии, которую Шерон сделала, когда смотрела лунное затмение, и сообщила ей все вплоть до событий сегодняшнего дня, когда она прямо спросила у миссис Флеминг, есть ли у нее маленькие дети.

Закончив, Ники спросила:

– Так ты думаешь, нам стоит позвонить в полицию?

– Хм… – Эми ненадолго задумалась. – У вас нет доказательств, так что полицейским придется нелегко. Они будут обязаны отреагировать на заявление и проведут расследование. Но могут не воспринять это всерьез. И Флеминги не будут обязаны позволить им обыскать дом. Так что они ничего не обнаружат.

– То есть в полицию звонить не стоит? – спросила Шерон.

– Мне кажется, лучше позвонить в Службу защиты детей[13], – сказала Эми. – И рассказать им то, что вы только что рассказали мне. Это в их юрисдикции.

– Думаешь, они воспримут нас всерьез? – спросила Ники.

– Должны – это их работа. – Эми сказала кому-то, что освободится через минуту, и Шерон поняла, что она все еще на работе. – Вот что я вам скажу, – сказала Эми, вернувшись к разговору. – Давайте вы расскажете мне все, что вам известно об этой семье. А я попробую узнать про них побольше.