– А потом ты расскажешь мне, что будет в отчете?

– Поверь, малявка, когда он придет, ты узнаешь об этом первой.

– Мия! – крикнула Сюзетта, войдя в дом. – Быстро иди сюда!

Вообще-то у Сюзетты был очень приятный голос. Она очень им гордилась – преподаватель музыки в колледже даже хвалил ее приятный тембр, – но эта фраза прозвучала гортанно, была сказана слишком громко. У нее нет совершенно никакой необходимости так уродовать свой голос.

И из-за этого она была вне себя от ярости.

Почему членам ее семьи обязательно нужно доводить ее до такого состояния?

Мия с опаской вышла из кухни. Она знала, что у нее неприятности, это было видно по выражению ее лица. Девочка дрожала от страха как осиновый лист.

«И хорошо».

Хоть кто-то в этом доме понимал, что нарушает правила.

Сюзетта так устала держать их в узде. Это так утомительно.

– Да, Мэм? – тихо сказала Мия.

Сюзетта бросила сумочку и пакеты с покупками на пол и схватила Мию за руки.

– Что, черт возьми, это было? – Девочка ничего не ответила, и Сюзетта опустилась на колени, чтобы ее глаза были на одном уровне с ней. – Тебе можно открывать дверь на улицу? Отвечай! – Она встряхнула Мию так сильно, что у ребенка застучали зубы.

– Нет, Мэм.

– Но ты все равно это сделала?

– Да, Мэм.

– Почему ты сделала это, хотя знала, что тебе это запрещено? Почему? – Она чувствовала, как в ней нарастает гнев.

Если бы она захотела, она могла бы свернуть ей шею. Но она сдержалась. Никто никогда не отдавал ей должное за то, что она сдерживается в минуты гнева. Хотя иногда это было очень заманчиво. Она могла разрушить жизнь Мэтта и посадить его за решетку. Она могла без труда показать, каким невежественным ленивцем на самом деле был Джейкоб. Ну, а что касается Мии… никто не будет тосковать по ребенку, которого не существует.

Но они не просто не отдавали ей должное за то, что она щадит их. Они не благодарили ее за то, что она возносит их до небес. Она регулярно преуменьшала их многочисленные недостатки и выдумывала вымышленные личностные качества, которых у них не было и никогда не будет.

Она рассказывала, какие экстравагантные подарки делал ей Мэтт.

«Я просила его не делать этого, но он настаивает! – говорила она. – Он говорит, что для меня ему ничего не жалко».

Эти приукрашенные рассказы были оправданы тем, что Мэтт непременно сделал бы все эти подарки, как только понял, как ему повезло, что она – его жена. Болвана она превратила в предусмотрительного супруга. Это было очень любезно с ее стороны. В ее рассказах муж оставлял ей любовные записки, и она цитировала их женщинам своего круга.

Образ Джейкоба потребовал долгих и серьезных размышлений. Он ужасно учился и определенно не занимался спортом. Он не следил за модой, а манеры его были просто ужасными. Но в этом нет ее вины. Она пыталась ему помочь, правда пыталась. Ей оставалось только представить его в образе тайного творца, скрытого гения, который даже не пытался соответствовать ожиданиям общества. Она воплощала собой пиар-компанию, главной целью которой было вызывать зависть у всех, с кем она контактировала.

Мия совершила глупость, которая могла разрушить все, над чем она так упорно трудилась.

Сюзетта еще раз встряхнула девочку:

– Отвечай!

– Простите, – прохныкала она.

– Почему, Мия? Почему ты меня не слушаешь?

Сколько раз Мия стояла перед ней с совершенно непроницаемым выражением лица. Часто было невозможно понять, что же происходит в ее маленьком поврежденном мозгу. Сейчас был как раз такой случай. И это выводило Сюзетту из себя.

– Ты хочешь, чтобы пришли полицейские и посадили тебя в клетку? Ты этого хочешь?

– Нет, Мэм, – едва слышно прошептала она.

– Ты знаешь, что с тобой будет? Тебя бросят в холодную темную камеру без еды и воды, и по тебе будут ползать крысы и жуки. Тебе этого хочется, а?

– Нет, Мэм.

– У тебя есть хороший дом, ты в тепле и безопасности. Я хочу только, чтобы ты меня слушалась. Мия, это же совсем не трудно.

– Да, Мэм.

Сюзетта вспомнила, как когда-то считала, что Мия – дар божий, который был послан ей, чтобы сгладить боль от потери малышки Оливии.

«Ха!»

Как же она ошибалась. Несколько месяцев спустя она поняла, что в Мие нет искры, которая наверняка была бы у ее дочери. Оливия была бы похожа на Сюзетту; она стала бы такой же очаровательной и властной. А у этого ребенка был характер кухонного полотенца. Она снова встряхнула ее.

– Мия, научись выполнять указания. Обращай на них внимание.

– Да, Мэм.

Когда она закончила учить Мию, на лестнице послышались тяжелые шаги Джейкоба. Он явно собирался заступиться за свою маленькую любимицу. Он часто делал это в последнее время. Но его вмешательство было неуместно. Она не позволит какому-то подростку диктовать, что ей делать в ее собственном доме.

Когда он появился в поле зрения, она все еще прижимала Мию к стене. Сюзетта даже не потрудилась повернуть голову, чтобы показать, что заметила его присутствие.

– Господи, мам, тебя со второго этажа слышно. А я был в наушниках. Что опять стряслось?

Один вид толстого неряшливого парня в мешковатой одежде вызывал у Сюзетты отвращение. Куда более неприятным был намек, что ей не стоило повышать голос.

Неужели он считает, что ей приятно возвращаться домой и решать все эти проблемы? Нет, ей это не нравится. Как было бы хорошо, если бы все просто выполняли ее указания. Тогда дом гудел бы как хорошо смазанная машина, и все было бы в порядке. Если бы они следовали ее правилам, их жизнь была бы чертовой утопией. Неужели это так трудно?

Джейкоб подошел ближе.

– Мия, ты в порядке?

Так вот оно что. На нее ему плевать. Он считает, что она слишком бурно реагирует, а Мия ни в чем не виновата. По сути, он предпочел эту девчонку своей собственной матери.

Какое оскорбление – особенно с учетом того, что она для него делает.

В порыве возмездия она резко толкнула Мию. Девочка упала на пол, сильно ударившись головой о стену.

Потрясение на лице Джейкоба глубоко порадовало Сюзетту.

– Она в полном порядке, – решительно сказала Сюзетта. – Мы достигли взаимопонимания. Да, Мия?

Мия кивнула и медленно села. Джейкоб замер, на его пухлом лице отразился ужас.

– И еще, для пущей убедительности: сегодня Мия не ужинает – и ты тоже, Джейкоб, потому что ты не уследил за ней.

Судя по выражению его лица, она выбрала идеальное наказание.