– Молчи! Тогда тебя вызволят! – неожиданно признался Лукофаций и сокрушенно добавил: – Никогда бы не подумал, что в нашей полиции есть любители современной поэзии.

– Ничего, теперь они будут и среди наших заключенных, – весело сказал доктор Ватсон, доставая наручники.

– Да тут и понимать нечего, – всплеснул руками Холмс. – Необходимо еще раз срочно проверить показания вашего «ценного» свидетеля. Внимательнее вглядитесь в телефонный номер, записанный Скабрези! Если не обращать внимания на тире, его можно прочитать как слово ЛОЖЬ.

– Ваш подвиг наверняка оценен по заслугам, – двусмысленно поддакнул Холмс, снова пробираясь к выходу. – Но насчет психа я все-таки не уверен. Боюсь, что проблема несчастного Александра в другом. Бедняга, по-видимому, просто не шибко грамотен. Если бы он поставил двоеточие после слова «двадцать», фраза была бы вполне нормальной.

Уловив иронию в словах Холмса, Ватсон воскликнул:

– Вечно вы никому не верите! Но я-то сам слышал эту историю от своего родича!

– Не сомневаюсь в этом, – мягко возразил Холмс, – я лишь не верю в искренность вашего троюродного кузена.

– Но почему? – одновременно спросили Ватсон и Босси.

– Да потому, – улыбнулся Холмс, – что собака, даже самая умная, не умеет различать цвета и поэтому не может отличить красную таблетку среди кучи других таблеток разных цветов.

– Какое это имеет значение? – раздраженно огрызнулся Адамсон, ожесточенно стирая влажной салфеткой желтую массу на виске. – Ваше дело упечь Айриса Непера за решетку.

– Насчет яиц вы, пожалуй, правы. Это действительно не так уж важно. А вот насчет вашего бывшего соратника, боюсь, вы сильно ошибаетесь и его придется отпустить.

– Что такое?! – взревел Адамсон. – Вы покрываете государственного преступника?!

– Вовсе нет! Просто он никак не мог попасть яйцом, простите, тухлым яйцом, – ехидно поправился он, – в ваш правый висок, если вы все время смотрели прямо на него. Так что бросал кто-то другой.

Заметив замешательство Адамсона, Холмс весело обернулся к Ватсону:

– Пойдемте, Джон. Нам тут делать нечего. Политика, и впрямь очень грязное дело.

– А с чего вы вообще взяли, что его убили? – изумился Ватсон, похоже, не допускавший такой версии.

– Все очень просто. Выпив яд, который действует мгновенно, старик не успел бы аккуратно поставить такой хрупкий бокал в центр стола. К тому же вспомните зазвонивший будильник. Можете ли вы представить себе человека, решившего покончить с собой и одновременно заводящего будильник на утро?

Через час после начала перекрестного допроса племянница Фертли созналась в убийстве своего богатого дяди. Оказалось, что, недовольный ее легкомысленным поведением, он грозил лишить ее наследства и переделать завещание.

– Не знаю, – внезапно перебил его Холмс, снова открывая файл, – стоит ли нам тратить время на поиски подделки.

– То есть как подделки? – побледнел Олдридж.

– На обложке написано «Арктический дневник», значит, речь идет о покорении Северного полюса, – сказал Холмс. – А пингвины живут в Антарктиде, на другом конце Земли.

Ну никак не могло у него быть свидетельства о рождении Марка Твена, в котором в графе «имя новорожденного» стояло «Марк Твен». Ведь Марк Твен – это псевдоним писателя (настоящее имя Сэмюэл Лэнгхорн Клеменс).

Разгадка заключалась в том, что Шон знал больше о происшествии, чем ему рассказал полицейский:

– А ну-ка повтори быстро, что сказал тебе полицейский? – оборвал его Холмс.

– Он сказал, что кто-то украл ВЕЛОСИПЕД, вот и все. Но не обьяснил, почему он так уверен, что это сделал именно я… Да и на что мне сдался этот дорогущий ГОНОЧНЫЙ ВЕЛОСИПЕД…

Вряд ли кто-нибудь отправится в лес на несколько дней, не взяв с собой спички. Это бросает подозрение на Джонса, среди вещей которого не оказалось спичек.

Конечно, подозреваемый Джон. Ведь Доктор сказал, что сейф был взломан, и все. А Джон не только назвал время преступления (вечер), но и тот факт, что сейф был открыт с помощью ключей.

Самые простые и известные «невидимые» чернила – это лимонный сок. На столе лежит все, что нужно для записки: бумага, сок, разбавленный водой, и зубочистка, которой она писалась. Подобная надпись проявляется при нагреве бумаги, лучше всего использовать утюг. Хотя, при некоторой осторожности, наверное, можно и спички.

Он не мог находиться в кабинете по меньшей мере час, ведь тогда он закрыл бы окно (дождь-то давно моросит) и не было бы лужи под ним. Явно только что прискакал!

Гостиная была залита солнечным светом, а дворецкий сказал, что 20 минут назад спотнулся о тело в темноте.

Том плохой менеджер, зачем ему красть мотоциклы, которые все равно не сможет сбыть? Ведь продал бы честно, работая в магазине, если бы умел.

Со слов дворецкого, грабитель закрыл дверь. Как же прохожий смог войти в дом, чтобы его освободить?

1. Найденное под водой ружье было, по выражению Холмса, «как новенькое», хотя за пятнадцать лет наверняка должно было проржаветь.

2. Это могло означать, что ружье было брошено в воду накануне Карлосом Ранжелом, поскольку именно он посоветовал Холмсу «нырять в бухте», да и в целом устроил его приезд на остров Кавиана.

3. Карлос Ранжел рассчитывал, что Холмс расскажет эту историю Ватсону и тот напишет рассказ, который опубликуют в газете и в которую поверит «каждый второй бразилец», и тогда его кузена Пауло арестуют по обвинению в убийстве. А он, Карлос, станет единственным владельцем всего состояния Пауло, в том числе нефтяного шельфа.

Инспектор недаром облокотился на капот «шевроле»: он применил самый простой способ узнать, давно ли выключен мотор машины. Очевидно, капот был еще теплым.