В нескольких погашенных окнах зажегся свет. Холмс вошел в ворота, где натолкнулся на перепуганную дворничиху.

– Похоже, что это у господина Ковары на третьем этаже, – сказала она. Холмс побежал по лестнице мимо открытых дверей, из которых выглядывали перепуганные жильцы в пижамах. Прежде чем он успел позвонить в дверь Ковары, она открылась, и перед сыщиком предстал высокий мужчина.

– Ковары мертв, – сказал он. – Я застрелил его, защищая собственную жизнь. Меня зовут Третнер.

Холмс констатировал, что Ковары погиб от пули в лоб. Третнер рассказал о том, что произошло:

– У нас с ним были общие дела, и сегодня мы должны были рассчитаться. Для этого я и приехал. Ковары нервничал. Он начал скандалить по поводу раздела доходов, и в какой-то момент он достал пистолет и выстрелил в меня. Он промахнулся и попал только в мою шляпу, а пуля улетела в открытое окно.

Сказав это, он показал свою шляпу с одной круглой дыркой от пули.

– Он стал вновь целиться в меня из пистолета, и я вынужден был защищаться. Я достал свой пистолет и выстрелил в него – вот и все.

Холмс констатировал, что покойник держит в руке пистолет, из которого был сделан один выстрел. Внимательно все осмотрев, он сказал Третнеру:

– Это неправда, что вы стреляли, защищая себя. Наоборот, вы действовали преднамеренно, придя с двумя пистолетами, один из которых вы вложили в руку убитому.

Почему Холмс сделал такой вывод?

Кража знаменитой картины из музея была обнаружена в субботу утром.

Полиция установила, что вор совершил кражу между четырьмя часами вечера пятницы и семью часами утра субботы. Холмс пришел к выводу, что этот период может быть еще более ограничен.

– Можно предположить, что вор действовал поздним вечером или ночью, – сказал он. – Картина в раме была большой и, конечно, кто-нибудь на улице, обратил бы внимание на тех, кто переносил такой большой объект. А ведь никто не заявил, хотя в газетном сообщении об этом просилось. Также и патрульные полицейские, которые проходят по этой улице каждый час в течение дня, не заметили ничего подозрительного, ни одного подозрительного типа с большим свертком. Лишь несколько автомобилей, припаркованных на ночь рядом с музеем.

– Вот так всегда, – пошутил доктор Ватсон.

Холмс продолжил дальше:

– У всех автомобилей за дворниками стеклоочистителей были вложены штрафные квитанции, так как стоянка на этой улице запрещена с обеих ее сторон. Я утверждаю, что кража была совершена в период между полночью и пятью часами утра.

– Хорошо, это возможно. Но я не понимаю, как нам это поможет, – сказал доктор.

– Ватсон, человек с большим свертком… Это не наводит вас на какие-нибудь мысли?

Лицо Ватсона просветлело.

– Вор нуждался в транспортном средстве! Автомобиль, а может быть, автофургон, – воскликнул он.

– Браво! – сказал Холмс. – Я думаю, что вор потратил не менее двух часов, взламывая замки в музее. Судя по способу, каким он их взламывал, он новичок в этой профессии и не имеет еще опыта. Думаю, что одним телефонным звонком мы значительно продвинем наше следствие!

Куда Холмс хотел позвонить?

Холмс попросил доктора Ватсона прочитать показания, которые тот получил от господина Волецкого.

Сержант начал: «Я остановился в ресторане на шоссе № 41, чтобы поужинать. Потом я сел в машину и проехал около 20 км. В этот момент у меня спустилось заднее левое колесо. Я остановился и заменил колесо, а когда сел обратно в машину, то оказалось, что не могу ее завести. Аккумулятор умер… Я решил подождать пока кто-нибудь проедет мимо и поможет мне. Вдруг через пять минут я услышал выстрел со стороны луга, прилегающего к шоссе. Поскольку ночь была безлунной, то я ничего не мог видеть. Пользуясь тем, что автомобиль был обращен передом к лугу, я зажег фары и увидел на расстоянии около 20 метров от дороги человека, склонившегося над неподвижной фигурой. Этот человек держал в руках оружие. Я испугался, выскочил из автомобиля и побежал по дороге в обратную сторону. Я добежал до таксофона и вызвал полицию. Мы отъехали на безопасное расстояние. Увидев приближающийся патруль, я попрощался с водителем, поблагодарив его, и вместе с сотрудниками полиции вернулся на место происшествия. Полиция нашла на лугу труп убитого. К сожалению, убийца успел испариться».

Холмс медленно допил кофе и со спокойствием вымолвил:

– Он, однако, не испарился. Я думаю, что господин Волецкий и убийца – одно лицо.

Почему Холмс так решил?

Арендатор квартиры № 12, на третьем этаже дома по улице У., был убит двумя выстрелами из пистолета.

Когда Холмс прибыл на место происшествия, то он обнаружил там доктора Ватсона, который представил ему результаты своего расследования. Их можно было охарактеризовать одной фразой – «отсутствие доказательств». Холмс начал опрос жителей дома. Непосредственный сосед покойного из квартиры № 11 заявил:

– Я не могу ничего сказать. В это время мы с женой были уже в постели в нашей спальне.

– Значит ли это, что между 23.00 и 23.30 часами вы оба спали? – спросил Холмс.

– Да, это правда. Вы должны знать, что моя жена очень чутко спит и не позволяет мне ложиться спать позже, чем она, так как боится, что я ее разбужу, и она не сможет снова уснуть. Мне даже пришлось отказаться от вечерних партий в покер с друзьями.

– Я понимаю. В конечном итоге у нас есть подозреваемый, против которого многое говорит… – сказал Холмс.

– Вы, наверное, имеете в виду Джереми Гранта. На пистолете обнаружили его отпечатки пальцев? – спросил сосед.

– У Гранта нет алиби на момент преступления, да и пистолет, из которого было совершено убийство, принадлежит ему, – сказал Холмс.

– В таком случае, нет никаких сомнений, что это он убийца! – воскликнул сосед.

– Две минуты назад я был уверен, что именно Грант сделал эти два выстрела. Но теперь я в этом сомневаюсь. Не знаете ли вы, почему? – сказал Холмс.