Дедуля скрылся за дверью, а рабочий принялся мыть окно. Он понял, что это единственное окно маленького книжного магазина. Или правильнее будет сказать «витрина»? Нет, в витрине что-то должно выставляться, а тут на стекле лишь написано по-старинному, с твердым знаком и еще с какой-то неизвестной белорусу буквой…

Он справился быстро, правда, воду пришлось менять пару раз. Дедуля показал, где. У дедули уже вскипел чайник, и он накрывал завтрак на маленьком старом (или старинном?) столике за ширмочкой.

– Яишенку? – спросил дедуля, показывая на электрическую плитку, на которой стояла сковородка.

Рабочий понял, что страшно голоден, и кивнул.

Дедуля смотрел, с какой жадностью он ест, подливал ему чайку, потом налил им обоим по маленькой рюмочке коньяку.

– Ну, мил человек, расскажи старику, в чем проблема. Может, смогу помочь? Или посоветую что. Жизнь-то я прожил долгую и трудную…

Дедуля посмотрел куда-то над головой рабочего. Там были книжные полки, но он явно смотрел не на них, а куда-то в глубину веков. Или в свою прошедшую жизнь?

– Надо выпить и закусить, – сказала Клавдия Степановна. – Еда и выпивка в доме остались? – Женщина посмотрела на ошарашенного Олега.

– Найдем чего-нибудь, – промямлил тот, неотрывно глядя на меня. – А это вы с Анькой в Швейцарии учились? – спросил он через некоторое время.

Я кивнула – и увидела, как у Олега меняется выражение лица.

– Значит, это ты, сука английская, Полину…

– Олег! – рявкнул Доброчинский, попытался остановить несостоявшегося жениха, но тот прорвался ко мне.

А зря. Мне давно хотелось размяться. И посмотреть, не утратила ли я с таким трудом приобретенные навыки. Да и кое-кому из собравшихся следовало продемонстрировать, что я умею.

Олег приземлился на траву, по-моему, не поняв, как там оказался.

– Лихо! – воскликнула брюнетка.

Блондинка и две подруги Клавдии Степановны захлопали в ладоши.

Примерно через минуту Олег принял сидячее положение, потряс головой. Все молчали. Олег поднял глаза на Сигизмунда Сигизмундовича.

– Но она могла…

– Как я понимаю, Полину убили из огнестрельного оружия? – я обращалась к Бодряну. Тот кивнул.

– Так труп был? – заорала Ленка. Мать дернула ее за рукав. Ленка замолчала.

– Во-первых, я никогда бы не стала носить огнестрельное оружие на территории России, – я посмотрела на Олега.

– Во-вторых, Бонни не требуется огнестрельное оружие, чтобы кого-то убить, – продолжил за меня Бодряну и изобразил демоническую улыбку.

– Знаете, через голову соперника перекинуть – это одно, а человека убить – совсем другое, – вдруг заявил Вася, быстро приходя в себя, и хмыкнул: – Подумаешь, приемы знает… На ее стороне сейчас была неожиданность.

Это он что, в очередной раз выражает презрение к женщине в моем лице? Эх, в Англию бы его, с таким мужским шовинизмом, а лучше в Америку… На Западе женщины быстро бы ему крылышки пообломали. Только бы и трудился, чтобы платить по искам за моральный ущерб.

– А кто вас обучал приемам? И где? – встряла брюнетка.

– Русский спецназ, – ответила я. – В Чечне.

Я не стала добавлять, что еще и в Англии много занималась, изучая различные приемы самообороны, по-моему, просто необходимые человеку, занимающемуся международной журналистикой и специализирующемуся по России. Но самым действенным приемам меня на самом деле обучили русские спецназовцы. Вспомнив о них, я вспомнила и того капитана… И вздохнула про себя.

– Ой, это вы участвовали в освобождении заложников? – вдруг воскликнула тетя Света. – Я еще думала: такая симпатичная девушка, а не побоялась в логово полевых командиров пойти!

– Симпатичная? Чувырла! – взревел Вася, тыча в меня пальцем. – И какое освобождение заложников? Да любая из баб там описалась бы от страха!

– Из тех баб, с которыми ты, Вася, обычно имеешь дело. А Бонни Тейлор награждена высшей наградой Великобритании за храбрость, – сообщил Николай Бодряну. – Я ничего не путаю, дорогая Бонни?

– Ой, Бонни, расскажите, как там было-то, – попросила тетя Света. – Три или четыре года назад, да? Я тогда все репортажи смотрела. И за вас болела.

– Что еще за хрень? – Вася удивленно уставился на меня.

– Не хрень, а правда, – поправил его Доброчинский. – Бонни Тейлор – самая известная иностранная журналистка, пишущая о России. И она стала известна всему миру после ведения переговоров с полевыми командирами, которые взяли в заложники английских журналистов. А теперь, если не ошибаюсь, мисс Тейлор дружит с одним из тех полевых командиров.

Сигизмунд Сигизмундович посмотрел на меня с хитрой улыбкой.

– Он меня иногда консультирует, – пояснила я нейтральным тоном.

– Что вы мне тут заливаете?! – заорал Вася. – Да если чеченский полевой командир консультирует какую-то бабу, это означает…

– Тот чеченский полевой командир получил вид на жительство в Англии благодаря Бонни, – сказал Сигизмунд Сигизмундович, которого Вася уже довел до белого каления. Я все думала, когда он сорвется. Но он не повышал голос, хотя и цедил слова, да и лысина опять покраснела.

– Ну, если баба обеспечила мужику вид на жительство…

– Вася! Заткнись! – рявкнули хором Олег и Артем, которые теперь смотрели на меня совсем другими глазами.

– Мне кажется, что нам всем нужно выпить, – спокойно произнесла Клавдия Степановна.

– Пойдемте в дом, – пригласил Доброчинский. – Перекусим. И выпьем за знакомство.

По пути я первым делом взяла Клавдию Степановну под локоток, отвела чуть в сторону и шепнула:

– Я должна извиниться перед вами – в момент нашей первой встречи я не могла никому показать, что знаю русский язык.

– Да ладно, Каллиопа… то есть Бонни, – махнула рукой Клавдия Степановна. – Я все понимаю. И вообще у нас говорят: кто старое помянет, тому глаз вон. Знаешь такую поговорку? И вообще ты очень хорошо говоришь по-русски.

Я отделилась от Клавдии Степановны и отклонилась в сторону.

– Эй, ты куда? – рявкнул Вася. – Смотаться решила по-тихому?

– Я не собираюсь никуда сматываться. У меня здесь остались нерешенные вопросы.

Доброчинский с Бодряну обернулись, и я сказала им:

– Мне нужно позвонить. Я догоню.

– Да, Бонни Тейлор не работает без подстраховки, – усмехнулся Бодряну.

– Что вы заливаете? – опять рявкнул Вася. – Она одна была в Париже! Стал бы я ее брать, если бы ее какие-то телохранители сопровождали! И если бы у нее охрана была, она бы не позволила себя вывезти!