— Любовь моя, приди в зеленый дол. Где сонный вяз шумит листвой, — продекламировал Сережа, высасывая ей ранку.

— И где шиповник, льющий аромат, опять расцвел, — докончила Ниночка цитату из Китса, и оба засмеялись от счастья, оттого, что так хорошо понимают друг друга.

На обратной дороге у Сережи сломалась машина. Она ломалась у него постоянно, так как это была старая, еще отцовская «единичка», и пришлось заехать в сервис. Мужики долго смеялись над Сережиным драндулетом и говорили, что проще и дешевле выкинуть его на помойку. Сережа отшучивался. Потом пришлось ехать в автомагазин за нужной деталью, потому что Сережа не хотел переплачивать мастерам. Ниночка предлагала заплатить, но он не позволил. В общем, промучившись около сервиса полтора часа, она поняла, что машины им в этот день не дождаться.

— Деньги огребают лопатами, а шевелиться не хотят! — возмущался Сережа всю дорогу, пока они ехали на метро.

Домой она приехала еле-еле к одиннадцати вечера. И как назло муж уже, оказывается, целый час ждал ее дома и был на взводе.

— Все вы, бабы, суки! — глубокомысленно заявил муж с порога, увидев ее усталое лицо. Как всегда в последнее время, он был сильно пьян. — Вас надо каждый день для острастки пороть ремнем, а не брюлики вам покупать!

«Ну, это не обо мне, — подумала Ниночка. — Мне он бриллианты не покупал давно».

— Кофе мне приготовь! — бросил муж. — Принеси в ванную!

Она молола кофе и слышала, как шумела в ванной вода. Потом там все стихло. «Как бы он не заснул, — подумала Ниночка. — А то еще утонет!»

Вода для кофе вскипела.

— Кофе нести? — крикнула она в направлении ванной. Ответа не было. Она пошла посмотреть. Дверь в ванную комнату была не закрыта.

Муж лежал в ванне и действительно спал. Лицо его, распарившееся в горячей воде, было багровым и злым, перекошенный рот чуть приоткрыт. Живот возвышался над поверхностью воды, как огромная гора, темные волосы на груди и под мышками влажно блестели. Ниночке стало противно. Страшная, непонятная ненависть захватила ее существо. «Как я могла жить с этим чудовищем столько лет?! Почему я терпела?» — спрашивала она себя, с ужасом и страхом глядя на мужа безумно расширившимися глазами. Откуда-то из подсознания выплыла мысль о популярном детективе — лейтенанте Коломбо. Последний раз, когда она сидела у матери, по телевизору шла очередная серия с участием этого гения психологии. Он как раз расследовал убийство в ванне.

Но она не захотела обдумывать ничего. «Он не человек больше, — подумала Ниночка о муже, — он просто жрущее и пьющее животное. Его надо убить, как мерзкого паука. Как это ни было бы противно».

Ниночка сглотнула слюну, подавив рвотный рефлекс, подошла ближе и, зажмурив глаза, чуть потянула на себя ноги спящего. Вода была очень горячая. Ниночка по локоть намочила рукава кофты. Она вцепилась в его ноги и держала крепко.

«Сейчас проснется и убьет меня!» — думала она, но не разжимала рук. Фил медленно сползал ниже в ванну. Вода стала захлестывать его подбородок. Но он не просыпался.

«Сильно пьян. Это хорошо!» — подумала Ниночка и чуть надавила на грудь. Прикосновение к скользкому, мокрому телу было настолько противно, что она еле удерживалась, чтобы не закричать от омерзения. Но она ненавидела это тело. Муж в эту минуту уже не был для нее человеком. Он был уродливой, безобразной тушен, которая давила, душила ее многие годы и которую теперь она должна была подавить сама. Это была борьба не на жизнь, а на смерть.

Лампы в виде тюльпанов горели ослепительно ярко, сверкала позолота, из угла криво ухмылялась мраморная Афродита, но Ниночка ничего этого не замечала. Она давила.

Все тело и голова Фила были уже под водой. Из носа и изо рта выскакивали струйками крупные пузыри. Наконец и они исчезли. Она слегка ослабила руки. Тело не поднялось, а свободно плавало, погруженное в воду в огромной мраморной ванне. Ниночка отошла. С рукавов ее кофточки капало. Она удивилась, что это была вода, а не кровь. Не думая, действуя как автомат, она переоделась в халат и, больше не смотря на Фила, привычно подтерла пол и стала звонить матери. Свет в ванной она гасить не стала.

Ниночку не забрали. Следователю она сказала, что муж пришел пьяным и стал принимать ванну. Обнаружила она его уже мертвым и вызвала милицию. Тело увезли на вскрытие, Ниночке сказали явиться на следующий день. Близнецы в этот вечер так загуляли по случаю последнего звонка, что домой ночевать не явились. Ниночка все рассказала матери и всю ночь проплакала у нее на груди. Потом, под утро, она будто очнулась, взяла тетрадку и составила подробный список указаний, что кому делать в случае ее ареста.

— Если было так плохо, зачем же ты с ним жила? — недоумевала Маргарита Сергеевна.

Ниночка и сама не знала, как ответить на этот вопрос.

— А куда мне было деваться? — сказала она, чтобы не показаться невежливой. — Кому я нужна? Домохозяйка, без опыта, без стажа работы.

На следующий день Ниночка пошла, как было велено, в бюро судебно-медицинской экспертизы. Ей казалось, что арестовать ее должны прямо там. Поэтому с собой она тащила довольно тяжелую сумку. Она думала, что посмотреть на нее соберутся как минимум все врачи, студенты и санитары. В коридоре была очередь из таких же посетителей, как она. Ниночка опустилась на стул. Очередь двигалась быстро. Лаборантка посмотрела запись в журнале, выписала справку о смерти и отдала Ниночке.

— Дальше все дела с санитаром, — сказала она и направилась к двери.

— Это все? А как же… непонимающе поднялась ей вслед Ниночка.

— Деньги заплатите в кассу, — бросила на ходу лаборантка, — а с санитаром договоритесь сами, он сам все скажет… — неслось уже откуда-то из-за двери. Не в состоянии ничего осознать, она стояла, находясь в ступоре. Ее опять усадили. Кто-то из посетителей поднес к ее носу ватку с нашатырным спиртом. Когда в голове у нее слегка прояснилось, она посмотрела справку. В графе «Причина смерти» было указано: «Острая сердечная недостаточность. Алкогольная кардиомиопатия». И все.

Она достала телефон и набрала номер следователя.

— Забирайте тело и можете хоронить, — сказал следователь. Он очень торопился.

— А как же я? — спросила его Ниночка.

— Сочувствую, — раздражился следователь. Он никак не мог понять, что хочет от него эта женщина. — Желаю всего наилучшего.

Телефон отключился. Нина взяла с пола сумку и хотела идти. Но поняла, что не в состоянии сделать и шага. Ей хотелось сесть прямо на пол и прислониться головой к холодной стене. Она снова достала телефон и позвонила Сереже.

— Я в морге, — сказала она. — Муж вчера умер. Мне плохо.

— Я могу приехать, но на метро. — Голос его слышался будто издалека. — У меня же машина в ремонте.

— Возьми такси, — сказала она. — Деньги у меня есть.

— Ты с ума сошла! — раздалось в трубке. — Разбазаривать деньги на частников! Через полчаса кончится занятие, и я приеду. На дорогу уйдет минут сорок. Ты жди. Не падай духом!