У детей есть чувство, что в конкретный момент «правильно», а некоторые — как этот мальчик трех с половиной лет — требуют, чтобы все соблюдали некую установку. Идея о том, что контент может быть верным или неверным, — также признак мышления 2-го уровня. Это период, когда дети отрицают, что молоток — еще и инструмент. Для малышей он просто молоток[229]. Кроме того, крохи иногда опираются на увиденное собственными глазами, а не на что-то иное. Когда мама Сары пришла забрать ее из детского сада, та закатила истерику и отказалась уходить. Почему? Потому что мама сделала завивку и теперь выглядит по-другому!

На 1-м уровне дети остаются на поверхности знаний; на 2-м уровне, хотя их по-прежнему можно запутать внешним видом предметов, иногда удается выйти за рамки того, что они видят. Пятилетний Дерек смотрит на мир сквозь призму уровня 2. Спросите его, что такое «друг», или «остров», или «дядя», — и он, скорее всего, расскажет нам, как это выглядит[230]. «Друг — это маленький ребенок», «на острове есть пальмы», а дядя — «добрый человек с трубкой». На 2-м уровне, когда часто появляются правила, дети думают, что мужчина, обслуживающий машины на заправочной станции, наверное, женщина, потому что у него длинные волосы, как сказал один ребенок. На уровне 2 малыши знают много, но не всегда увязывают эти знания. Они только начинают делать выводы, иногда не принимая во внимание внешний вид вещей.

Профессора Сьюзан Гельман и Эллен Маркман показали четырехлеткам три картинки: красивую тропическую рыбу с желто-черным узором, акулу и дельфина[231]. Акула была удивительно похожа на дельфина, но совершенно отличалась от тропической рыбы. Но детям сказали, что акула и тропическая рыба — рыбы. Затем им объяснили, что тропические рыбы дышат под водой, а дельфину нужен воздух. Возник большой вопрос: как, по мнению ребят, дышит акула — под водой или воздухом? Малыши могли бы сказать, что акула дышит воздухом, как дельфин, так как они похожи. Или что она дышит под водой, как тропическая рыба, так как обе рыбы. В подавляющем большинстве ребята говорили, что акула дышит под водой, как тропическая рыба. В свои четыре года они отвечали на этот вопрос, не опираясь на описание внешнего вида. Введение слова «рыба» помогло найти важные связи и сделать вывод, что акула и тропическая рыба должны иметь более глубокое сходство, хотя и выглядят по-разному. Они принадлежат к одной категории, значит обе дышат под водой. На 2-м уровне дети могут пользоваться языковыми средствами, чтобы глубже погружаться в суть вещей. Если два предмета называются одинаково, они должны иметь сходство, которое не всегда заметно.

Когда дети «проникают под поверхность», они мыслят, используя аналогию. Мы не имеем в виду те формальные задачи, что входят в тест SAT, вроде «черное — белое» и «темное — светлое». Мы имеем в виду, что они думают о чем-то своем и делают логические выводы об этом же в чужой жизни. Мама Гектора — адвокат, носит деловые костюмы. Мама его друга Ромео — спортивный тренер, ей ближе спортивная одежда. Находясь на 2-м уровне, Гектор отрицает, что мама Ромео работает. То, как вещи выглядят внешне, значит больше всего остального, поэтому, если она носит спортивные костюмы, никак не может трудиться[232], [233], [234]. Гектор проводит в уме первую часть аналогии: мама носит деловую одежду — ходит на работу. Но, конечно, он не в силах предположить, что эта аналогия подходит маме Ромео! Она вполне может трудиться, не наряжаясь. Люди носят на работе самую разную одежду. Нам придется подождать, пока Гектор перейдет на 3-й уровень, чтобы преодолеть рамки такого мышления: «Работает ли мама Ромео зависит от того, что она носит».

Аналогии — фундаментальный способ обучения. Они помогают понять, в чем сходство предметов или идей, даже когда об этом никто не сообщил. Это сила аналогий, и на уроках мы пользуемся ими постоянно. Воспитательница Дедре рассказывает пятилетнему Марвину, что облака похожи на губку. По ее расчетам, малыш поймет, что губки собирают жидкость, как и облака. Но вместо этого тот думает: «А, они такие же мягкие и пушистые»[235]. Аналогию используют для обучения и дети, и взрослые; но те, кто мыслит на 2-м уровне контента, сосредоточиваются на физических свойствах предметов. Конечно, если их не просят прямым текстом обратить внимание на что-то другое, как в примере с акулой и дельфином. Мы должны подождать достижения 3-го уровня, когда дети смогут обратить внимание на отношения между предметами.

Если бы я показала группе взрослых и пятилетних верхнюю картинку с рис. 1 и попросила описать, все сказали бы: «Кошка ловит мышку». Для начала неплохо. Затем представьте, что взрослые и дети разделились на две группы. Всем показали целевую картинку, где теперь уже собака гонится за той же кошкой.

Рис. 1. Образы для проверки развития речевых навыков. Источник: “Relational Language Helps Children Reason Analogically,” D. Gentner, N. Simms, S. Flusberg, 2009, Proceedings of the 31st Annual Conference of the Cognitive Science Society, с. 1055. Copyright 2009 by D. Gentner, N. Simms, S. Flusberg. Перепечатано с разрешения.

При условии нейтральной лексики половину взрослых и пятилеток спрашивают (указывая на верхнюю кошку): «Вы видите эту кошку? А кто бежит с ней на нижней картинке?» Вторую группу (с условием относительной лексики) спрашивают (также указывая на кошку): «Видите кошку, которая преследует мышь? С кем она бежит на другой картинке?» Что бы вы выбрали в каждой группе? При нейтральных языковых средствах на целевой картинке все выбирают кошку. Но при условии относительных языковых средств, где мы обращаем внимание на то, что кошка выступает в роли охотника, взрослые всегда выбирают собаку — тоже охотника. А пятилетние по-прежнему отмечают кошку. Это просто способ мышления 2-го уровня: они сосредоточиваются на внешнем виде, а не на процессе.