– Значит, если я правильно понимаю, в тюрьму его засадили не севмашевцы, а центровые?

– Конечно. Севмашевцы, хоть Трегубов многих из них обидел, не станут вмешиваться в работу не принадлежащего им органа. И потом, что им Трегубов? Они его не боятся. А вот центровым держать чужого в своем тылу не хочется.

– Погодите-ка, тогда я не понимаю, ведь арестовали-то Трегубова силами прокуратуры. И следствие ведет тоже она.

– Понимаете, в некоторых случаях они могут и договариваться, если дело имеет обоюдную выгоду. Вот, например, местные чеченцы…

– О, здесь еще и чеченцы замешаны? – схватился я за голову.

– Конечно, – пожал плечами Бондарев, – в Сибирске, как в любом провинциальном российском городе, полный набор кавказских общин – есть чеченцы, грузины, азербайджанцы, немного ингушей, армян. Каждая национальная группировка контролирует особый сектор, некоторые напрямую зависят или от Севмаша, или от центровых. Но чеченцам за все эти годы удалось сохранить независимость. Прошлый губернатор, который остался еще с тех времен, когда Ельцин его назначил своим указом, покровительствовал чеченцам. Ну ясно, и они ему тоже… Так вот, чеченцы всегда лавировали между основными группировками. И иногда либо севмашевцы, либо центровые использовали их друг против друга.

– Понятно. Трегубов, как непредсказуемый человек, был невыгоден всем. Поэтому объединенными усилиями его упрятали в тюрьму.

– Ну не так все просто, – улыбнулся Бондарев, – но в принципе правильно. Не забывайте, что у бандитов есть своя разведка, свои шпионы, лазутчики всякие.

– Интересно, а почему бы им не объединиться? – задал я резонный вопрос.

Бондарев захохотал:

– А вы это им самим предложите. Действительно, если бы севмашевцы объединились с центровыми, это была бы такая силища… Но личные амбиции мешают. Сева Маленький, хоть и руководит армией в несколько раз меньшей, чем расторгуевская, никогда не пойдет на то, чтобы стать вторым человеком. А это неизбежно – Расторгуевы никогда не станут делить власть с кем-то еще. Они и между собой-то, как говорят, не могут договориться иной раз. Кирилл более молодой, разбитной, бабник, пьяница. А Василий – тот правильный образ жизни ведет, без излишеств, ну и братца осаживает, когда того заносит. Так что ваше предложение об объединении неосуществимо. Правда, вот не знаю, к счастью это или к сожалению…

– А что, нового губернатора они еще не поделили между собой?

– Правильно мыслите, Юра! – похвалил меня Бондарев. – Как раз сейчас полным ходом идет скрытая война за влияние на губернатора. Только вот характерец у Шварца трусливый, и он никак не может решить, к кому в объятия податься.

– А без объятий никак нельзя?

Бондарев мрачно покачал головой:

– Нет. Никак. Либо объятия, либо бомба под сиденьем служебной машины. Третьего не дано…

Эх, и зачем люди идут во власть? Чтобы потом жить под каблуком разных бандитов? Или надеются сами стать крестными отцами мафии, как это произошло в некоторых губерниях?

– Это все интересно, но я не вижу, как сообщенные вами сведения могут помочь мне вытащить Трегубова из тюрьмы.

Бондарев вздохнул и закурил еще одну сигарету – пятую по счету.

– Вытащить, боюсь, не получится. И, может быть, ему там, за решеткой, даже спокойнее. Но рано или поздно нужно будет пустить в ход его главный козырь – документы, компрометирующие областные правоохранительные органы. В частности, свидетельствующие против генерала Киреева, который возглавил РУБОП после ареста Трегубова. Если документы не пустить в ход в нужный момент, то они могут просто устареть. Уверен, и сейчас, где только можно, идет зачистка архивов, чтобы скрыть следы. Если бандитам удастся полностью зачистить архивы, документы, которые с таким с трудом собрал Игорь Трегубов, превратятся в ненужные бумажки, интересные только для «желтых» журналистов, но не имеющие доказательной силы в суде.

– А как вы считаете, те доказательства – справки из банков о недвижимости Трегубова – это все липа?

– Конечно. Только здесь в области они что-то значат. Стоит делу попасть в суд следующей инстанции, можно считать, Трегубов оправдан. Поэтому они будут делать все, чтобы затянуть следствие и тем самым выиграть время. А там, глядишь, и документы Трегубова окажутся неактуальными.

Так вот почему он так настаивал, чтобы я сделал все для ускорения следствия!

– Но как это сделать? Я не вижу никаких путей для того, чтобы убыстрить следствие.

– Выход один – нужно дать ход документам.

Бондарев встал, прошелся по комнате, зачем-то заглянул за штору и, пододвинув стул, сел прямо напротив меня.

– Знаете, на самом деле Женя ничего не знает. Ей, конечно, известно, что есть какие-то документы, но их местонахождение…

– Кому же об этом известно?

Бондарев наклонился и ответил просто:

– Мне.

Теперь пришла моя очередь саркастически улыбаться. За кого он меня держит?

– И вы думаете, я поверю, что начальник областного РУБОПа доверил вам ценнейшие документы, от сохранности которых зависит его жизнь?

Бондарев покачал головой:

– Конечно нет. Ему пришлось это сделать по необходимости. Понимаете, я был первым журналистом, который взял интервью у нового начальника РУБОПа Сибирска Трегубова, когда он только приехал сюда. Потом несколько раз бывал у него в кабинете, затем приходил в гости. Мы стали не то чтобы друзьями-приятелями, но Трегубов знал, что на меня можно положиться. Я бывший военный, прошел Афган, и всякие преступные разборки мне противны по сути. А уж жить под преступниками, какой бы имидж среди жителей города они себе ни создавали…

– Я слышал, в Сибирске люди очень хорошо отзываются о Севмаше.

– Да, конечно. Кто завод пустил? Расторгуевы. Кто людям зарплату вовремя платит? Расторгуевы. Кто детский сад построил? Расторгуевы. И так далее. А то, что те же самые Расторгуевы обложили большую часть города данью, – это никого не волнует. Что в Сибирске недели не проходит, чтобы какого-нибудь бизнесмена не убили, – людей не колышет. «Туда им и дорога, мироедам», – скажет старик, что за Зюганова голосует уже десятые выборы подряд.

И что самое главное – люди не понимают, что бандиты не просто рвутся во власть, они уже фактически ее под себя подмяли. Ладно у нас – начальник областного РУБОПа не такая большая шишка. Но ведь то же самое и в столице творится. Только на гораздо более высоком уровне. Там и министра юстиции, и генпрокурора снять могут. А по сути – те же самые Расторгуевы правят, только фамилии другие.

На протяжении этой тирады у Бондарева дрожал голос. Он размахивал руками, ходил из стороны в сторону, иногда сбивался на фальцет. Было видно, что для него все это выстрадано, прочувствовано, пережито… И что такой никогда не станет идти на сговор, на компромисс. Может быть, действительно Трегубов доверил именно ему свои документы?