А дальше… Варя ошарашенно уставилась в монитор, протерла глаза…

Компьютер сообщал: Анастасия Эрнестовна Малеванная скончалась в родном Екатеринбурге в возрасте двадцати двух лет. Причина смерти: двусторонняя пневмония.

Рекламный буклет компании Нетребина я прихватил в ювелирном магазине. Полезнейшая оказалась вещица! Адреса торговых точек, история фирмы, а на последней странице – вообще кладезь: портреты абсолютно всех сотрудников. Я нашел там и Настю Малеванную, и врагиню ее Микаэлу Сулимову, директора по развитию. Я вгляделся в фотокарточку. Смотрела дамочка не в пример остальным, застывшим с вымученными улыбками, – неприветливо, жестко. Работать с буклетными фотками проблематично – энергетика отсутствует напрочь, но все ж я ощутил: решительностью и силой особа обладает недюжинной. Больше того, я отчетливо уловил, что «стакан», защитный барьер, у нее мощнейший. Причем устанавливала его госпожа Сулимова явно не в магическом салоне, а сама. Очевидно было, что она тоже обладает определенными способностями, и немаленькими. В подобных вещах я не ошибаюсь. К такой сунешься – мигрень обеспечена как минимум. А удастся ли что-нибудь по делу узнать – не факт.

Нет, мне нужна была легкая жертва. И я очень быстро ее обнаружил.

В самом низу галереи имелась фотография скромненькой, сероглазой мышки. Умненький взгляд, испуганное личико, безвольные губки. Должность тоже звучала – для меня! – интригующе: «секретарь». Нетребин явно не был дураком: «хозяйкой приемной» у него была неописуемая, фотомодельной внешности, красотка. На ее портрет я едва взглянул: совершенно ни о чем девица. Но в придачу имелась секретарь – по виду неприметная, исполнительная и неглупая. И абсолютно передо мной, я чувствовал, беззащитная. Есть такие девахи – открытые всему миру. Именно над ними подружки всегда смеются в школе: влюбилась, влюбилась. Чувства свои таить совсем не могут. Взглянут на мальчика, кто понравился, и сразу краснеют.

Вот ее-то (звали девушку Еленой Губановой) я в конце рабочего дня подкараулил.

Вышла из офиса на Волхонке, как и предполагал, одна. Метнула грустный (но не завистливый) взгляд в сторону какой-то бизнес-ледюшки, триумфально грузившейся в «Ауди». И побрела к метро.

«Работа-дом-ужин-спать. Так вся жизнь и пройдет», – уловил я даже на расстоянии.

И почувствовал себя чуть ли ни злыднем-следователем, кто вкалывает беззащитному подозреваемому сыворотку правды.

Но работа есть работа.

Я выпрыгнул из уютного автомобильного нутра под мелкий, неприветливый дождь. Нагнал девушку, подстроился под ее походку. Ссутулил, как она, спину, склонил голову (чем больше повторяешь чужих жестов, тем легче контакт). И произнес жалобно:

– Под зонтик меня не пустите?

– Что? – Елена – она продолжала упиваться собственными грустными мыслями – озадаченно уставилась на меня.

Я повторил еще смиреннее:

– Промок. Замерз. Не бандит, не вор. Можно под вашим зонтиком дойти до метро?

Она взглянула участливо. Слабо улыбнулась:

– С кем-то поспорили?

– С чего вы взяли? – обиделся я.

– А со мной просто так на улице не знакомятся, – пожала плечами она.

Худшая сейчас будет из ошибок начать ее убеждать: вы – на самом деле красивы, исключительны и тэ пэ. Сразу выпустит колючки. Потому я простодушно произнес:

– Я не знакомлюсь. У меня банальный, корыстный интерес. Дойти сухим до метро. Выручите?

«Ленка, не разевай варежку. Все они милые, сладкие. А потом, как у Катьки: айфон из сумки – тю-тю!»

Опасливо вцепилась в свое имущество.

Я поежился – дождевая капля стукнула точно по кончику носа. Улыбнулся девушке:

– Сумочку на всякий случай можете закрыть на замок и перевесить на другое плечо. Но я на ваш айфон, совершенно честно, не претендую.

– А у меня его и нет, обычная «Нокия»! – фыркнула она. – Что вам все-таки от меня надо?

Взглянула – с подозрением и одновременно с надеждой.

О, я хорошо знал этот предвкушающий, девичий взгляд: когда в едином проблеске проносится вся наша с ней гипотетическая семейная жизнь – от пышного венчания до пенсионерского банкета по поводу золотой свадьбы.

Иллюзия – хорошее подспорье, но я предпочитал играть честно. Вытягивать из нее информацию мог, но давать девушке ложные надежды не хотел. Улыбнулся как можно мягче:

– Я всего лишь социолог. Провожу опрос – среди руководителей, работающих в офисе…

– Тогда вы не по адресу, – сразу загрустила она.

– Вы не дослушали, – мягко поправил я. – Среди руководителей – и их потенциальных преемников. Мое исследование посвящено секретам быстрого карьерного роста.

– Это мне тоже не грозит, – открестилась она. – Я всего лишь секретарша.

– Как гласит статистика, двадцать восемь процентов секретарей и референтов со временем сами становятся руководителями всех уровней – от начальника отдела до главы фирмы, – уверенно соврал я. И повторил, чуть ли не сердито: – Может, вы все же пустите меня под свой зонт?

«Правда, что ли, социолог? Или все-таки кадрится?» – считал я первую ее мысль.

Ура. Она меня уже не опасается.

«А вдруг он из полиции? Тоже будет насчет Нетребина приставать?!» – пришла ей в голову новая идея.

Я поспешил успокоить свою собеседницу:

– Мне от вас не нужно – ни фамилий, ни имен, ни объема продаж, ни любой другой инсайдерской информации. Только общие вопросы. Некоторые из них, признаюсь сразу, весьма дурацкие. Например, вы когда-нибудь считали себя умнее своего начальника?

Елена не колебалась ни секунды:

– Естественно.

– Ответ «да» на этот вопрос – первый признак будущей успешной карьеры, – заверил я. – А вы когда-нибудь осмеливались подсказывать начальнику или его поправлять?

– Никогда. Он ведь мужчина, – с легким презрением отозвалась девушка. – Знаете, такой типичный самец. Вожак стаи. У нас с ним только дураки спорили.

«Эй, Ленка, прекрати, – одернула сама себя. – О мертвых – или хорошо, или ничего».

– Я знаю, о чем вы сейчас думаете, – серьезно произнес я.

«Все вы – мужики! – себя умнее других считаете!» – внутренне усмехнулась девушка.

Иронически произнесла:

– И о чем же?

Мог бы ее поразить – но цели такой не преследовал.

– Вы думаете, что обсуждать шефа за его спиной – нехорошо. Но он же никогда не узнает.

– Да. Не узнает, это уж точно, – мрачно произнесла Елена.

А я продолжил свой псевдонаучный опрос: