знакомый дилер перестал реагировать на телефон…

Когда у отца случился кризис, Стас приободрился. «Вот он, выход! Наследство! – думал он. – Женька, дура малахольная, так упорно свистела всем, что ее не интересуют деньги мужа, что даже на брачном контракте настояла, где подчеркивала, что ни на что не претендует. Флаг ей в руки! А мне деньги нужны». Кир, по всей вероятности, читал не только Кастанеду, но и таблоиды с желтой прессой в придачу, иначе как объяснить, что закрытые двери вновь распахнулись перед Стасом и белая дорожка завернулась в ленту Мёбиуса? А теперь все рухнуло из-за какой-то отцовской шмары!

Стас зашипел и с удивлением осознал, что стоит возле ограждения перед проезжей частью и со всей дури лупит по нему кулаком. Руку свело от боли. «Тварь!» – выкрикнул он отчаянное, неизвестно к кому обращенное. Мимо двигался равнодушный поток машин, мелькали их синие, черные, красные и белые лакированные бока. В салонах сидели водители и пассажиры, но никто и головы не повернул в сторону хорошо одетого парня с перекошенным от отчаяния лицом. До Стаса с его проблемами никому не было дела.

Глава 3

Рыбаки и рыба

Когда в кабинет участкового постучали, он занимался тем, что снова и снова пересматривал записи в своем блокноте, теперь исписанном почти до половины. Мысль о том, что он упустил что-то очень важное, какую-то крошечную деталь, которая позволит сложиться мозаике дела и выведет его на убийцу, не давала Диме покоя.

– Входите, – задумчиво предложил он и неохотно закрыл блокнот.

– Здрасте.

В дверном проеме объявился щуплый мужчина, худой и невысокий. Издалека он смог бы сойти за мальчишку-подростка, если бы не зализанная прядкой пегих волос проплешина и не морщины, изрезавшие загорелое дотемна лицо.

– Здравствуйте. Проходите. По какому вопросу?

– Я, это, гражданин начальник, – тон посетителя был смущенно-заискивающим, – про лодку свою узнать.

– Какую лодку? – изумился Дима.

– Так люди говорят, лодку мою вы нашли…

Лейтенант вытаращился на посетителя, не отдавая себе отчета, что выглядит странно, если не глупо – с отвисшей челюстью и подскочившими до середины лба бровями.

– Вашу лодку? – тупо переспросил он.

– Ну, мою. Только в мае купил, – сокрушенно выдохнул мужичок и с надеждой посмотрел на Диму: – Это правда? Нашли?

– Так… – Участковый сделал над собой усилие, чтобы прийти в чувство. – Давайте-ка разберемся. Сначала представьтесь. Документы с собой?

Мысли в Диминой голове понеслись наперегонки. Еще одна лодка? Или – настоящий хозяин той самой? Но это значит, что он и есть убийца? Или нет?

Мужчина кивнул и засуетился, охлопывая карманы затасканного матерчатого жилета, надетого прямо поверх сетчатой трикотажной майки.

– Вот! – с облегчением извлек он паспорт. – Как положено. И на лодку документы имеются. Она зарегистрирована. Была. В рыбнадзоре…

– Посмотрим, – нахмурился лейтенант, открывая потрепанную книжицу паспорта. – Козлов Иван Дмитриевич, уроженец Каменска-Подольского, прописан: поселок Волково, улица Гравийная Дорога, дом шесть, – прочитал он вслух и принялся сравнивать фотографию со вспотевшим оригиналом, нервно теребившим край жилета.

– Все верно, гражданин начальник. Я это.

– Хорошо. Что за лодка вас интересует?

– Как же? – изумился Козлов. – Вы ведь ее нашли? Вот, – он снова полез по необъятным карманам жилета, – документ…

Дима развернул мятый бланк с расплывшимся штампом «4 участок Отдела государственного контроля надзора и рыбоохраны по…ской области». Это была копия постановки на контроль плавсредства – лодки надувной BoatMaster 300, принадлежащей гражданину Козлову И. Д., как лицу, неоднократно уличенному в ловле рыбы незаконными средствами и привлекаемому к административным взысканиям за браконьерство.

– И что же случилось с вашей лодкой? – спросил лейтенант, глядя на посетителя в упор.

– Да там целая история, гражданин начальник, – махнул рукой Козлов. – Сосед мой, Чавкин, лодку взял порыбачить в начале августа, как раз перед тем, как я в больницу-то загремел, значит. Заплатил немножко, все как водится. И жене моей, Настасье, рыбу обещал… А возвращаюсь я на прошлой неделе из города и гляжу, сосед чего-то не рад. Он, гад такой, сцепился с какими-то приезжими на реке, рыбу, говорит, всю распугали. Вишь, реку-то они не поделили… Ну они ему лодку мою и того… Ножиком чикнули. Лодка тонуть начала, еле выплыл, говорит, а ее, родимую, кормилицу мою, течением уволокло незнамо куда. Он и так, и эдак, денег, мол, у меня небогато. А мне теперь что? Куда я без лодки? На инвалидную пенсию не разжируешь… Разругались мы вдрызг, гражданин начальник, а ведь лет тридцать забор в забор мирно жили. Эх…

Мужчина махнул рукой и опустил голову.

– Послушайте, Козлов, какого числа, говорите, сосед вашу лодку утопил? – спросил Дима.

– А я не говорил. На следующий день, значит, как я в больницу лег. Второго, утром.

Дима лихорадочно соображал. Если второго утром лодка Козлова уже была порезана неизвестными, то третьего вечером на ней никак не могли перевозить Нику Бойко, ни живой, ни мертвой. Но откуда тогда рядом с ней взялась Никина босоножка? И та ли это лодка?

– Допустим, – обратился он к Козлову, – что мы нашли действительно вашу лодку. Но как вы можете это доказать?

Мужчина непонимающе уставился на участкового.

– У меня же документы, – пролепетал он, указав на лежащие перед Димой бумаги корявым пальцем.

– Таких лодок тысячи, – не согласился лейтенант. – Нужна примета какая-нибудь.

– Да какая у нее примета? Дырка только… – сокрушенно развел руками Козлов.

«А ведь мужичок-то прав! Дырка – тоже примета», – пришло в голову Диме.

– Сосед ваш дома, не уехал никуда?

– Не, – помотал головой Козлов. – Куда ему ехать?

Дима посмотрел на часы. Приемное время заканчивалось.

– Сделаем вот что: сейчас поедем к вашему соседу, и я попрошу его точно указать, где именно на лодке было место пореза. Если его показания совпадут с имеющимися у нас данными, то ваша версия будет принята к сведению.

– Принята к све… А лодку, лодку-то мне вернете? – испуганно подскочил Козлов.

– Пока не могу сказать. Ну что, едем?

* * *

Андрей Бойко с трудом продрал глаза. По потолку тянулась длинная тень. Люстра, немного смещенная от центра комнаты, в эту тень не попадала, и свет на стеклянных гранях ее подвесок больно резанул по глазам. Он зажмурился. Не может быть! Привиделось, что он снова дома, почему-то лежит на узком нераскладном диване для задержавшихся до ночи гостей, хотя таких гостей у них давным-давно не бывало.

В глотке пересохло, и он сделал мучительную попытку сглотнуть вязкую слюну. К горлу подкатила тошнота и мгновенно заболела – нет! – взорвалась болью голова. Андрей застонал.

– Очнулся? – прозвучало над головой. – На, выпей.

Он снова разлепил глаза и с трудом сфокусировал взгляд. Бред не закончился, превращаясь в