Миха сосредоточенно сопит, игнорирует речи педагога, и пытается уползти от неё подальше.

Нона Викторовна неодобрительно вздыхает. Хватает школяра за воротник, рывком отрывает от пола. Сом оказывается в вертикальном положении – и тут же начинает вопить как резаный. Без всяких прелюдий, он вываливает на даму в окровавленном адидасовском костюме историю своих злоключений.

– Я больше не буду!!! Меня заставили!!! Заставили!!! Не убивайте меня, пожалуйста, уважаемая Нона Викторовна!!! Меня похитили и заставили!!! Я не буду больше!!! Пожалуйста, нет!!! Не-е-е-е-е-ет!!!

– Хватит кричать, Сомов. Успокойся, у тебя шок.

– Меня заставили!!! Пожалуйста, нет!!! Нет!!! Я слишком молод, чтобы умирать!!! Клянусь, я больше не буду!!! Только не убивайте!!! Нет!!! Нет!!! Не надо!!! Не надо!!! Не надо!!! Не надо!!!

– Никто не собирается тебя убивать. Что ты несешь? Сомов, приди в себя немедленно.

– Нет… нет… нее-е-е-е-ее-е-е-ет!!! Я не виноват!!! Пидор в фуражке меня заставил!!! Всё придумал пидор и гад в фуражке!!! Меня использовали!!! Клянусь!!! Я больше не буду!!! Мент с попом меня использовали!!! Я не буду больше, клянусь, честное слово!!! Простите меня, Христа ради-и-и-и-и!!!

Раздаётся звонкая оплеуха. Нона Викторовна пытается вернуть воющего охламона в сознание парой хороших пощечин. Тот шмыгает носом, всхлипывает, выдаёт порцию соплей. И наконец-то затыкается. Глаза Михаила Сомова перестают бегать по сторонам. Зрачки сужаются. Во взгляде появляется работа мысли.

На щеке одинадцатиклассника расплывается алый отпечаток ладони.

Нона Викторовна щёлкает ногтями перед мокрым носом.

– Михаил, всё в норме. Ты ведь не ранен? Подумать не могла, что проклятые мерзавцы потащат тебя на завод. Алло, Сомов? Следи за пальцем. Сколько пальцев я показываю? За пальцем следи, я сказала! Внимание на палец!

– Я… кгхм… эмм… эээ… а.... один.

– В глазах не двоится? Вот и хорошо. Вот и славно. Значит, всё в полном порядке. Сомов, нам предстоит серьёзный разговор. Давай без криков и рыданий. Вытирай сопли. Закончил с соплями?

– Ммэээ… угу, закончил…

Миха кивает. Поддакивает. Переминается с ноги на ногу. Стирает с лица сопли и пыль. Он всё ещё боится за свою жизнь. И до чёртиков боится собеседницу. Нона Викторовна пытается рассеять страхи речами. Это работает – насколько, насколько могут работать речи бесчеловечного убийцы, с ног до головы покрытого кровью своих жертв. Сом вспоминает, как недавно стрелял в преподавательницу экономики дротиками. Как она растерзала собственных коллег. Как монстр в человеческом обличии отгрыз собственную руку. Однако, сейчас конечности Ноны Викторовны на месте. Галлюцинация? Наваждение? Сумасшествие? Глаза его обманули? Неужели он рехнулся?

Свет полной Луны освещает беззаботную улыбку Ноны Викторовны. Сом думает лишь о том, чтобы убраться подальше от растерзанных тел. Однако, бестия в спортивном костюме не спешит покидать бухгалтерию заброшенного завода.

– Сомов, всё уже позади. Между прочим, тебя кое-кто спас от чёртовых гангстеров. Что надо сказать, неблагодарный поросёнок?

– Спасибо большое, Нона Викторовна, очень признателен… искренне рад, огромное вам спасибо…

– Теперь о главном. Признавайся, Сомов – чем это от тебя пахнет?

Залитая кровью фигура медленно приближается к дрожащему выпускнику. Тот инстинктивно пятится. Педагог решительно хватает ученика за плечи. Миха оказывается зажат между стеной и мощным бюстом.

– Я почувствовала это странное амбре с другого конца города. Надо сказать, весьма привлекательный запах. Чем ты надушился? Что это такое? Чертовски приятный запах.

В голосе Ноны Викторовны появляются странные нотки. Странные, неправильные, и совершенно неуместные. Миху снова колотит дрожь. О чём только думает это кровожадная фурия? Как такое может быть?! Прямо сейчас?! Прямо здесь, рядом с кучей трупов?! Прямо на месте преступления, после серии бесчеловечных убийств?!! Неужели это происходит на самом деле?!!

Нетерпеливые речи окровавленной бестии подтверждают самые худшие опасения.

– Сомов, почему ты так пахнешь? Скажи-ка, ты ведь не ранен? Твоим яйцам не досталось? Твоё хозяйство в порядке? Твой член на месте? Хватит трястись! Тебе нужно немного любви. Прямо сейчас, чтобы справиться со стрессом. А мне нужна твоя сперма. Только не вздумай вопить. Никаких соплей, Сомов, и никакого нытья. Веди себя как мужчина!

***

Близится конец мира.

Близится конец человека и человечества.

Черная энергия Шаддата сводит с ума злую старуху, что зовётся Судьбой.

Она хватает Эроса за голубиные крылья. Ловит Танатоса за ноздри. И заталкивает в кухонный комбайн. Добавляет щепоть дерьма. Высыпает ложку отчаяния. Втыкает вилку в розетку. Превращает вечных соперников в багровую пену. А затем – поливает полную Луну месивом из любви и смерти.

Холодный синий свет пробивается сквозь разбитые стёкла. Нона Викторовна предстаёт во всей красе. Потерявшая голову дама пытается расстегнуть окровавленный спортивный костюм. Заклинившая молния не поддаётся – и она без всяких затей рвёт на себе одежду. Тряпьё летит в стену. Миха вскрикивает, тараща глаза. Но, в кои-то веки, не на грандиозный бюст, нет!

Под ключицами, в шее, в животе окровавленной красотки – зияют дыры. Оттуда сочится тёмная жижа. Бронированные «братья» успели поделиться с Ноной Викторовной пригоршней свинца. По какой-то причине, огнестрельные ранения не препятствует самым противоестественным желаниям.

Училка тянется к брюкам юноши, напирает на жертву бюстом!

А тот – тычет пальцем в раны и испуганно тараторит.

– Нона Викторовна!!! Вы в порядке? Глядите!!! Вы же помираете, Нона Викторовна!!! Вам надо в больницу!!!

Подстреленная бестия опускает взгляд. Раздраженно машет ладонью, точно разглядела пятно кетчупа на новой сорочке. В её голосе лишь нетерпение.

– Сомов, не отвлекайся! Почему ты ещё в брюках?!

Миха подпрыгивает от страха, когда его ремень лопается, а пуговицы из мотни стреляют в стену! Ногти училки вонзаются в ягодицы школяра, возвращают его на землю. Сом вращает глазами, зажимает рот ладонью, и боится даже пикнуть. Боится, что его муде вот-вот вот отделится от тела, а сам он превратится в багровое пятно на потолке! До недавних пор Нона Викторовна была источником самых пленительных томлений, самых жарких фантазий. Теперь всё изменилось: к яйцам несчастного школяра тянется передвижной генератор ужаса и смерти. Безумная бестия опускается на колени перед дрожащим оболтусом, инспектирует его лучшую часть. Увы, кондиции Михаила Сомова в высшей степени неудовлетворительны – ужас и размётанные по окрестностям трупы совсем не помогают с романтическими затеями!

Сом боится взглянуть вниз, боится смотреть по сторонам. Он изо всех сил зажмуривается – и тут-же вскрикивает от сильного шлепка ладонью по бедру. Откуда-то снизу раздаётся недовольный и раздраженный голос Ноны Викторовны.