Я коротко улыбнулась. И, как только его автомобиль сдвинулся с места, предприняла слабую попытку стряхнуть с себя руки Клима.

— Чшш, — он не отпускал меня. Лишь сильнее стиснул пальцы на локте, и я в ответ сама зашипела.

— Мне больно!

— Тогда не дёргайся, — спокойно ответил, — я не хочу оставлять синяки, Кира.

— Тогда просто отпусти меня! — глотая нарастающую истерику, я почти выкрикнула эти слова.

Но он лишь прищурился. Слегка потянул уголки губ вверх и медленно наклонился ко мне.

— Только попробуй сбежать, Кира, — хриплый голос пробрался мне за шиворот. Рябь по коже мгновенно отрезвила меня. — Молоко? За идиота меня держите? Я по глазам твоим вижу, что никакой вечерней дойки не будет...

— Ты ничего...

— Запомни, Кира, — всё ещё держал меня, не позволяя сдвинуться с места, — добро побеждает только в сказках. А твой рыцарь на белом коне плохо кончит. Ты принесёшь ему горе, милая.

— Животное, — произнесла дрожащим голосом, всё ещё не веря, что это не очередной мой кошмарный сон.

— Как тебе будет угодно.

Его руки резко пропали, а меня от неожиданности качнуло. Сосредоточившись, я обхватила собственные плечи и сделала несколько глубоких вздохов. Мне нужно было как можно скорее вернуться к себе. Мне нужна была моя комнатушка и абсолютная тишина. Просто, чтобы решить, как мне поступать дальше.

— Ты идёшь? — Клим смотрел на меня свысока.

— Меня не нужно провожать, — я качнула головой, всё ещё надеясь избавиться от его присутствия. Но...

— Я настаиваю, — произнёс с непробиваемым равнодушием на лице, — и не испытывай моё терпение. Не расстраивай меня снова, Кира. Я не настолько верующий, чтобы подставлять вторую щёку.

— Ничего не хочешь мне рассказать?

Я взглянула на тётю Нюру и понуро опустила плечи. Я не знала, что мне ответить. Если бы я знала, что мне вообще что-то и кому-то придётся объяснять, я бы заранее продумала историю. Я бы нашла объяснение тому, что происходило сегодня.

— Мне нечего сказать, — отвернувшись, я снова принялась за сборы “пожитков”. К счастью, их было не так много.

— Сомневаюсь в этом, — на моё запястье опустилась тёплая ладонь и я, тяжело вздохнув, опустила голову, — ну я же слепая. Господи, да по одному его взгляду можно всё понять, Кира!

— Да что тут понимать, — пожала плечами и продолжила складывать предметы личной гигиены в пакет.

— Ты же от него тут пряталась? Я права?

— Глупости, — мне ничего не оставалось, кроме как всё отрицать. Я никого не хотела впутывать в это, — просто старый знакомый. Случайная встреча.

— Это бандиты, — уверенно произнесла женщина, — я ведь говорила. Волки. Бездушные... и такого же хоронили. Что ему нужно о тебя, Кира?

Тётя Нюра не унималась. Я растерянно покачала головой, не желая ни с кем обсуждать эту тему. Это мои проблемы, и никто не должен страдать от того, что мой язык окажется длиннее, чем я думала.

— Тётя Нюрочка, — я подняла голову, перехватывая обеспокоенный взгляд соседки, — пожалуйста, не спрашивайте меня ни о чём! Я всё равно ничего не скажу! Этот человек... мой старый знакомый. Он не причинит мне вреда. Правда. Но я не могу здесь больше оставаться.

— С ним уедешь?

Прикрыв веки, я мелко затрясла головой.

Я ведь всё только начало налаживаться...

— Я не знаю...

— И куда? Где тебя искать потом?

— Я сама вас найду. Я же выучила номера телефонов, — моих губ коснулась слабая улыбка. И мне хотелось верить, что это поможет мне избежать лишних вопросов.

Я буду умницей, и он ослабит поводок. Я надеялась на то, что я отделаюсь малой кровью. Если я снова окажусь в его лапах, то сделаю всё возможное, чтобы завоевать его доверие.

Наверное. Я смогу. Наверное...

Я так думала...

— А ведь и документы почти на руках были... — вздохнула моя пожилая подруга и подала мне стопку блокнотов с моими эскизами. — что ж это такое творится?

— Тёть Нюр? — произнесла на выдохе, — вы мне пообещайте одну вещь, хорошо?

Она непонимающе хлопала глазами. Затем нахмурилась и сняла очки.

Мне так жаль... мне очень жаль, что это произошло на её глазах и на глазах Сергея. Я всем сердцем желала, чтобы ни одна душа не пострадала из-за меня. Они не заслуживали этого.

— Вы не поднимайте панику. Я клянусь вам, что я буду в безопасности. Он... — запнулась, подбирая нужные слова, — этот человек... я правда буду с ним в безопасности. Он не причинит мне вреда. Но мне нужно уйти!

— Как я могу молчать, детка?! — возмущённо воскликнула тётя Нюра, — ты из меня дуру-то не делай! У меня душа не на месте!

— Я найду вас! Обещаю! Я выйду на связь, как только у меня появится возможность! А документы я заберу!

— Значит так, дорогая моя, — она снова положила руку на мою. Крепко стиснула пальцы, в который я держала несколько простых карандашей, — если он не причинит тебе вреда, значит я выйду с тобой. Пусть знает, что за тебя есть кому постоять. Я взгляну ему в глаза. Если ты хочешь, чтобы я была спокойна, то я пойду с тобой.

— Это лишнее...

— Нет, это не лишнее!

Поджав губы, я неуверенно кивнула.

— Там Сергей должен приехать... молоко привезти.

— Какое ещё молоко? Оно ведь завтра?

— Завтра, — я усмехнулась, чувствуя горечь во рту, — я знаю. Но он, похоже, того же мнения, что и вы. Можете в десять выйти к нему? Успокоить и сказать, что я в норме. Чтобы он не поднимал шум. Скажите, что всё в порядке... я не хочу, чтобы он в это вмешивался.

— Хорошо, — она выхватила у меня из рук карандаш и, вырвав листок из моего блокнота, стала записывать на нём номер своего телефона, — я схожу к Сергею. Но ты не отвяжешься от меня, поняла? С тобой я тоже пойду. Лично за руку держать буду. И номера на машинах запомню. И этому... бандиту об этом скажу!

...

Непробиваемый. Стена. Ни единой эмоции. Будто он знал, что я выйду не одна. Даже бровью не повёл, когда тётя Нюра достала из своего кармана листок с карандашом и стала переписывать номер автомобиля.

Разве что, усмехнулся, когда она перекрестила меня.

Мне бы его спокойствие.

Он сел рядом со мной. На заднее сиденье.

— Поехали, — дал команду мужчине, что был за рулём, и машина плавно сдвинулась с места.

Я отвернулась и, уставившись в окно, пыталась успокоить бешено колотящееся сердце. Знакомый запах вскружил голову, и мне захотелось прижать к носу свой платок, повязанный на шею.