— Да? — спросила я с сомнением и еще разпосмотрела на женщину. По мне, она больше похожа на разбогатевшуюторговку. — А кто ее спутник?

— Охранник, — кивнул Гриша.

— И что, ее в самом деле необходимо охранять? —«Тоже мне ценный груз», — подумала я презрительно, а Гриша пожал плечами:

— Да брось ты, это больше для понта…

— Для чего? А… Ясно. Все-таки странные у людейфантазии.

Женщина с отсутствующим видом ковыряла вилкой в тарелке,глядя при этом в окно, затем неожиданно резко поднялась и вышла из зала. В еедвижениях ощущалась нервозность, даже некоторая истеричность. Охранникнеторопливо встал из-за стола, не выказывая абсолютно никаких эмоций, и пошелследом. Пользуясь тем, что хозяйка его не видит, он презрительно ухмыльнулся, ия сообразила: между ними что-то есть.

— Сколько лет Жженому? — задала я вопрос Грише.

— Что? — не сразу понял он. — А… Не знаю. Летшестьдесят, наверное.

— Отлично.

— Что отлично? — нахмурился Григорий.

— Ничего. Просто это соответствует моим догадкам.Благодетель у этой актрисы старый, а вот охранник молодой, к тому же довольноинтересный парень, я имею в виду, что некоторым женщинам нравится такой типмужчин. Агрессивность они принимают за мужественность. Она наверняка делала емуавансы, и он пренебрег ее вниманием из чувства преданности хозяину, а может, ипо какой другой причине. Лично я его прекрасно понимаю: в ней отсутствует шарм.Да и одета безвкусно, дорогие тряпки и никакого стиля. В общем, они не обреливзаимопонимания, в результате она его унижает, делая вид, что он вроде мебели,а парень платит ей презрением.

Гриша в продолжение моей речи сидел, открыв рот. Думаю, мойэкскурс в психологию произвел на него впечатление.

— Почему ты так решила? — все-таки спросил он.

— Я наблюдательна, — ответила я, глядя в окно. Напристани парочка не появилась, значит, либо они решили прогуляться (то естьженщина решила), либо поднялись на верхнюю террасу, где уже играла музыка.Очень сомнительно, что прогулка по шоссе, забитому машинами, покажется такоймадам привлекательной, значит, терраса. — А не пойти ли нампотанцевать? — предложила я.

— Думаешь, она там?

— Думаю. Вдруг удастся с ней познакомиться?

Гриша расплатился, взял Ромео на руки (тот неожиданнозарычал, но под моим взглядом мигом успокоился), и мы стали подниматься полестнице.

Танцевало всего несколько пар. Вход сюда стоил двадцатку,плюс обязательная выпивка. Подростки и те, у кого не было желания потратиться,сидели под деревьями, бесплатно наслаждаясь музыкой, южным небом иразноцветными огнями. Только один столик был занят. Разумеется, женщиной сяхты. Она смотрела вдаль пустым взглядом, лицо — точно маска, а бутылка пепсирядом не тронута. Охранник стоял в нескольких шагах от ее стола, привалившись кограде, на лице скука и смирение перед судьбой.

Быстро стемнело. Черное небо украсилось россыпью звезд.Когда стихала музыка, слышался шум моря и стрекот цикад. Ночь, созданная длялюбви. Уверена, Гриша Думал так же, потому что неожиданно начал вздыхать изадерживать взгляд на моих достоинствах. Поскольку я целиком состою из достоинств,пялился он практически непрерывно.

Ромео остался за столом, а мы пошли танцевать. Вскоре сталоясно, мой спутник совершенно забыл о важной миссии, с которой сюда прибыл. Онзаглядывал мне в глаза и пытался извлечь из своего словарного запаса что-нибудьподходящее к случаю. К счастью, нужных слов он не находил и продолжал простовздыхать. Женщина обратила на нас внимание, взглянула сначала мельком, потомвзгляд задержала. По ее губам скользнуло что-то похожее на улыбку, онаосторожно посмотрела на охранника и нахмурилась. Пожалуй, тут присутствовало нетолько оскорбленное самолюбие, парень ей по-настоящему нравился.

— Тебе надо посетить туалет, — сказала я Грише.

— Зачем? — испугался он.

— Затем, что одной мне будет проще с ней познакомиться.

— Не хочу я тебя оставлять, — насторожился он, а яобиделась:

— Что за недоверие? Инициативу в массах надоприветствовать. Иди. В конце концов, можешь за мной подглядывать.

Последние слова Гришу обидели, он проводил меня к столу идовольно громко сказал:

— Я на минуту. — И поспешно удалился.

А я сняла обнаглевшего Ромео со стула (он положил лапы иморду на стол и грустно наблюдал за тем, как мы танцевали. Ромео оченьревнивый, он даже близость Максима не всегда приветствовал, а тут совершенночужой нам человек). Я наклонилась к нему и зашептала в ухо, приподняв его надолжную высоту:

— Я хочу познакомиться вон с той дамой. Пожалуйста,помоги мне. Ты же умный пес. Ну…

Есть люди, скептически относящиеся к уму собак, лично я винтеллекте своего пса никогда не сомневалась. И сегодня он меня не подвел.Зевнул и, лениво перебирая короткими лапками, устремился к столу, за которымсидела женщина. Когда до ее ног осталось не более метра, сел копилкой, приподнялуши и осторожно тявкнул. Один раз и очень тихо. Но женщина услышала иповернулась. Ромео склонил голову сначала налево, потом направо и улыбнулся. Насамом-то деле он чуть приоткрыл пасть, но это здорово похоже на улыбку. Песподнял передние лапы, сложил их у груди и уставился глазами-сливами в глазаженщине. Только совершенно бесчувственное существо не улыбнулось бы в ответ.Женщина улыбнулась и сказала:

— Здравствуй, песик. — А я, услышав ее слова,повернулась и позвала:

— Ромео, не мешай, пожалуйста, людям…

— Это ваша собачка? — обратилась она ко мне.

— Да. Его зовут Ромео. Правда, он душка? И умеетулыбаться. А его еще не хотели пускать в ресторан.

— Какая нелепость, не пускать такого пса… — Женщинапогладила Ромео, и он благодарно лизнул ее ладонь. Он не любит фамильярности,но задание есть задание, поэтому он терпел и даже демонстрировал привязанность,правда, взглянул на меня с укором: мол, смотри, приходится страдать для общегодела.

— Он вам не мешает? — продолжила я разговор.

— Что вы, он такой милый. Можно его угоститьчем-нибудь?

Это уж слишком. Ромео, услышав такое, заскулил, а япоторопилась прийти ему на помощь.