Я набрала в грудь воздуха, сделала шаг навстречу женщине и,стараясь не заикаться, скороговоркой выпалила:

— Простите, можно с вами поговорить?

Женщина нахмурилась, инстинктивно отступила на шаг, но,задержавшись взглядом на моем лице, сделала попытку улыбнуться и спросила.

— Что у вас случилось?

Вот те раз, что у меня случилось, в самом деле? Я поморгала,забыв прикрыть рот, и попыталась вспомнить, что надо говорить дальше.Безрезультатно. В голове вертелась разная чепуха — и настойчивее всех рекламаколготок «Нашу любовь не разорвать». Я продолжала таращить глаза, а женщинанетерпеливо переминалась с ноги на ногу, в конце концов не выдержала и ткнулапальцем в значок на моей груди. Значок был большой, круглый, с огромнымибуквами «Хочешь похудеть? Спроси у меня»…

— Гербалайф? — обрадовалась она.

— Ага, — еще больше обрадовалась я и таквоодушевилась, что смогла разжать челюсти, правда, произнести что-нибудь путноене успела.

— Да он мне даром не нужен, — сказалаженщина. — Подруга такие деньги выкинула — и что?

— Что? — проблеяла я, радуясь возможности вставитьслово.

— Ничего. Вот ничегошеньки. А как мучилась: картошкунельзя, пироги нельзя… после четырех только коктейль из этой дряни, да еслисебя голодом морить, и без гербалайфа похудеешь.

— Вы не совсем правы, — жалобно пропищалая. — Он выводит из организма шлаки… — Что еще такого делает гербалайф, явспомнить не могла и вздохнула: от жалости к себе и к гербалайфу, конечно,тоже.

— Ерунда, — отмахнулась женщина. — Естьпрекрасные народные средства. Травы надо пить. Очень полезно, и ни копейки нестоит… У меня здесь записано… — Она полезла в сумку, а я, чуть не плача, ждалаи ругала себя на чем свет стоит. Надо же быть такой дурой, все из моей головыразом вылетело…

Женщина между тем извлекла записную книжку толщиной с Библиюи сурово огляделась. Неподалеку было уличное кафе, заметив его, она заявила:

— Идемте туда, — и гордо зашагала в направленииразноцветных зонтиков. Я поплелась следом, не зная, чего мне больше хочется:зареветь в голос или потихоньку удрать. «Идиотка несчастная, — мысленношипела я. — Сейчас же возьми инициативу в свои руки и убеди эту женщину,что гербалайф…» Тут начинались проблемы, я совершенно ничего, ну ничегошенькине помнила об этом чертовом гербалайфе.

Мы достигли первого стола, женщина плюхнулась напластмассовый стул, он издал подозрительный звук, а я замерла, но ничего неслучилось. Поэтому я тоже устроилась за столом и с полчаса слушала женщину,время от времени открывая рот и произнося:

— Да… э-э-э… ага…

За полчаса я смогла получить четырнадцать рецептов,написанных весьма неразборчивым почерком, массу полезных советов и номертелефона собеседницы вкупе с предложением «в случае чего, звонить нестесняясь». «В случае чего именно», я так и не поняла, но ее это, по-моему, неволновало.

Тут взгляд ее остановился на моей блузке, и она спросила:

— Это откуда?

— Из Парижа, — растерялась я.

— Дорогая?

— Как вам сказать…

— Вижу, что дорогая. У меня глаз наметанный. Самиездили или привез кто?

— Сама, — пискнула я, начиная стыдиться.

— Это бриллианты? — Палец с ярко-красным ногтемнацелился в мое ухо. Я испугалась и поспешно кивнула. Женщина внимательнооглядела меня и заявила:

— Чего вы мне голову морочите?

— Я? — пугаясь все больше и больше, пролепетала я.

— Конечно. Ведь вы распространяете гербалайф?

— Да.

— Глупость какая…

— Почему же глупость? — Я вдруг обиделась и дажеразозлилась.

— Потому… — отрезала женщина, поднялась и зашагалапрочь.

Я тяжело вздохнула, убрала рецепты в сумку и позвалаофицианта. Съела два пирожных, двойную порцию мороженого с шоколадом,покосилась на свой значок и вновь тяжко вздохнула: «Ни на что я негожусь», — и совсем было собралась всплакнуть, но тут рядом со мнойпоявился парень, сел напротив, широко улыбнулся и сказал:

— Привет.

— Привет, — ответила я, вглядываясь в еголицо. — Мы знакомы? — поинтересовалась на всякий случай.

— Еще нет, — развеселился он.

— Тогда займите другой столик, свободных мест более чемдостаточно.

Парень скорчил забавную физиономию и ткнул пальцем в значок.

— Я спрашиваю, — заявил он, а я поморщилась имысленно показала ему язык.

— Вы хотите похудеть? — спросила я.

— Конечно.

— Не морочьте мне голову, — совсем как женщинанесколько минут назад, заявила я и отвернулась.

— Правда хочу. Очистить организм и все такое. А телефону вас есть? Меня Сашей зовут, а вас?

Я извлекла из сумки визитку, сунула парню и, пробормотав:«Худейте на здоровье», поспешила покинуть кафе. Потом сняла значок, бросила егов сумку и побрела куда-то без видимой цели.

Очень скоро мне это надоело, и я стала поглядывать натроллейбусы. Я не очень люблю пешие прогулки, но троллейбусы просто ненавижу.Перевела взгляд на такси, начала злиться и даже прошипела: «Такси тебе не покарману», отошла подальше от тротуара, чтобы не испытывать свою стойкость, иоказалась возле щита «Приглашаем на работу».

Объявлений было множество, я добросовестно прочитала все. Восновном требовались секретари-референты.

Всю прошлую неделю я угробила на подобные объявления. Впервый раз нелегкая занесла меня в какую-то подворотню в старом городе. Наздании из красного кирпича, таком ветхом, что его стоило бы снести еще впрошлом веке, красовались бумажка с надписью «Эверест», приклеенная кобшарпанной двери, и стрелка, упирающаяся в полуразвалившийся забор тоже изкрасного кирпича. Пока я хлопала глазами, силясь сообразить, что бы это моглоозначать, за моей спиной возник мужчина кавказской национальности и радостнопропел:

— Заходи, дорогая…

— Вы кто? — сурово одернула я.