—Убить!— приказал он.

Япосмотрел наГолицына— онвстретил мой взгляд исликованием ухмыльнулся.

—Нет,— явнимательно оглядел весь зал, который мгновенно притих, услышав мой ответ.— Янебуду убивать Пятьдесят Седьмого. Согласно общему своду правил для всех Арен Российской Империи, любой боец может признать своё поражение. Втаком случае победа будет присуждена его противнику, абой— немедленно прекращён,— япомолчал, чтобы смысл моей речи дошёл докаждого человека впомещении, иповторил:— Янебуду убивать Пятьдесят Седьмого. Япризнаю поражение!

Воцарилась мёртвая тишина. Зрители переглядывались, непонимая, как наэто реагировать. Поихлицам было понятно, что этого они неожидали. Вдруг князь Карпов подскочил сосвоего места иначал хлопать. Одинокие хлопки прогремели как раскаты грома. Секунда, вторая— иего поддержали другие зрители. Тежелюди, что недавно меня проклинали, сейчас выкрикивали хвалебные слова иназывали благороднейшим изблагородных. Голицын скривился, словно съел лимон, новего глазах всё ещё горела радость— япроиграл, моя ставка улетела вмусор. Ямысленно усмехнулся, поклонился и, покинув Арену, направился враздевалку.

Яуслышал телефонный звонок, как только зашёл внутрь. Открыл шкафчик, вытащил сумку инажал накнопку ответа.

—Алло?

—Пять миллионов!— прокричала Кристина, еёголос был слегка истеричным.— Мывыиграли пять миллионов!

—Неужели тывомне сомневалась?— яопустился налавочку ивпервые занесколько дней расслабился: янеошибся, всё получилось идеально.

—Невероятно! Это просто невероятно!— сказала Кристина уже чуть тише.— Оказалось, что я— единственная, кто поставил натвой проигрыш сдобровольной сдачей! Как тыиговорил! Мысорвали банк!

—Твоя вера вменя— бесценна,— хмыкнул я.— Непротив, если мыпоговорим обо всём, когда явернусь вАкадемию?

—Конечно.

Яоткинулся нахолодный шкафчик иприкрыл глаза. Тени— великолепные шпионы. Вообще-то яссамого начала планировал специально проиграть— предполагал, что коэффициент намою победу будет слишком низок, амне нужен был большой выигрыш. Чтобы ещё долго небеспокоиться оденьгах. Нокогда яузнал обинтригах Голицына, мой план немного трансформировался. Гена Познанский неподвёл— отправил именно туинформацию, которую яему ивелел.

Голицын старательно обливал меня грязью, но… Внужный момент япросто перевернул всё всвою сторону. Поступил нетак, как отменя ожидали, изавоевал симпатию зрителей. Азавтра князь Карпов через своих людей обнародует тот факт, что мою репутацию злонамеренно портили ичто вэтом напрямую замешан Аркадий Парлин. СМИ выяснит очень много неприятной информации про Пятьдесят Седьмого— станет понятно, что образ добропорядочного многодетного отца шит белыми нитками. Карточный домик, выстроенный Голицыным, рассыпался, ноонещё обэтом неподозревает. Как минимум, онуверен, что яздорово проигрался идолжен князю Прусскому пятьдесят тысяч. Азначит, велик шанс, что скоро яузнаю, зачем Голицын пытается сжить меня сосвету.

Ночь. Краснодарская Арена, кабинет управляющего Аркадия Парлина.

Аркадий Парлин попрозвищу Крыс развалился надиване ихлестал коньяк избутылки— только что унего состоялся весьма неприятный разговор сграфом Голицыным. Тот был ввесьма отвратительном настроении иотказывался выплачивать остаток оговоренной суммы. Под конец граф уже кричал иугрожал Крысу всеми небесными карами. Вобщем… День закончился ужасно. Хотелось напиться ивырубиться напару суток, ночто-то непозволяло ему уснуть. Какое-то странное, навязчивое дурное предчувствие— словно вот-вот всё станет значительно хуже.

Дверь вкабинет тихонько открылась, ивнутрь проскользнул худой паренёк вформе слуги.

—Чего тебе?— лениво спросил Крыс.

—Господин, яподслушал кое-что интересное. Кое-что, зачто выточно захотите заплатить,— угодливо пропел паренёк ипоклонился.

—Говори ипроваливай, ничего ятебе платить небуду!— рявкнул Крыс ишвырнул внего бутылку коньяка.

—Господин, высначала послушайте,— паренёк ловко увернулся иещё раз поклонился.— Это про ваши мутки сГолицыным, очень важное кое-что, господин, выточно захотите заплатить…

—Что?— беспокойство Крыса усилилось втысячу раз. Онприподнялся налоктях, поборов тошноту иголовокружение, вытащил кошелёк ишвырнул впаренька несколько купюр. Тот быстро схватил ихиспрятал вкарман, поклонившись втретий раз. Крыс прорычал:— Говори, чего молчишь⁈

—Выпонимаете, прислугу никто незамечает, амногие вообще залюдей несчитают… Вот иполучается, что разбалтывают разные секреты, будто рядом никого нет,— паренёк ухмыльнулся.— Нуибуквально пару часов назад, сразу после боя, мысМашкой убирали трибуны иуслышали один интересный разговор…

—Данетяни ты!

—Один дедок сказал, что завтра все узнают овашем заговоре сГолицыным, аПятьдесят Седьмого вообще сгрязью смешают.

—Изаэто тывымогал уменя деньги?— воскликнул Крыс ивскочил.— Анували отсюда!

Крыс прогнал паренька, нокак только тот вышел изкабинета, онобессиленно рухнул вкресло иначал рыться вящиках рабочего стола. Онсобирался полностью оправдать своё прозвище. Как там взнаменитой поговорке? Крысы первыми бегут стонущего корабля? Краснодарская Арена становилась для Аркадия Парлина настоящим тонущим кораблём, иондействительно ощущал себя пищащей впанике крысой.

Проблема заключалась втом, что все Арены Российской Империи находились под руководством Аренного Совета иподчинялись определённым правилам. Тот, кто неследовал корпоративной политике, исчезал. Навсегда. Бесследно. Увольнения для предателей здесь небыли предусмотрены. Аодно изправил, установленных Аренным Советом, звучало так: «Запрещено влиять нарепутацию любого бойца Арены, если это неодобрено Аренным Советом». АКрыс нетолько его нарушил, ноещё исделал это завзятку.

Ему конец.

Если он, конечно, несбежит.

Крыс выкинул изкоробки пустые коньячные бутылки, побросал внеё самые необходимые вещи, подхватил ивылетел изкабинета. Находу онзаказывал билеты насамолёт— куда-нибудь подальше, можно даже наЧукотку.

* * *

Ночь япроспал без сновидений— успел только принять душ, доплестись докровати ивырубиться. Нозато утром проснулся отдохнувшим, довольным ивыспавшимся— после вчерашнего боя уменя просто упала гора сплеч. Был высок риск, что какая-нибудь ерунда вмешается вмой план ивсё покатится втартарары. Всё-таки людей язапрограммировать немог, аотихрешений зависело очень многое. Но… зачем говорить опрошлом, если впереди прекрасное будущее? Теперь ямог небеспокоиться оденьгах ближайшие пару лет— ну, если мне внезапно незахочется загулять, словно князь Карпов.

Он, кстати, поставил намою победу издорово проигрался, новсё равно был ввосторге. Яулыбнулся, вспомнив, как его сАрены уводила жена— заручку, как маленького ребёнка. Только вот стоило ейотвлечься накого-то— иКарпов мгновенно улизнул изатерялся втолпе. Заметив это, его жена бросилась напоиски сазартом вглазах. Сдаётся мне, что эта парочка нашла друг друга иживёт душа вдушу, авсе эти склоки ибеготня— развлечение, которым оба наслаждаются.