Она и не подозревала, что в городе будет так много дел. Порой Джулия возвращалась домой поздно вечером, смертельно уставшая и совершенно опустошенная, хотя не могла припомнить, чем занималась весь день. Бессмысленная суета утомляла, но Джулия не бунтовала, поскольку знала, зачем приехала в Лондон. Зато теперь стало понятно, почему Луиза так не любила столицу и выезды в свет. Джулия куда общительнее сестры, но и ей порой становилось тяжко от переизбытка общения.

Таким образом, дороги Джулии и Джеймса пересекались редко. Никому и в голову не приходило дать им возможность общаться. Тетушка считала, что для нее гораздо важнее завязать как можно больше знакомств с влиятельными аристократами и могущественными светскими львицами, посетить модные магазины или портниху для очередной примерки нового наряда.

Джулия скучала по Джеймсу, о нем постоянно думала, ей не хватало его общества. Несмотря на то, что ее задачей было найти себе мужа, интересовал ее только один мужчина – Джеймс. Это была ее сокровенная тайна, которой она не желала ни с кем делиться, а уж тем более с Луизой, хотя всегда открывала ей все свои секреты. Эта тайна мало-помалу отдаляла Джулию от сестры.

Прошел январь, а потом и февраль с его серыми пасмурными днями. Недели летели быстро, не оставляя в памяти Джулии никаких воспоминаний. Единственным ярким событием за это время была, пожалуй, доставка готовых нарядов из салона мадам Оазо. У Джулии никогда не было такого модного сногсшибательного гардероба, и сама мысль, что теперь она сможет появиться в свете, ее несказанно радовала.

В конце февраля Карисса Брэдли взволнованно сообщила, что через несколько недель в особняке Аллингемов состоится грандиозный бал, который ознаменует открытие нового светского сезона с его неудержимым вихрем веселья и бесконечной чередой развлечений.

– О боже, это будет потрясающе! – воскликнула Карисса. – У нас никогда прежде не устраивали балы в начале сезона. Мои родители очень надеются в этом году наконец-то выдать нас замуж – сбыть с рук, как они говорят! – Она засмеялась. – Родители лелеют эту надежду каждый год, но пока ничего не получается. Говорят, бал готовится совершенно грандиозный – весь Лондон съедется.

– Правда? – заинтересовалась Джулия и, не удержавшись, спросила: – А виконт Мэтисон будет приглашен?

– Ах боже мой, ну конечно! – весело ответила Карисса. – Приглашенных ожидается человек четыреста, а может, и больше. Виконт непременно будет в их числе: столь привлекательных мужчин не так уж много. Очень жаль, что Мэтисон помолвлен, но это ведь не мешает девушкам любоваться им!

Джулия поняла, что допустила оплошность, и поспешила ее загладить:

– О да, конечно, он весьма симпатичен… но я не это имела в виду… Ты же знаешь: он собирается жениться на Луизе, – вот я и хотела убедиться, что его тоже пригласили. Сестра чувствует себя увереннее, когда он с ней рядом.

К счастью, Карисса проницательностью не отличалась, поэтому ее вполне удовлетворило такое объяснение.

– Как я ее понимаю! – заметила она. – Я бы тоже хотела, чтобы рядом со мной находился такой мужчина!

Джулия попыталась было рассмеяться шутке, но смех ее прозвучал фальшиво. Слова Кариссы пробудили чувства, которые она всеми силами старалась заглушить. Ее мучило желание говорить о Джеймсе, но приходилось подавлять его, и, чтобы отвлечься от этих мыслей, Джулия принялась расспрашивать подругу о предстоящем бале.

Карисса с радостью поведала, как граф и графиня собираются украсить бальный зал, какие кушанья будут поданы к столу, сколько слуг наймут для обслуживания гостей.

Пока подруга говорила, Джулии удалось унять душевное смятение. Радостное возбуждение Кариссы было таким непосредственным и заразительным, что невольно передалось и ей. Менее года назад именно бал в доме Аллингемов стал поворотным событием в жизни Луизы, а теперь и Джулии предстояло увидеть место, где сестра познакомилась с Джеймсом. Причем, по словам Кариссы, этот бал обещает быть куда пышнее, грандиознее, многолюднее.

Возможно, он станет поворотным событием и в ее судьбе.

– Прошу вас, мадемуазель Джулия, сидите смирно, иначе я обожгу вам уши щипцами для завивки, – строго сказала Симона.

Джулия, вздохнув, замерла. Горничная тетушки уже не в первый раз просила ее не дергаться, но она не думала, что француженка ей обожжет уши, а опасалась другого: чтобы не подпалила ей локоны. Сегодня она хотела выглядеть безупречно.

От мысли, что совсем скоро она отправится на грандиозный бал к Аллингемам, у Джулии перехватывало дыхание и в животе начинали порхать бабочки.

Несмотря на все старания, пальцы у нее дрожали, и она непроизвольно повела плечами, пытаясь устроиться на стуле поудобнее. Симона театрально вздохнула и, чтобы не обжечь уши мадемуазель, отвела руку со щипцами в сторону.

– Прошу прощения! – взмолилась Джулия. – Я просто очень нервничаю.

С утра она ничего не ела, и у нее кружилась голова от волнения и голода.

– С чего бы вдруг вам нервничать? – нахмурившись, протянула Симона со своим обычным акцентом. – Вы что, никогда не бывали на балу?

– Нет, почему же, была, но сегодня особый случай.

Горничная взглянула на нее с недоумением, и Джулии срочно пришлось придумывать подходящее объяснение.

– Луиза в прошлом году познакомилась с Джеймсом в доме Аллингемов, и я тоже надеюсь встретить сегодня своего принца, такого же, как виконт.

Джулия понимала, что ее объяснение выглядит жалким: второго Джеймса быть не могло, он такой один, и к тому же помолвлен.

Как она могла поехать на бал, танцевать с другими мужчинами, поощрять их ухаживания и даже сватовство? Джулия испытывала угрызения совести, не знала, что теперь делать, но поскольку дала обещание себе, своей семье и даже Джеймсу искать мужа, придется держать слово.

– Это будет грандиозный бал, – выдавила Джулия. – Съедется весь Лондон, как в разгар сезона. Но мне кажется, что я весь вечер просижу в сторонке, никем не замеченная.

Джулия действительно переживала по этому поводу. Симону, казалось, удовлетворили ее объяснения. Отложив щипцы для завивки в сторону, горничная скрепила ей волосы заколкой, украшенной жемчужиной, и заметила:

– Ну уж это маловероятно. Виконт и сэр Стивен не дадут вам скучать: обязательно пригласят на танец.

– Надеюсь, – вздохнула Джулия.

Ей доставляла страдания невозможность сказать правду, поскольку это могло навредить не только ей самой, но и ее семье. Джулия вдруг во всех деталях представила, что ей придется сегодня пережить. Разве могла она надеяться кого-то обольстить на роскошном балу? Она, Джулия Херрингтон, не принадлежала к сливкам общества, таким как граф и графиня Аллингем. Ее привычная среда – деревня, и только там она чувствовала себя комфортно, в детской комнате усадьбы Стоунмедоуз да на скотном дворе.