– Я голый, – сказал Итан, указывая на завязки своего халата. – Полагаю, и ты тоже…

– Да.

Он смотрел на парившую воду, и его тоска была почти осязаема для меня.

– Смотри, – сказал он наконец. – Делай, что хочешь, а я едва волоку ноги. Так что я забираюсь внутрь.

Едва прозвучали эти слова, как он дернул за пояс и я увидела его обнаженную грудь. Обернувшись, я вдруг заметила и очень заинтересовалась столиком у стены с закусками и бутылками с водой. Послышалось шарканье, звук падающей на землю ткани, глубокий и низкий стон. «Святые угодники!». Это походило на звук камертона, и по моему телу пробежала дрожь.

– Оливия, тебе лучше залезть сюда.

Я взяла кусочек из маленькой чашечки сухофруктов:

– Я и так в порядке.

– Мы же не дети. Смотри, ты даже ничего не видишь.

Я неохотно обернулась и посмотрела через плечо. Он прав, бурлящая вода доходила почти до его плеч, но это совсем не решало проблему. Кто бы мог подумать, что у меня такая слабость к ключицам? Его губы растянулись в улыбке, и он откинулся назад, вытягивая руки, вздыхая и произнося: «Боже, это потрясающее чувство!»

Все мои синяки и ноющие мышцы простонали в ответ. Горячий пар заманивал меня внутрь. Великолепные пузыри, струи воды и тонкий аромат лаванды повсюду.

Ох уж, эти голые ключицы!

– Хорошо, – сказала я, – но только закрой глаза. И прикрой их тоже.

Он прикрыл глаза ладонью и ухмыльнулся: «Обеими руками».

Как только он закрыл глаза, я сняла с себя халат:

– Когда я подписывалась на этот медовый месяц, то понятия не имела, что он будет включать в себя так много наготы.

Итан рассмеялся из-под рук, когда я опустила ногу в воду. Тепло охватило меня. Слишком жарко. Я буквально услышала шипение, когда погрузилась глубже в воду. Этот жар и пузыри по всей коже показались мне такими нереальными.

– О боже, это так приятно, – судорожно выдохнула я.

Его спина выпрямилась.

– Теперь можешь смотреть, – разрешила я.

Он опустил руки с настороженным выражением лица.

– Спорно…

Струи бились о мои плечи и подошвы ног, и голова склонилась набок.

– Мне так приятно, что мне все равно, что ты говоришь.

– Ну что ж, тогда я хотел бы сказать что-то действительно приятное.

Я фыркнула от смеха, чувствуя себя совершенно пьяной.

– Я так рада, что у меня аллергия на моллюсков.

Итан начал погружаться:

– Считай, что это небольшая расплата за веселье. Тебе разве не было сегодня весело?

Может быть, дело в том, что от горячей воды меня разморило, как медузу, а может быть, просто болели мышцы и синяки.

– Даже учитывая, что мне пришлось выбросить свои любимые теннисные туфли, и я едва могу сидеть? Да, было весело. А тебе?

– Мне тоже.

– На самом деле, если не считать всей этой истории с Софи, то этот отпуск был не таким уж и ужасным, – ответила я, подсматривая за ним.

– Эй, полегче с лестью.

– Ты же знаешь, что я имела в виду? Я думала, что буду болтаться одна в бассейне, много кушать и отправлюсь домой с загаром. Я думала, что буду терпеть тебя.

– Я чувствую, что должен быть оскорблен этим, но у меня те же мысли, правда, – ответил Итан.

– Вот почему мы отдыхаем так безрассудно.

Итан потянулся и достал пару бутылок воды, стоявших на краю ванны. Я следила за его движением, за тем, как напрягаются и удлиняются мышцы его спины, за тем, как капельки воды скатываются с его кожи.

– Боже, твоя сестра взбесилась бы, если бы увидела нас сейчас.

Я моргнула, снова замиряя в ужасе, а потом взяла бутылку, которую он протянул мне.

– Моя сестра? – удивилась я.

– Ну да.

– Моя сестра считает тебя крутым.

– Она… неужели?

– Да. Она ненавидит все поездки, которые совершаете вы с Дэйном, но не понимает моей ненависти к тебе.

– Мм… – протянул Итан, обдумывая это.

– Но не волнуйся, я не собираюсь говорить ей, что мне нравится твое общество. Самодовольная Ами это худшее из зол.

– Ты думаешь, она не сможет об этом догадаться? Разве у вас, близнецов, нет какой-то своей телепатии или чего-то в этом роде?

Я рассмеялась, открывая бутылку с водой:

– Извини, что разочаровала тебя, но нет.

– Каково это иметь близнеца?

– А каково это не иметь близнеца? – ответила я, и он рассмеялся.

– Туше!

Итану, должно быть, стало совсем жарко, потому что он немного отодвинулся назад, а потом пересел на другую скамейку внутри джакузи, которая оказалась немного повыше. Теперь над водой торчали все его плечи, и я могла видеть слишком много.

Я видела плечи, ключицы, грудь, а когда он протянул руку, чтобы убрать волосы со лба, я даже увидела несколько дюймов пресса чуть ниже его сосков.

– Вы хоть и близнецы, но всегда были такими…

Он замолк, лениво махнув рукой, как будто я знаю, о чем он говорит.

Я попыталась угадать:

– Разными? Да. По словам моей мамы, это было с самого раннего детства. И это даже хорошо, потому что попытка угнаться за Ами свела бы меня с ума.

– Не то слово разными. Ну разве тебе не дико, что она теперь замужем?

– Она изменилась с тех пор, как встретила Дэйна. А ты знаешь, что было раньше? Раньше жизнь Ами складывалась так, как она планировала. А я была той, кто стоит где-то в стороне. И хватит о переменах. У меня от этого разговора голова кружится.

– Хорошо…

Говорить об этом с Итаном было странно, но мне казалось, что его вопросы были в высшей степени искренними. И это заставляло меня говорить с ним.

– Ты знаешь, я вроде не очень представляю, чем ты зарабатываешь себе на жизнь. Что-то, связанное с математикой? Ты был на дне рождения Ами в костюме и галстуке, но казалось, что ты сбежал из сиротского дома или выклянчил небольшую сумму у мамы и папы, которые занимаются бизнесом.

Итан закатил глаза и сказал, что он – специалист по цифровым технологиям идентификации и работает в одной исследовательской компании.

– Это звучит как шутка. В фильме «Отец невесты» 22-летняя дочь владельца обувной компании Энни говорит Стиву Мартину, что ее жених – независимый консультант по коммуникациям, а ее отец отвечает, что это обычный код, чтобы не говорить «безработный».

Итан рассмеялся, булькнув в свою бутылку с водой.