На Тайну никто не обращал внимания, и она сама старалась лишний раз не глазеть по сторонам. Пройдя насквозь зал, принадлежавший уродам, она очутилась в зале, посвященном пыткам и казням. В центре, как и прежде, возвышалась гильотина, а на ней лежало обезглавленное тело. Тайна ожидала, что красная краска, которой щедро полили основание гильотины, превратится в кровь, но нет.

Девушка остановилась возле обезглавленного мужчины, одетого на французский манер в свободную шелковую рубашку с кружевным воротником и узкие черные брюки, и потрогала его руку. На ощупь это была плоть мертвого человека, упругая и холодная, а не твердый воск, однако срез шеи кровью не сочился. Тайна поскребла его ногтем и отколупнула несколько чешуек красной краски. «В них действительно нет крови, – сообразила девушка. – Внутри это просто куклы».

Под смертоносным сооружением, как и прежде, стояла плетеная корзина, а в ней лежала отрубленная голова. Тайна взяла ее за волосы и подняла на уровень своего лица. У обезглавленного были тонкие аристократичные черты, капризный изгиб рта и родинка над верхней губой.

– Эй, что за нахальство! – возмутилась голова. – Положи меня на место!

– Скажите, а почему из вас не течет кровь? – спросила Тайна.

– Необразованная простолюдинка! Кровь течет из живых людей! Ты здесь таких видишь? Лично я – нет!

Тайна кивнула и положила голову обратно в корзину. Оттуда донеслось ворчливое бухтение, что-то про Французскую революцию, необразованных крестьян и новый порядок, который «в гробу я видел».

Зал, посвященный маньякам и убийцам, был последним на этом этаже и отчего-то пустовал. Возможно, ожившие фигуры отпугивал труп ночного охранника, распластавшийся в луже вина и крови… а может, они избегали приближаться к тому, что запустило странную цепную реакцию, вдохнувшую в музейные экспонаты подобие жизни.

Убедившись, что в зале никого нет, Тайна аккуратно затворила массивную дверь и приблизилась к телу. Лицо сторожа осунулось, рот был приоткрыт, а глаза, устремленные в потолок, уже начали высыхать и мутнеть. Девушка не имела понятия, что именно ищет, но свистопляска с оживающими скульптурами началась в тот момент, когда душа покинула тело этого мужчины. Сейчас сторож выглядел мертвее, чем любая из кукол, которых он охранял при жизни.

Тайна опустилась на колени и почувствовала все еще витавший вокруг трупа запах дешевого вина и подсыхающей крови. Внезапно запах изменился, стал тяжелым, вязким и тошнотворным. Тайна закашлялась, согнувшись пополам. Ее лицо оказалось в нескольких сантиметрах от лица трупа, как будто она запоздало решила сделать охраннику искусственное дыхание. Тайна посмотрела в остекленевшие глаза и как будто провалилась в бездонный черный колодец.

Откуда-то из темноты, эхом, донесся незнакомый женский голос: «Вот это я упала так упала… теперь упасть с лестницы для меня – пара пустяков!» И следом другой, мужской и немного нервный: «Ах, как я опаздываю! Королева Плезанс будет в ярости! А эта проклятая девчонка все прыгает по измерениям, что твой кролик!»

Тайна падала и падала, и уже решила, что скоро увидит внизу развалины города, как это было в котельной, когда она вдохнула черный туман. Запах вина и крови обжигал легкие, но неожиданно дышать стало легче. Непроглядная чернота сменилась сияющей белизной, и Тайна со всего маху упала во что-то мягкое и холодное.

Несколько секунд она слепо барахталась, не понимая, где очутилась, а потом вдруг почувствовала под ногой опору. После нескольких неловких попыток ей все-таки удалось принять вертикальное положение. Шумно отплевавшись и протерев глаза, Тайна поняла, что стоит по грудь в снегу. В голове, как обрывки газет, поднятые порывом ветра, вертелись бессвязные и как будто чужие мысли: «Едят ли мошки кошек?», «Что там, в банке из-под апельсинового варенья?», «Я уже долетела до центра Земли или как?..»

Вокруг простиралось бесконечное заснеженное поле, блестевшее на солнце. Дышалось свободно – воздух был морозный и бодрящий, полная противоположность музейному, пропахшему пылью и древностью. Снег вокруг, кстати, был девственно ровный, что доказывало – Тайна действительно упала с неба, а не пришла сюда в каком-нибудь забытьи. «Я что, нашла выход из музея? – удивилась она. – Вот так запросто?»

– Почему ты не идешь, мы ждем тебя, – послышалось у Тайны за спиной.

Она оглянулась, но ее ослепило солнце – сверкающая точка, клонившаяся к едва различимому горизонту. Тайна сощурилась, прикрыла глаза рукой, но разглядела лишь темный силуэт на белом фоне. Ей показалось, что это Маленькая Тайна, девочка, живущая в развалинах безымянного города. Да и голос был похож…

– Почему ты не идешь? Здесь так плохо…

– Ты кто? – спросила Тайна.

Она попыталась двинуться, но снег не дал ей сделать и полшага. В этот момент солнце как будто померкло, скрывшись за набежавшим облаком, и Тайна увидела бедно одетую девочку, стоявшую на снегу. На ней было потертое пальто, шерстяные чулки и огромные, на взрослую ногу, валенки. Волосы закрывал платок, завязанный узлом под подбородком. Кажется, ее лицо покрывали шрамы, но, возможно, это была игра света и тени. «Как она там стоит и не проваливается в снег?» – успела подумать Тайна.

– Я не проваливаюсь в снег, потому что оставила свое тело там, – сказала девочка, словно прочитав ее мысли, и указала куда-то вдаль. Тайна проследила за ее пальцем и разглядела тянущиеся вверх ленточки дыма, выглядевшие как царапины на бледно-голубом небе. – И ты не держись за свое. Брось его, пусть куклы радуются. Это же просто тело! А ты иди к нам… Я тебя так жду…

В этот момент порыв ветра погнал облако дальше, и в глаза Тайне ударил безжалостный солнечный свет. Она зажмурилась, а когда открыла глаза, поняла, что стоит на коленях перед распростертым на паркете мертвым телом.

– Что за черт? – пробормотала Тайна, поднимаясь на ноги.

Она с ног до головы была в снегу – он набился за воротник, в рукава косухи, в карманы и обувь. Отряхиваясь, девушка подошла к пустующей нише с табличкой, на которой было написано: «Джон Гейси. Выступал на детских праздниках в роли клоуна, а в свободное время убивал молодых мужчин, за что был прозван «Клоун-убийца». На его счету тридцать три жертвы».

Тайна вспомнила, что именно тут стояла восковая фигура в костюме клоуна и с размалеванной физиономией, что напомнило ей давнего знакомого – смотрителя комнаты смеха. Размышляя, все ли клоуны столь опасны или бывают исключения, Тайна присела на край ниши и сняла кроссовки. Вытряхнув из обуви весьма приличную кучу снега, уже начавшего подтаивать, девушка мысленно переключилась с клоунов на то, что с ней только что произошло.

Это было не видение – снег тому доказательство. Но не могла же она действительно провалиться в зрачок мертвеца и очутиться посреди какого-то поля? И что там делала деревенская девочка в тулупе и валенках? Больше всего Тайну интриговали ее последние слова: бросить собственное тело. Как она там сказала? «Брось его, пусть куклы радуются»? Куклы – это, вне всякого сомнения, ожившие восковые фигуры. Но как можно бросить собственное тело? И зачем?