Тайна отпустила руку, думая, что ведьма тут же сбежит, но та продолжала стоять на месте, испуганно глядя на собеседницу.

– Какие еще нити? – спросила Тайна.

– Те, которые тянутся в темноту. Их не видно, но если присмотреться… Думаю, это часть моей роли, видеть невидимое. Я же ведьма, в конце концов!

– Значит, нити… – задумчиво произнесла Тайна, оглядывая зал. – Интересно, а я бы могла их увидеть?

– Не знаю. Попробуй!

Тайна прислонилась к стене и начала наблюдать за танцующими. Она смотрела так и этак – напрягая глаза, расслабляясь, прищурившись и пытаясь расфокусировать взгляд, но все было бесполезно. Она видела только ожившие восковые фигуры, ни Кукловода, ни магических нитей, за которые он дергал.

– Ну как? – поинтересовалась ведьма.

– Что-то не получается, – призналась Тайна.

– Кому-то это дано, а кому-то нет. Да и вообще есть вещи, которые лучше не видеть. Это как раз одна из них, уж поверь мне!

Тайна кивнула и произнесла:

– Мне нужно кое-что сделать. А ты оставайся здесь.

– Вот спасибо, что разрешила, – фыркнула ведьма.

Девушка покинула бальный зал и решительным шагом направилась вверх по лестнице. Она считала, что так или иначе сможет обхитрить Кукловода. Каким бы сильным и опасным он ни был, но и его могущество не безгранично. Почему бы ему, например, разом не натравить всех своих марионеток на Тайну: и убийц, и уродцев, и всех прочих? Такая толпа в два счета разорвала бы ее на части. Значит, он либо играл с ней, как кошка с мышкой, нарочно тянул время, наслаждаясь спектаклем, либо был вынужден подчиняться каким-то неведомым правилам. И если верен второй вариант, то получалось, что ее враг вовсе не всемогущий.

– Я тебя сделаю… – пробормотала Тайна… и уперлась в стену.

Музей был трехэтажным, и последний лестничный пролет заканчивался тупиком. Здесь находилась только металлическая лесенка, приваренная к штырям, торчащим из кирпичной кладки. Вся эта конструкция была выкрашена красной краской. Судя по скопившейся на квадратной площадке и перилах пыли, сюда редко кто поднимался, а в пыли Тайна увидела свежие следы спортивной обуви. Довольная собой, она посмотрела вверх и увидела металлический люк. Навесной замок, слишком массивный, чтобы справиться с ним без специальных инструментов, не пострадал, а вот одна из петель была сломана.

Вскарабкавшись по лесенке, Тайна попробовала откинуть крышку люка. Та приподнялась на пару миллиметров и, лязгнув, снова стала на место. Похоже, Макс сидел или стоял на ней. «Люк не запирается с той стороны», – догадалась Тайна.

Она постучала костяшками пальцев о крышку и произнесла, повысив голос:

– Открывай, есть разговор…

Ответом ей было молчание.

– Макс, я знаю, что ты там, – сказала Тайна и снова постучалась. – Я не восковая фигура, я живая. Нам надо поговорить, обсудить все это.

Через некоторое время сверху прозвучал голос, приглушенный крышкой люка:

– Ты кто? Откуда знаешь мое имя?

– Меня зовут Тайна. Я видела, что вы сделали с охранником. Я пряталась среди восковых фигур, притворялась одной из них. Но я не с ними.

– Ты собираешься меня заложить?

– Я хочу выбраться из музея. У нас общая проблема. Ты знаешь, что восковые фигуры уже добрались до Гноя? Он лежит на первом этаже. Если хотим выжить, надо действовать сообща.

Сверху послышалась возня, люк немного приподнялся, и в щель глянули настороженные глаза.

– Я тебя знаю! Девчонка-маньяк! Ты одна из них!

Макс попытался закрыть люк, но Тайна уперлась в крышку плечом.

– Нет же, я просто притворялась восковой фигурой, – сказала Тайна, пыхтя. – Они не трогают, если думают, что ты – один из них.

Нажим сверху ослабел, и Макс наконец откинул крышку люка. В нос Тайне смотрело острие ножа.

– Поднимайся, быстро!

Она вскарабкалась по лесенке и очутилась на плоской, залитой гудроном крыше. В полумраке громоздились наружные блоки сплит-систем, белыми пятнами вырисовывалась парочка спутниковых антенн.

Макс грубо оттолкнул Тайну от люка, захлопнул крышку и снова встал на нее. Девушка отошла на пару шагов и огляделась. Над головой мерцали звезды, а по периметру крыши шла решетка, что-то вроде забора из вертикальных металлических прутьев.

– Пробовал взобраться? – спросила Тайна, указав на забор.

– Слишком высоко, метров пять, наверное, – отозвался Макс. – И каждый прут заканчивается острием.

– Зачем на крыше такой забор? – произнесла Тайна, хотя сама прекрасно знала ответ.

– А как ты думаешь? – злобно прошипел Макс. – Наверное, чтобы мы отсюда не сбежали!

Тайна прошлась туда-сюда, с удовольствием вдыхая свежий ночной воздух и рассматривая решетку. Горизонтальных креплений, которые могли бы послужить ступеньками, практически не было, только в самом низу и наверху, там, где прутья превращались в острые пики. Похоже, выхода отсюда действительно не было.

– Что ты знаешь про этот музей? – спросил Макс, следя за девушкой подозрительным взглядом и не выпуская из руки нож.

– Ничего, – сказала Тайна, не покривив душой. – Я оказалась здесь случайно, так же, как и ты.

– А как ты думаешь… – Макс шумно сглотнул. – Почему… Почему все эти фигуры вдруг ожили?

– Я думаю, потому что вы с приятелем убили человека, – произнесла Тайна, не собиравшаяся рассказывать Максу про загадочного Кукловода. – Наверное, это что-то вроде проклятия. Вы пролили кровь невинного человека, и все фигуры…

– А вот и брешешь! – рявкнул Макс и шагнул было к Тайне, но, спохватившись, снова встал на крышку люка. – Когда мы вошли в зал, ты стояла среди остальных убийц и не шевелилась! Я это прекрасно помню! От кого же ты тогда пряталась, если фигуры начали оживать позже, когда я замочил сторожа? Или ты все-таки восковая фигура, а не человек?

– Да, что-то не сходится, – признала Тайна. Ей следовало лучше продумать свое вранье, но сейчас уже было поздно что-то исправлять. – Думай как хочешь.

Макс не успел ничего ответить, потому что в этот момент снизу по люку что-то ударило. Крышка с грохотом распахнулась, а сам Макс покатился по крыше. Из возникшего отверстия сначала появился остроконечный колпак, а потом широкая белая физиономия с нарисованными вокруг глаз синими ромбами и широкой кроваво-красной улыбкой. Это был Джон Гейси, клоун-убийца, а вернее, его восковая копия.

Макс быстро поднялся на ноги; в правой руке у него по-прежнему был нож. Гейси, будучи довольно крупным мужчиной, неуклюже выбирался из люка – над поверхностью крыши уже показались его руки и торс, затянутый в полосатый клоунский балахон. Макс заорал, бросился на маньяка и несколько раз ударил его ножом в лицо и шею. Как и следовало ожидать, клоун никак не отреагировал на полученные раны. Он схватил Макса за руку и, используя его как опору, выбрался на крышу. Двигался он вальяжно, как человек, собравшийся неспешно насладиться вкусным ужином. Только вместо салфетки или столовых приборов в руках у Гейси появился кусок толстой пеньковой веревки, которую он вытащил из складок своего необъятного балахона.