же встреченный нами на Земле — N мальчишка-несмышленыш на поверку оказался могучим Ментальным Диктатором. Для которого собрать Орду Инсектоидов и разорить с десяток-другой планет — плевое дело. Уж не поэтому ли Звездные Лорды строго-настрого запещают контакты с аборигенами Запретных Земель?!

Возразить на это разумным было нечего.

ЭПИЛОГ

Где-то через полгода на Пищуху Дальней Связи, установленную на "Железной Бабочке", пришло голосовое сообщение.

По случайному (или неслучайному) совпадению почтенный Тшу-рик находился в тот момент на Грезящей Манте. Выведенный Погонщиком Чирграгом из Яйца молодой Жук-Ларинго перевел послание с русского на общегалактический. А ловкий в обращении с Жалом Чернильного Комара молодой Сциисто под диктовку Жука записал текст послания на Крыле Бумажной Бабочки. Отправленное с Запретной Земли сообщение гласило:

"Здравствуйте, дорогие мои инопланетные братья по разуму, товарищи Глоко, Чирграг и Шурик!

Как мы и договаривались, отписываюсь вам по истечению полугода условленным образом с помощью Черной Жемчужины. Новости у меня все сплошь хорошие! Снадобья, которые дал мне товарищ Глоко, оказались лекарствами стоящими. Жалко, у нас в аптеках такие не продаются. Я спрятал бутылки с зельями в заброшенном сарае. И каждый вечер, всю осень до холодов, бегал туда мазаться гелем и пить микстуры. Ну, пока лекарства не закончились… И на мне теперь ни одного следа от ожога нету. За пару месяцев всего я излечился. Кожа у меня стала везде одинаково гладкая, прямо как у моей сестренки, малой Настьки. И окреп я на ваших, Доктор Глоко, витаминах и как их там — стимуляторах, довольно прилично. На турнике уже 12 раз могу подтянуться!

Однако мое чудесное исцеление не прошло незамеченным в школе, колхозе и районной поликлинике. Но я по вашему, Капитан Глоко, наущению, говорил, что, мол, мазь бабки Глаши помогла… Старушенцию тут же взяли в оборот, а склянки с его мазями тут же отправили в Новосибирск. И в тамошнюю поликлинику для опытов сдали. Но выяснилось, что в скляночках тех — сущая отрава. И доктора удивлялились еще, как я от бабкиных настоек на ядовитых грибах и прочей дряни не окочурился. Бабку Глашу милицией запугали и велели более народ не калечить. Она Богом в том поклялась и теперь на железнодорожном полустанке семечками Подсолнуха торгует с выгодой. По какой причине бесследное исчезновение моих огненных шрамов сочли случайным явлением. Дескать, в снадобье на каком-то этапе попал некий неизвестный этот, как его… ингредиент. Соседи наши еще ехидно сказали, что, видимо, бабка нечистоплотными погаными руками туда что-то такое занесла. Может, потому зелье и помогло мне… Сотворить же подобное лекарство, не зная того ингредиента, как сказали ученые, наша советская наука пока бессильна…

Меня же отправили для детального медицинского обследования аж в саму Москву! Там я лежал в клинике при какой-то там Академии, где меня и мою больничную карточку профессора и академики изучали чуть ли не под микроскопом. Навещала меня дальняя родственница матери тетя Надя. Однако ничего толком выяснить не смогли. Сказали лишь: "Необъяснимый наукой феномен. " И отправили на поезде обратно до дому.

А напоследок тетя Надя и товарищ профессор Федор Федорович провели мне экскурсию по Москве. И на Красной площади были, и в ГУМе, и еще кое-где. Я наелся мороженого до отвала. И от лимонада чуть не лопнул. В ГУМе тетя Надя купила мне добротные свитер и штаны, еще ботинки хорошие. А профессор Федор Федорович приобрел за свои кровные для меня фильмоскоп с набором пленок… Не забыли и про подарки для родни: матери — платок, братику Павлику — игрушечный самосвал, малой Настьке — куклу… Еще для Катьки Вараксиной я попросил купить коробку карандашей и альбом. Кстати, реветь за школой она совсем перестала: радостная ходит по деревне, песни поет — заслушаешься…

Скажу еще, что и семейная жизнь у нас вроде наладилась. Отчим после вашего посещения Земли совсем пить бросил. Капли в рот не берет, слова плохого никому не скажет. Работает в колхозе без нареканий, даже на тракториста выучился. Мать тому не нарадуется. Еще записался дядька Степан в сельскую библиотеку, читает научно-популярную литературу. А еще иногда по ночам безоблачным в небо на звезды таращится. И на меня, бывает, очень подозрительно смотрит. Но ничего не говорит… Вот я и думаю — уж не ваших ли рук, товарищи инопланетяне, это дело?

Ой, Жемчужина вдруг начала менять цвет с оранжевого на белый… Время истекает! А о важном сказать я чуть не забыл! Тут такое дело: третью ночь подряд мне снится "Желка"… Воет, скулит, зовет меня… Две ночи я лишь успокаивал Черепаху, чтобы терпела разлуку, ждала меня… А на третью — не выдержал, позвал ее. Уж как она обрадовалась! Такие вот странные сны были у меня… Однако минута на исходе… До свидания, товарищи! Прилетайте в гости по возможности!

Ваш друг и брат по разуму Ваня Морозов."