Юнас машинально водил машинкой – неторопливо и равномерно.

– А в чем тогда дело? – спросил отец, подождав немного.

Юнас отпустил кнопку выключателя. Наступила тишина.

– Так… случилось кое-что.

– Что? Что случилось?

– Кое-что… в понедельник вечером.

– В понедельник вечером? Что могло случиться в понедельник вечером? Ты же был в кино?

Юнас помолчал. Попытался сделать вид, что оценивает свою работу, но отцовский взгляд словно прижимал его к полуошкуренным лоскам веранды.

– Нет, – промямлил он в конце концов. – Я остался дома.

Отец подошел поближе:

– Лома?

– Взял надувную лодку и пошел на берег. Вот тогда-то все и произошло…

Событие было чересчур значительным, и он не выдержал – рассказал отцу все без утайки. Все, что он видел ночью в проливе. Начал медленно, с трудом подбирал слова, потом все быстрее и быстрее – ему не под силу было нести этот груз одному И про рыбацкую лайбу и о живых мертвецах, и о погнавшемся за ним парне. Его, скорее всего, зовут Петер Майер.

Отец слушал, не перебивая. Он был хорошим слушателем – ни разу не остановил, не засмеялся. Он и сейчас, когда Юнас закончил, лаже не улыбнулся.

– О'кей, – не сразу сказал отец. – Спасибо, что рассказал.

И все. Похоже, его ничуть не обеспокоил рассказ сына про ночное приключение, едва не стоившее ему жизни. Юнас посмотрел на отца выжидательно. Тот кивнул:

– Все в порядке. Можешь продолжать играть.

– Я не играю, – тихо сказал Юнас. – Я работаю.

Вдруг он вспомнил женщину, с которой разговаривал у Герлофа, и неуверенно спросил:

– В полицию сообщим?

– Конечно… Мне надо подумать.

Отец отвернулся и посмотрел на сверкающий голубым огнем пролив. Вид у него был такой, будто он чего-то устыдился. Не глядя на Юнаса, молча направился к двери.

Юнасу было неловко. Во-первых, он пообещал Матсу не рассказывать, что они не взяли его в Кальмар. Во-вторых, он нарушил слово, данное Герлофу – молчать про Петера Майера. Никому, ладно? Никому, никому…

И тут же выболтал. Отец даже и не спрашивал.

Что сделано – то сделано. Назад не вернешь. Надо работать, а не думать.

Через час пятая часть веранды была готова. Лоски выглядели совершенно новыми. Он вгляделся – здорово получилось. Все ровно, никаких ям и шероховатостей. От досок, разделенных, как на палубе, темными швами, исходил спокойный янтарный свет. И сучки похожи на жуков в янтаре. Такой работой можно гордиться.

Юнас с удовольствием выпрямился и увидел подъезжающую машину. Такого размера тачка во всем поселке была только у дяди Кента. «Лендкрузер».

Кент Клосс и сидел за рулем – в белой кепке и закрывающих пол-лица темных очках. Открыл дверцу, помахал Юнасу и направился к нему быстрым шагом. Начал говорить еще на ходу:

– Твой отец звонил мне только что, Ю-Ко… С тобой, оказывается, кое-что приключилось позавчера?

Он взбежал на веранду присел рядом с Юнасом на корточки и заглянул в глаза.

– Побывал на барже, да? Отец сказал, ты там видел парня по имени Петер Майер? Это правда?

Юнас промолчал.

– Правда или нет?

Мальчик неуверенно кивнул.

– Интересно… – Дядя Кент не отводил взгляд. – Тогда я могу тебе рассказать одну историю. Мы арендовали баржу, она привозила свежую рыбу – надо же как-то обеспечивать рестораны и поселок. Она стояла в грузовой гавани «Эландика». И вот баржа эта куда-то исчезла. Капитан даже не поставил нас в известность, что на него не похоже. Нам это показалось по меньшей мере странным…

Юнас мысленно пересчитал мертвых моряков.

– А этот Петер Майер, его все называют Пекка, в прошлом году работал у нас в «Эландике» охранником… мне бы очень хотелось с ним поговорить. Но сначала я должен быть уверен, что ты на этом… на этом «летучем голландце» видел именно его. Ты его узнаешь, если увидишь?

Юнасу оцепенел. Дядя Кент улыбнулся:

– Не бойся. Пекка живет в Марнесе. У меня даже адрес его есть. Но чтобы не выглядеть идиотом, я должен знать точно – он, не он… Можешь поехать со мной?

Мальчик подумал, кивнул и хотел что-то сказать, но Кент его опередил:

– Отлично, Ю-Ко! – Он взъерошил волосы мальчика. – В Марнесе ярмарка, полно народу Скорее всего, он там. Я за тобой подъеду.

Кент пошел к машине, дал задний ход и выехал на прибрежную дорогу.

Юнас взял в руки шлифовальную машину. Ему было очень не по себе.

Искать того парня с корабля? Говорить с ним? А если у него с собой топор?

Ни шампанского, ни пьяных посетителей. Абрикосовый закат и теплый ветерок на открытой веранде ресторана.

Никаких дисков. Она сидела на высоком барном стуле с гитарой. Солнце светило прямо в глаза, и единственное, что она видела отчетливо, – маленький микрофон.

Никаких париков в этот вечер. Сегодня она трубадур, а не диск-жокей. Это совсем другое, чем выкрикивать разную чушь в микрофон и полночи менять диски. Звук, правда, похуже – один маленький динамик, а ветер с пролива уносит звуки в альвар, так что она и сама себя временами почти не слышит.

Она пела то, что любила сама. Старые шведские песни, барды первой половины двадцатого века. Эверт Тоб, Лан Андерссон, Нильс Ферлин. Публика была не в восторге. Хотели что-то посовременнее.

– Асе of Basel – высокий девичий голос.

– Я не знаю их лотов…

– MarkoolM

Лиза подняла гитару. Уже десятый час, пора заканчивать.

– Я же не могу знать все лоты в мире. Спою песню, которую я знаю… Песню написал Тумас Ледин. Автор сожалеет, что лето очень быстро кончается.

Можно позволить себе спокойный вечер. Леди Саммертайм нечего делать среди обычных отпускников. Ее интересуют только пухлые бумажники богатых лохов. Взять у богатых – отдать бедным. Или Силасу. Робин Гуд в лиловом парике.

Четверть десятого. Лиза поклонилась и положила гитару в футляр. Над горизонтом висело багровое солнце. Хватит на сегодня.

Она хотела купить молока и хлеба, но магазинчик рядом с рестораном закрылся в восемь. Ей нравился хозяин – приветливый пожилой дядька. Ему помогал сын, тоже симпатичный. А ресторан, где она пела, принадлежал ее работодателям – семье Клосс.

Ресторан небольшой, но работы выше головы. Две финки-официантки мечутся между столиками, в кухне царит канадский повар в окружении баночек с песто и раскатанных лепешек для пиццы. Хозяином ресторана считается, слава богу, не Кент Клосс, а его младший брат – Никлас. Этот ни во что особо не вмешивается, стоит у кассы. Персонал подгонять не надо – и без понуканий работают как запрограммированные.