Вопросительно взглянула на Ольеса, ожидая хоть какого-то отклика, но он молчал. Просто стоял, молчал и не двигался. Словно впал в ступор или, хуже того, окаменел.

Да что я сказала-то, чтобы так реагировать?

— Смешно, правда? — затараторила преувеличенно бодро. — Наверное, так звали ее соседку или знакомую. У деревенских иногда встречаются очень забавные имена. Надо же, Маруха…

— И Петрусь, — добавил собеседник хрипло.

— Что?

Странная беседа у нас получается.

— У меня тоже… гм… имелась няня, так вот она, когда успокаивала или утешала, всегда приговаривала: «Петрусь, не трусь», — пояснил Трэй и буквально впился в меня взглядом. — Никогда не слышала? — спросил он с какой-то безумной, невероятной надеждой.

Меня точно ледяной водой окатили. Захлебнувшись от внезапной догадки, судорожно вцепилась ладонью в горло и в свою очередь тоже уставилась на графа. Сердце оборвалось, ухнуло куда-то в бездну и там застучало часто-часто… Неужели?.. Нет, такого просто не бывает… не может быть.

Не знаю, кто из нас начал первым, кажется, мы сделали это одновременно.

— Маха…

— Петька… Петенька…

Время замедлилось, а потом и вовсе замерло. Мысли путались, в висках, накатывая яростными волнами, громко билась кровь, а я все смотрела и смотрела в такие чужие, такие… родные глаза, боясь даже на мгновение от них оторваться… потерять. Пока передо мной не замелькали разноцветные мушки. Покачнулась на ставших ватными ногах, прислонилась к стене и уже собиралась сползти вниз — не дали. Заботливо удержали, а потом быстро подхватили на руки.

— Не торопись, — предупредили ласково. — Сейчас донесу до спальни, уложу поудобнее, упаду рядом, вот тогда и сознание можно терять.

— Зачем? — прошептала, слабо улыбаясь.

— Какая разница? Главное, что вместе.

Главное, что вместе…

Эта наиграно строгая фраза, произнесенная со знакомой с детства лукавой интонацией, окончательно убедила, что рядом Петька. Я дождалась, пока меня посадят на кровать, крепко обнимут, прижмут к себе, а потом закрыла глаза, уткнулась в мужскую грудь и самозабвенно разрыдалась. Судорожно комкая пальцами ткань рубашки и некрасиво шмыгая носом.

* * *

Каждый раз, возвращаясь, герцог не переставал удивляться, насколько Тагриф отличается от других городов королевства. Диалект, уклад, мода, столичный люд — все казалось иным. Даже время здесь текло по-особому.

Некоторые книжники полагали, что это связано с концентрацией сильных артефактов, практикующих магов и магических школ. Другие считали следствием беспорядочного смешения крови и родовых линий живущих здесь одаренных. А кое-кто уверял, что излучина Тагры, где некогда возвели столицу Намарры, сама по себе является древним источником силы. Именно это создает необычный, изменчивый облик Тагрифа, придавая ему неповторимое очарование.

Саллер любил этот город и с удовольствием бродил по его улицам, когда выдавалось свободное время. По долгу службы он хорошо знал места публичных развлечений — законные и незаконные. Был вхож за кулисы всех столичных театров, начиная с королевской оперы и заканчивая захудалыми окраинными «публичками». И, честно говоря, предпочитал их пышным аристократическим салонам и светским балам, где появлялся лишь по обязанности, по праву рождения и положения.

Возвращаясь в Тагриф, герцог становился его частью, проникаясь жизнью города, чувствуя его пульс, силу, ритм, внутреннее движение. И сейчас, проезжая по знакомым улицам, он удовлетворенно жмурился, втягивая в себя знакомый воздух столицы. Невероятную смесь благородных ароматов, дорогих благовоний, редких трав, магических ингредиентов с еле уловимым запахом дыма из ремесленных предместий и тяжелым затхлым духом, доносящимся из района городских трущоб.

Здание королевской службы безопасности находилось в самом центре административного квартала, искусно прячась в тени помпезных министерских особняков. Ни вывески на фасаде скромного, неприметного строения, ни даже стражи у центрального входа. Постоянное скрытое наблюдение за периметром велось из четырех башенок по углам. Из-за них дом казался похожим на маленькую крепость, и безопасников в народе давно называли не иначе как «люди из крепости».

Въехав во двор, Саллер передал Хеста конюху, кивнул подобравшейся при его появлении внутренней страже на входе и поднялся в свой кабинет. Бесцельно прошелся из угла в угол, остановился у стола, помедлил, решительно нажал на переговорную пластину.

— Карнос, зайди…

И застыл, уставившись в окно невидящим взглядом.

Солнце неторопливо катилось к горизонту.

Неторопливо? Нет, слишком быстро. Сегодня вечер наступал как никогда стремительно, с каждым мгновением приближая неизбежную ночь. Птархову брачную ночь. Полную признаний, поцелуев, касаний, стонов… Для кого-то другого. А для него — бесконечную, гнетущую, болезненно-бессонную.

Герцог бессильно сжал кулаки.

Если бы он мог сделать так, чтобы этот день никогда не заканчивался. Чтобы густые сумерки не окутывали парк Эрменлейва, заставляя зажигать светильники и задвигать тяжелые шторы в спальне. В той самой спальне, которая когда-то готовилась для ненужной, раздражавшей его невесты, а сегодня досталась чужой жене. Мучительно недостижимой. Бесконечно желанной.

— Мири…

Услышав собственный голос, больше похожий на стон, он поморщился.

Хватит!

Закрыл глаза, вдохом напряг живот, плечи, задержал дыхание.

«Лишь собственные цели и намерения должны определять твои поступки и поведение всех близких и дальних, связанных с твоей жизнью», — повторил про себя давно знакомые строки.

Он переживет. И эту ночь, и все последующие — пустые, долгие ночи без нее. Он справится. Обязательно…

Саллер не услышал, как отворилась дверь, и шагов тоже не различил, просто почувствовал — он в кабинете уже не один. Усмехнулся. Не поворачиваясь, спросил:

— Есть что-то важное?

Его личный секретарь — человек внушительных габаритов и бычьей силы — всегда передвигался удивительно тихо и пластично, за что в свое время получил прозвище «Пловец». Самое забавное заключалось в том, что Карнос абсолютно не умел плавать.

Секретарь коротко поздоровался, доложил об обстановке в столице, дождался, пока герцог сядет за стол, и начал выкладывать перед ним бумаги на подпись, кратко комментируя каждую. Приказы, рапорты, справки, прошения… Необходимая рутина заняла не меньше часа.

— Сегодня у меня в городе несколько встреч с личными агентами, — герцог отложил в сторону последний документ. — Нужны четыре костюма — провинциальный дворянин, лиссийский торговец, судебный стражник, зажиточный горожанин и стандартный грим к ним.

— Кого в сопровождение, мэссер?

— Марч, Тень, Дядюшка и Кнопка. Вот адреса, роли для каждого, где и в какое время они должны находиться.