рассмеялся консул и начал разливать вино по чашкам.

– Может и так, – пожал плечами мальчик, после чего принял чашку, полную разбавленного фалернского.

– У меня есть для тебя пять сотен рабов, – сообщил консул, пригубив чашку.

– Зачем мне рабы? – слегка удивился Эйрих.

Среди остготов их будет сложно продать, потому что достойную цену дадут только за женщин, да и то только молодых. А тащить пятьсот человек так долго и так далеко – это занятие для горящих идеей работорговли.

– Ты же говорил, что тебе нужны мастера? – поинтересовался Флавий Антемий. – Цех каменщиков почти полностью присоединился к заговору, ну и пара-тройка других цехов частично тоже. Можно было бы их жестоко казнить, но в этом городе пролилось уже достаточно крови. И, тем не менее, терпеть предателей так близко к себе я не могу. В ином случае, я бы просто отправил их на каторгу, чтобы они добывали свинец или ртуть, но так совпало, что я могу тебе помочь.

– Кто они? Насколько компетентны? – не стал скрывать заинтересованность Эйрих.

– Есть, вроде бы… – консул отставил чашку и взял пергамент с правого угла стола. – Да, восемь мастеров, с сыновьями и учениками, ну и почти все с иждивенцами.

– А не будет ли у вас нехватки мастеров? – решил проявить беспокойство Эйрих.

– Не переживай, – махнул рукой консул. – Константинополь притягивает не только воинов, но и мастеров – завтра на место убывших прибудут десятки и даже будут драться за освободившиеся места.

– Тогда я беру всех, – произнёс Эйрих.

– Делай с ними, что хочешь, они преступили самый главный закон, изменили императору, царствие ему небесное, – Флавий Антемий перекрестился. – Поэтому отправка в рабство к варварам – это ещё милосердие с моей стороны.

– А вообще, много поймали изменников? – поинтересовался Эйрих.

– Большую часть мы уже отправили на рудники и в латифундии, – ответил на это консул. – А чего ты от них хотел?

– Нужен учитель греческого, а мне всё никак недосуг сходить и купить себе обученного грека, – пожаловался Эйрих.

– Сегодня к вечеру получишь такого, какого нельзя купить за деньги, – пообещал Флавий Антемий.

– С чего такие щедроты? – удивился Эйрих.

– Ты спас мне жизнь, – ответил консул. – Всё это – меньшее, что я могу. Ты просил тысячу опытных легионеров, чтобы могли обучить твоих воинов? Я выберу лучших. Всё, что ты просил, будет передано тебе в лучшем исполнении, чем мы договаривались.

– У меня есть вопрос, – произнёс Эйрих.

– Спрашивай, – разрешил консул.

– Ты ведь собираешься формировать новую гвардию, взамен дворцовых ауксилариев? – спросил Эйрих.

– Да, а также взамен некоторых не оправдавших доверия дворцовых схолариев, – кивнул Флавий Антемий. – И об этом я сам хотел с тобой поговорить. Но только завтра, потому что у меня на сегодня запланировано очень много работы.

– Я понимаю, – кивнул Эйрих, после чего залпом выпил вино из чашки.

Он встал из-за стола.

– Твоих рабов, пока ты в городе, будут содержать за счёт казны, – произнёс консул. – Единственное условие – их больше никогда не должны увидеть в пределах империи.

– Рад был поговорить, – улыбнулся Эйрих. – Пожалуй, пойду проверю своих людей.

Он прошёл к двери и открыл её.

– И, Эйрих… – обратился к нему консул Флавий Антемий. – Касательно рабов…

– Да? – повернулся мальчик.

– Чтобы тихо было, – произнёс теперь уже точно самый влиятельный человек в Восточной Римской империи.

Глава двенадцатая. Илд

/7 сентября 408 года нашей эры, Восточная Римская империя, г. Константинополь/

Ниман Наус сидел за столом и пьяно пошатывался.

– Нас чуть не убили, Эйрих! – поднял он взгляд на своего вождя.

История о том, что "сопляк не слушает опытных людей" и "это привело к вот таким вот последствиям", до Эйриха дошла уже сегодня утром. Он медленно, но верно отнимал права у старых дружинников, которые к такому обращению не привыкли, поэтому неудивительно, что они с удовольствием подхватили его первую ощутимую неудачу и начали раздувать из неё эпическую греческую трагедию.

Но Ниман Наус, слишком сильно нажравшийся вина с брагой, начал болтать раньше, чем выжившие дружинники прониклись опасением за свою судьбу под началом такого неосмотрительного и неудачливого вождя. Впрочем, это ни на что не влияет, потому что Эйрих уже всё знает.

– Брага расклеила тебя, Ниман, – недобро усмехнулся он. – Взяв топор в руки, ты знал, на что шёл. И ты лучше меня знаешь, что воин смертен.

– При Брете никогда такого не было! – взмахнул кружкой старший дружинник. – Мы сражались, убивали, теряли друзей, но не сотню человек за неполный час! Почему ты так спокоен, Эйрих?! Что с тобой не так?!

– Со мной всё в порядке, а ты пьян, – произнёс Эйрих. – Иди отоспись.

Ниман открыл рот, чтобы сказать что-то, но одумался. Видимо, хмель больше наигран, нежели действительно воздействует на него в такой степени.

– Но он же в чём-то прав, – вдруг заговорил сидящий чуть в стороне Хумул. – Нас чуть не прикончили там.

Это атака. Выбрали подходящий день и начали шатать авторитет вождя похода. Будь у Эйриха сегодня настроение чуть хуже, эти двое бы доигрались до смерти.

– Риск оплачен золотом, – парировал он, играя на врождённой рациональности, присутствующей почти у каждого человека.

– Я это к тому, что нас загнали в ловушку, – Хумул взял со стола кружку с брагой. – И чуть не перебили как цыплят.

Несчастная случайность, но теперь её будут выставлять как личный провал Эйриха.

– Если тебе есть, что мне предъявить, то я внимательно тебя слушаю, – недобрым тоном произнёс Эйрих.

– Нечего мне тебе предъявлять, – не стал обострять конфликт Хумул. – Но задумайся о том, к чему ты нас ведёшь. Ещё один такой бой – с тобой останется десяток-два воинов, если сильно повезёт, конечно же.

Идти в прямую конфронтацию против него им ещё рано, но если так будет продолжаться и дальше, то эти двое долго не проживут. Не с Эйрихом играть в такие игры. Не им.

– Я знаю, что делаю, – сказал Эйрих. – А вы, в следующий раз, во хмеле ли, в трезвом уме ли, осторожнее выбирайте слова, когда говорите со мной. Старые времена закончились, поэтому больше никакой дружинной вольницы.

Всем стало ясно, что любые следующие ответы на его слова могут привести к тяжёлым для говорящего последствиям. Поэтому сохранилось молчание.

/8 сентября 408 года нашей эры, Восточная Римская империя, г. Константинополь, форум Феодосия/

– … лучшие, только самые лучшие! – вещал торговец. – Ваши поделки покажутся тебе ерундой, когда ты проверишь этот меч в деле!

– Хулить наше оружие – верный способ оказаться в сырой могиле, – недовольно предупредил его Эйрих.

– Я не хотел обидеть тебя и