- Куда виликусов разогнал? - ворчит генерал Мор, шумно выжимая капли воды из тряпки на дно ведра.

- Нечего им тут.

- На твою пьяную рожу смотреть? Правильно. Я на малом десантном через океан, думал, тебя уже Агриппа на ломти нарезает, а ты пьешь.

- Пью. Иногда еще и ем.

Марк вздрагивает и в упор смотрит на Наилия, а я вспоминаю про перепрятанный впопыхах кейс со свежей ягодой Шуи.

- Лепешки, - уточняет генерал Лар, - только остыли уже. Будешь?

- Нет, - отвечает генерал Мор и заталкивает тряпку под тумбу на низких ножках, - видела бы твоя женщина...

- Не увидит! - дергается Наилий и я вместе с ним. Новый приступ ярости сейчас совсем не нужен! Столько усилий и всё зря? За кейсом бежать? Транквилизаторы с Шуи несовместимы. Но генерал успокаивается сам, медленно выдыхая и разжимая кулаки.

- Уехала она.

Марк морщится и замолкает, вытирая пол. Скоро хозяин девятого сектора тоже пропахнет водой из аквариума, ароматом жареных лепешек и стылым отчаяньем. Оно как инфекция передается воздушно-капельным и даже убойные дозы Шуи не способны вылечить. Молчит Наилий чем дальше, тем упрямей, загоняя боль глубоко в себя. Всегда так делал, но сейчас, кажется, подавится и надорвется. Не по силам тяжесть.

- Дэлия ведь мудрец, - осторожно начинает Марк, - Агриппа их всех к себе звал, Создатель с Маятником уже сбежали и она поехала?

Наилий коротко кивает и облизывает высохшие от напитка губы.

- Бессмертие им там что-ли бесплатно выдают? - пожимает плечами генерал Мор. - Летят как...

- Мотыльки на свет, - перебивает Наилий и уходит выливать ведро. Марк провожает его взглядом и цедит сквозь зубы.

- Нашел, кого в любовницы брать. Мудреца. Других нормальных женщин не осталось?

Я не выдерживаю и, забыв, кто передо мной, выговариваю.

- Они такие же психи, как мы и вам это известно, Ваше Превосходство!

Хозяин девятого сектора скашивает на меня взгляд, но вместо раздражения одно холодное безразличие.

- Конечно, только бредят наяву и выпрыгивают из окон. А потом во сне промывают мозги моим бойцам и душат свою же. Совершенно нормальные, адекватные цзы'дарийцы.

Затыкаюсь, не найдя слов. Ходили дикие слухи по общему чату, не думал, что окажутся правдой. Вспоминаю улыбку Дианы, спокойную задумчивость Дэлии, выдержанную холодность Конспиролога и не верю, что мудрецы способны причинить серьезный вред. А тут целый заговор с покушениями на жизни генералов. Но не на пьяную голову обдумывать такие вопросы.

***

Жалко аквариум. Хоть и замечал я его не чаще одного раза в неделю, но смотреть на трепыхающихся рыб, в безмолвном крике открывающим рты, оказалось невыносимым. Теперь все пострадавшие плавают в стеклянной банке, а я сушу волосы полотенцем после душа. Холодного, чтобы опьянение от Шуи если не ушло, то хотя бы уменьшилось. Тяжело не ощущать собственного тела, как раньше. Мы втроем устроились в гостиной на диванах. Взамен опустевшей фляги Публия сварили новую порцию напитка из сушеной ягоды Марка. Рубиновый дурман остывает в мерных емкостях, а молчание затягивается.

- Ты бы отпустил капитана домой спать, - предлагает Марк, - смотри, он носом уже клюет. Давно пьете?

Военный врач сонно щурит глаза и держится на одном упрямстве. Сутки дежурства в операционной, а потом возле меня. Еще немного и провалится в сон, скатившись по скользкой кожаной обивке дивана.

- Со вчерашней ночи пьем. Публий, тебе бы правда поспать.

Медик в ответ только головой мотает. Тяжело капитану, неуютно рядом с Марком. Вбитая еще в училище дисциплина заставляет держать спину, обращаться Ваше Превосходство и не открывать лишний раз рот в присутствии генерала. Сципион тоже привык к другой компании.

- Назо, ты не равняйся на Наилия, - говорит Марк, и я спьяну не могу угадать, чего добивается. Выгнать или уговорить? - он на адреналине двое суток может не спать. Вообще крайне мало спит. Мастер рассказывал, что когда нас привезли новорожденных из лаборатории в кюветах, он не знал, что делать с орущим выводком. Тридцать голых, беспомощных младенцев в малом зале для тренировок. Лаборанты, перед тем как уйти, раздали кадетам бутылки со смесью и сытое воинство заснуло. И только один хмуро и молча смотрел в потолок.

Нетрудно догадаться, кто был нарушителем дисциплины. Мастер за все время один раз упрекнул меня своими бессонными ночами, а потом наказал за побег из интерната.

- Представляешь, капитан, - продолжает Марк, - ночь в горах, тихо, а мастер качает на руках твоего командира и бубнит ему про искусство войны.

Публий улыбается, не знаю, какую картину вообразил, а я сразу вспомнил, как висит на небе серебристый диск Ария в россыпи звезд и заглядывает украдкой в окно спальни кадетов. Эту историю нам с Марком рассказывала матушка. Надолго терпения начальника интерната не хватило, и он единственный раз в жизни сам нарушил правило: «никаких женщин в интернате». Позвал из деревни Аттию помочь ему управляться с детьми.

Среди тех тридцати генетических чудовищ были не только мы с Марком, но и Друз Агриппа Гор. Драться мы начали сразу, как только впервые доползли друг до друга. И позже, когда лабораторных разделили на две группы, соревновались везде, где могли. Увлеклись, устроили пожар в терме и после того, как полдня простояли коленями на мелких камнях мастер устроил нам испытание. Я вернулся в спальню кадетов отдыхать, а Друз завязал смену белья в узелок и ушел. Признали негодным для обучения и выгнали.

- Я когда подрос начал понимать, что мне достается больше, чем другим, - рассказываю Публию. Он почти не реагирует, прикрыв глаза и качнувшись вперед. Еще немного и заснет, - был уверен, что мастер меня ненавидит. Десять циклов жил с этой мыслью, а потом упал в пропасть. Не допрыгнул до противоположного края. Сотрясение получил и перелом ноги. Думаешь, меня оставили в лазарете выздоравливать? Нет. На костылях в наряды ходил. Сидел как-то на кухне и резал овощи, когда пришел мастер и спросил, долго ли я буду притворяться? На тренировку пора. Нервы у меня сдали, и я пообещал вызвать его на поединок и убить. Наставник рассмеялся и ответил, что будет ждать с нетерпением. Помолчал немного и добавил: «я ведь не зря тебя Наилием назвал. Редкое имя, нездешнее. Вот и добейся успеха».

Заканчиваю фразу и прислушиваюсь к дыханию Публия. Размеренное, неглубокое - уснул.

- Здесь его оставим? - спрашивает Сципион.

- Да, пойдем на кухню.

Укладываю капитана на диван и накрываю пледом. Если к ночи не проснется, надо будет позвонить Поэтессе и предупредить, что у меня останется. Не повезу я такого к ней, перепугаю еще до ночных кошмаров.

Забираю Шуи и несу на кухню. Трезвый Марк уже раздражает своей серьезностью. Понимаю, что не просто так с материка на материк летел.

- Рассказывай, что случилось.