class="p">Однако важнейшая заслуга Василия Захаровича состоит не только в том, что он создал боеспособное партизанское соединение. Его опыт и практические действия стали реальной «полевой академией» в тылу противника для целой плеяды партизанских руководителей. Можно с уверенностью сказать, что не будь Коржа, возможно, не появилось бы на поле боя многих партизанских формирований и многих теперь хорошо известных героев.

Кроме того, Василий Захарович являлся одним из первых организаторов крупных операций в тылу врага еще задолго до ковпаковских рейдов в Карпаты. Корж и партизаны его Пинского соединения создали также один из первых на оккупированной территории Беларуси партизанских краев, где существовала советская власть. Но всему этому, конечно же, предшествовала его огромная и каждодневная организаторская работа.

Из воспоминаний В.З. Коржа: «После первого боя я подумал: хорошо, что мы немедля создали партизанский отряд. Он пока, правда, небольшой, у бойцов одни винтовки да гранаты. Командиры групп, многие бойцы тоже беспокоятся: нам бы пулеметами подразжиться, автоматами.

Все главные предприятия города эвакуированы, оставшиеся отправляют последнее имущество, документы, на машинах увозят людей. Враг уже на подступах к Пинску, а по-настоящему защищать город некому. Только небольшое подразделение красноармейцев и отряд милиции заняли позиции на Брестском шоссе.

Я предложил выдвинуть свой отряд севернее, на тракт Телеханы—Логишин. Расчет был такой: если появится противник, обстрелять его и заставить развернуться не у самого города, а на подступах к нему, и этим выиграть время для ухода последних машин на Столин. Товарищи из обкома согласились, более того, создали группу из работников НКВД, которая вместе с моряками Днепровской флотилии должна была сжечь мост на реке Пине после переправы всех отъезжавших и отходивших из города.

В ночь с 3 на 4 июля 1941 года наш отряд вышел за город Пинск по Логишинскому тракту и занял оборону на кладбищах бывшего имения, ближе к деревне Галево, т. е. отряд был разбит на три группы по 20 человек в каждой. Были вырыты окопы.

Поздним утром я прошел еще раз вдоль траншеи, повидался со своими боевыми товарищами. Передо мной были немолодые люди, в основном члены партии, работники обкома, облисполкома, горсовета и других областных организаций: Морозов — заведующий соцобеспечением облисполкома, Карасев — директор птицекомбината, Куньков — директор торфоразработок. Все трое — ветераны гражданской войны, бывшие партизаны. Перед роковым июньским воскресеньем я еще собирался с ними на рыбалку, а сегодня они уже называют меня не по имени и отчеству, а по-военному: «Товарищ командир». Война всех меняет…

В группе Сергея Корнилова была в основном молодежь — ребята, как и он, горячие, быстрые. Они во всем брали пример со старших. Короче, мы были как единая семья — одни интересы, одни стремления. Думалось, что скоро немецкие захватчики уберутся отсюда не солоно хлебавши. Надежда веру подкрепляла…

В полдень, 4 июля, кавалерия противника в количестве двух эскадронов показалась из леса и двигалась на Пинск. Они ехали, как у себя дома, по двое, весело переговаривались и смеялись. Мы подготовились к бою…

Третья группа, в составе которой в это время находился и я, должна была после моего выстрела из карабина по головному офицеру начать бой. И командир никак не мог промахнуться. Хоть и испытывал я некоторое волнение, однако, нажав на спусковой крючок, поразил фрица наповал с первого же выстрела. После воодушевляющего сигнала командира это же сделали все шестьдесят человек. Каждый партизан знал из неоднократного моего разговора с ними, что первые внезапные партизанские выстрелы должны быть меткими, смелыми и сокрушительными. Если силы противника и вооружение превосходят нас и уже завязался бой, то нужно уметь вовремя оторваться от него и замести следы.

Моя группа на близком расстоянии начала в упор расстреливать фашистскую кавалерию, завязался бой. Слева нам помогли первая и вторая группы. У врага полное замешательство. Фашисты все спешились и начали вести сильный пулеметный огонь. В этом бою мы потеряли одного командира группы Корнилова (мужа Веры Хоружей) и три товарища были ранены. Фашистов, как мы узнали потом от жителей, было убито 20 человек. После этого боя мы отступили по ржи в город.

Что теперь сказать Вере Захаровне? Ведь она там, в Пинске, ждет Корнилова…

Партизаны сосредоточились в овраге. Раненых сразу отправили на машине. Подбежали ко мне бойцы третьей группы — Иван Чуклай и секретарь горкома комсомола Саша Беркович. У Чуклая вся шинель в крови.

— Что, ранен? — спрашиваю.

— Нет, товарищ командир. Это я тянул на себе по ржи Корнилова. Он скончался на моей спине. Немцы, занявшие усадьбу, вели сильный шквальный огонь.

— Тяжелая потеря, товарищи, для нас смерть командира 3-й группы товарища Корнилова. Так поклянемся же отомстить за него врагу, — сказал я окружившим меня комсомольцам, всем партизанам.

Партизаны повернули оружие в сторону врага и в один голос сказали: «Клянемся!» Прозвучал залп.

А снаряды уже проносились над головами, рвались впереди, и мы заспешили к переправе. Я шел последним. Рядом, понуря голову, плелся Иван Чуклай. Я прекрасно понимал его…

На окраинах города лежали в цепи небольшие воинские части. Мы отправили своих раненых, а сами заняли позиции рядом с красноармейцами, после чего был приказ лейтенанта войск НКВД Матвеенко, уполномоченного по обороне города, отступить за город, за реку Пину, поскольку противник хотел нас отрезать от переправы и пустить по Брестскому шоссе танки.

Мы последними, под обстрелом минометов переходили мост, который был подготовлен к уничтожению. После нашего перехода он был сожжен. Когда мы следовали в Столинский район, то по дороге, километров за пять от Пинска, встретил меня первый секретарь Пинского обкома Минченко с указанием от ЦК КП(б)Б по организации партизанских отрядов, диверсионных групп для борьбы с фашизмом в тылу врага.

5 июля по приезде в Столин я был повторно утвержден обкомом партии командиром партизанского отряда, а моим заместителем — некто Березин, что, как вскоре выяснилось, оказалось далеко не самым лучшим выбором нашего партийного руководства. Но мне некогда было разгадывать эти партийные «ребусы да шарады»…

Кроме того, в Столине, в городском парке, было проведено совещание областного партийного актива. Коммунисты в гражданской и полувоенной одежде, кое-как вооруженные, сидели на скамейках, траве. Был здесь и представитель Центрального Комитета Компартии Белоруссии Петр Андреевич Абрасимов. Он ознакомил нас с директивными документами ЦК КП(б)Б о развертывании партизанской войны в тылу врага. Со Столинским партизанским отрядом оставался первый состав Пинского подпольного обкома партии.

С моим отрядом оставался только что созданный Пинский обком комсомола, секретарем которого утвердили Ш. И. Берковича (в партизанах его