Борясь с робостью, Порция прикусила губу, да так, что почувствовала горьковатый привкус собственной крови. Она никогда не была сторонницей мнения, что юные леди должны расти неженками и что им нужно запрещать наслаждаться теми вольностями и приятными занятиями, которые позволены молодым джентльменам. Но хотела ли Мина этого по-настоящему? Или же это просто проявление непокорности, бунт против той строгости, в которой она содержалась? Возможно ли, что в один прекрасный день девушка пожалеет о том, что задрала юбки и отдалась конюху на копне сена?

Тяжко вздохнув, Порция приподняла платье и решительным шагом направилась обратно к стойлу. Как бы это ни было неловко, она обязана спасти Мину от самой себя.

Ее ушей достиг звук бьющих о землю копыт. Постепенно нарастая, он наконец заставил Порцию остановиться. Когда она развернулась, ужас наполнил ее сердце – на головокружительной, как всегда, скорости Хит влетел во двор и, осадив скакуна у дверей конюшни, спешился одним быстрым движением. Как только он увидел Порцию, губы его сжались в жесткую линию.

– Порция, – поприветствовал он ее, стоя в нескольких футах на широко расставленных ногах.

Подойти к ней ближе он не пытался. У рта его пролегли решительные складки. Сжимая в одной руке поводья, Хит просто смотрел на нее непроницаемыми глазами. На темноволосой голове искрился солнечный свет, и Порции даже пришлось прищуриться.

– Лорд Мортон, – ответила она, специально называя его официальным титулом, сейчас эта формальность была ей очень нужна.

Один уголок его рта приподнялся, ее серьезность его явно забавляла.

– Что вы здесь делаете?

– Я… – Голос девушки оборвался, замер у нее на устах. Она бросила взгляд через плечо, туда, где проходило свидание Мины, думая, что сказать. Решительно выдохнув, пошла вперед и взяла его под руку. Положив ладонь на твердое, мускулистое предплечье, промолвила: – Мне показалось, я видела, как Мина выходила из дома. Похоже, я ошиблась.

Он посмотрел на ее ладонь, на бледные пальцы, лежащие на темном рукаве, и вопросительно поднял бровь.

Порция покраснела, сообразив, что, должно быть, выглядит в его глазах довольно развязной. Несомненно, он решил, будто она добивается его внимания. Быть может, даже жаждет повторения того, что произошло в винном погребе. Выбросив из головы гордость – и неосознанное желание бежать без оглядки от него и от его чар, – она захлопала ресницами, как это делали кокетки, на которых девушка насмотрелась в городе.

– Не хотите ли присоединиться ко мне в доме?

Его брови сдвинулись, и он взглянул на нее с таким видом, будто у нее выросла вторая голова.

– Не думаю.

– Вы, вероятно, устали с дороги, – проворковала она, борясь с гордостью, которая требовала прекратить этот позор и перестать его упрашивать. – Я могу послать за чаем. Или, быть может, вы бы хотели чего-нибудь более крепкого? – Она облизала губы нарочито медленно.

Его глаза потемнели, когда он посмотрел на ее рот, и где-то глубоко в душе Порция почувствовала удовлетворение.

Быстро покачав головой, лорд пробормотал:

– Я должен расседлать Яго. – Он попытался высвободить руку и войти в конюшню, но Порция, охваченная паникой, крепче сжала его пальцы.

– О, что вы! – Она выпятила нижнюю губу и легонько хлопнула его по груди, трепеща ресницами.

Он нахмурился и посмотрел на нее подозрительно.

– Что это на вас нашло, черт подери? – воскликнул Хит, явно теряя терпение. – И что это у вас с глазами?

Порция перестала хлопать ресницами и поборола острое желание тоже рассердиться. Решив, что тут лучше подойдет другая тактика, она тяжело оперлась на него и пожаловалась:

– Я себя плохо чувствую. – Пальцы ее впились в его мускулистую руку, ища опоры. – Похоже, еще не совсем выздоровела. Не могли бы вы сопроводить меня в дом, милорд?

Пронзительный взгляд устремился на нее, и она затаила дыхание, ожидая реакции лорда Мортона, – убедила ли его ее маленькая игра?

Наконец он медленно кивнул, и она вспомнила, что способна дышать.

– Конечно. Вы могли переутомиться за эти дни…

Неожиданно по воздуху прокатился звонкий смешок, который через какое-то мгновение перерос в женский вскрик удовольствия.

– Что это? – спросил Хит, вытягивая шею, чтобы заглянуть в конюшню.

– Я ничего не слышала, – ответила она и еще крепче вцепилась в его руку, пытаясь утащить за собой.

Он вырвал свою ладонь из ее пальцев и вошел в широкий проход между стойлами.

Она бросилась за ним, не теряя надежды отвлечь его, и, прижав руку ко лбу, сделала новую попытку.

– Знаете, мне вдруг стало совсем плохо, милорд.

Он даже не взглянул на нее. Из дальнего конца конюшни доносился тихий гул голосов. Почему они разговаривают? Неужели два человека, охваченные страстью, не могут придумать своим ртам лучшего применения? Жар ударил в лицо Порции, и вдруг ей действительно стало плохо. В голове у нее промелькнула мысль потерять сознание и упасть прямо перед ним. Однако он, чего доброго, еще не поймает ее.

Хит продолжал идти вдоль стойл, Порция семенила за ним по пятам.

– Вот так, любовь моя, – пробасил грудной голос. – Умница, вот так.

Порция закрыла глаза, боясь думать о том, чем Мина заслужила столь горячее одобрение. Когда она открыла глаза, внутри нее все оборвалось – Хит остановился перед дверью последнего стойла, наклонив голову под опасным для здоровья углом.

За дверью раздался женский смех, совершенно несочетающийся с тем страхом и смятением, которые царили в сердце Порции.

– Мина? – пробормотал он, видимо узнав смех.

Положив ладонь на дверь, он толкнул ее. Тонко скрипнув железными петлями, дверь отворилась внутрь.

Вздрогнув, Порция перестала дышать, когда ее взгляд упал на Мину… рука которой была запущена в штаны конюха.

Хит шагнул в стойло, перекрыв ей видимость. И к счастью, потому что эта картина, вероятно, преследовала бы Порцию годами.

Лорд Мортон рывком поставил конюха на ноги. Мина вскочила следом и принялась натягивать лиф на подпрыгивающие груди, бормоча какие-то невразумительные объяснения.

Конюх успел промычать несколько слов, прежде чем кулак Хита соприкоснулся с его лицом с тошнотворным звуком удара кости о кость. Порция дернулась, пораженная несдерживаемой силой удара. Любовник, раскинув руки, полетел обратно на сено, кровь хлынула из его носа фонтаном.

– Собирай вещи! – прорычал Хит, сжимая кулаки над несчастным молодым человеком. Потом с силой ударил ногой по одному из его сапог. – Убирайся из моего дома! И никогда больше не показывайся здесь. Если хоть кто-нибудь узнает, и тебе, и моей сестре…

Ухажер энергично закивал. Кровь, яркая и густая, сочилась между пальцами руки, которыми он держался за нос. Потупив взгляд, конюх встал и бросился вон из конюшни.