– А Ромкин? У него есть телефон?

– Если он ими торгует! Конечно, есть, но я его не знаю.

– Ладно, давай листок с телефоном Валентина.

Ответили почти сразу.

– Валентин, ты? Где ты? Подходи к школе, мы тебя ждем.

Через пять минут из соседнего переулка показался Валентин. Он торопился, шел широкими шагами, перепрыгивая через лужи, оставшиеся на узком тротуаре после утреннего дождя. Одна лужа на его пути оказалась достаточно широкой, чтобы ее перепрыгнуть. Он захотел ее обойти и сделал шаг с тротуара в сторону. Но мокрая земля была слишком скользкой – Валентин потерял равновесие и, балансируя на одной ноге, взмахнул руками. Его сумка соскользнула с плеча и краем угодила в жирную жижу. Я с замиранием сердца следила: упадет сам Валентин или нет. Но в последний момент он выровнял свое тело и быстро перешагнул опасный участок.

Чертыхнувшись, он перехватил сумку за короткую ручку.

– Деревня есть деревня. Тут и в засуху грязь найдешь, а после дождя тем более.

– Сочувствую, Валентин. Сумку придется постирать.

– Мелочи жизни. Скажите лучше, вам удалось найти кого-то?

– Удалось. Мы нашли соседку Красиных и первую учительницу сестер.

– Тогда вам повезло больше, я смог только найти одноклассницу, которая чудом осталась в Михайловском после окончания школы.

– И что?

– А ничего, она даже не сразу вспомнила, кто такая Нина Красина. А учительница и соседка хотя бы намек дали, где может быть Нина? – с надеждой спросил Валентин.

– Валик, если честно, мне кажется, мы тянем пустышку, – заключила я. – Прошло слишком много лет. Соседка призналась, что Красины – ни отец, ни сестры – после переезда в город ни разу в Михайловский не приезжали. Учительница долгое время переписывалась с девочками, но потом связь оборвалась. Вот и все.

– Марина, почему не скажешь, что у Нины и Ларисы была подруга?

– Вряд ли она нам поможет.

– Почему? – напрягся Валентин.

– Она попалась на воровстве, и ее отправили в колонию для несовершеннолетних. В Михайловский она больше не вернулась. Что с ней стало, Лидия Сергеевна не знает.

– Лидия Сергеевна?

– Да, так зовут первую учительницу сестер Красиных.

– А, – протянул Валентин и хмуро заметил: – Малорезультативная оказалась поездка.

– Но все же Лидия Сергеевна кое-какой намек нам дала, – обнадеживающе сказала Алина, глядя на поникшего Валентина. – У подруги, которую отправили в колонию, остался в Михайловском друг. Он лидер сомнительной компании, проще говоря – главарь местных хулиганов. Фамилия парня Мартыненко, а кличка Мавр. Вот к нему-то мы и хотим сходить. Возможно, у него есть хоть какие-то сведения о бывшей подружке.

– Так идем. За чем дело? – с готовностью отозвался Валентин.

– Мы не знаем, где его искать. Глупо, конечно, сделали, что не спросили Лидию Сергеевну, где живет этот Мавр. Но она так была расстроена известием о смерти Ларисы, что лишний раз говорить с ней о неприятных ей людях не хотелось. Она ведь считает, что, если Мартыненко хулиган, то в этом есть и ее вина. Так что Мавра нам придется искать самим.

– Не думаю, что это будет так трудно. В Михайловском есть всего одно питейное заведение, где может проводить свой досуг такой парень. Это кафе с трогательным названием «Незабудка». Есть еще клуб «Строитель», он там тоже может появляться, если, конечно, парень любитель пошустрить на дискотеках. В любом случае, если Мавр личность в этих местах известная, в кафе и в клубе нам подскажут, где его искать.

– Кстати, ты не знаешь, где Рома?

– Понятия не имею. Я честно ходил по дворам и спрашивал о Нине. Чем он занимался в это время, не могу знать.

– Найдется, – уверенно заявила Алина. – А нет – будет в город добираться на автобусе. Далеко до «Незабудки»?

– Метров сто, не больше, – заверил Валентин.

– Возвращаться к машине не будем, – решили мы и потопали в указанном Валентином направлении.

Под кафе «Незабудка» было переделано здание типового сельпо. Фасад являл собой сплошную витрину, а чтобы зеваки не тревожили отдых клиентов, хозяин заведения не поскупился на длинные, до пола, темно-бордовые портьеры.

– Не могли уж сработать в небесно-голубом стиле незабудки! – фыркнула Алина.

– Полагаю, встреч, проведенных здесь, позабыть нельзя. Оттого и такое название. Посмотрим? – предложила я.

Валентин на полшага опередил нас у входа и услужливо распахнул дверь. Я сделала шаг вперед и остановилась в полумраке пространства. После дневного света глаза должны были привыкнуть к скудному освещению в кафе. Я замерла, пытаясь разглядеть, что у меня перед носом. Повторюсь, широкие и высокие окна «Незабудки» были плотно зашторены, дневной свет в кафе практически отсутствовал. Можно было бы включить в зале свет, но, видно, в кафе посетителей в данный момент не было и из соображений экономии включать освещение никто не собирался. За мной в темный зал «Незабудки» ввалилась Алина. Наступив на мою пятку, она испугано ойкнула и сердито спросила:

– Почему стоишь на проходе?

– А куда идти? Я ничего не вижу.

Через некоторое время глаза адаптировались к темноте, и я смогла рассмотреть убранство поселкового центра цивилизации. Прямо напротив входа стояла стойка бара, за ней на стене просматривались полки с бутылками. Я перевела взгляд в глубь зала. Столы, стулья самые обычные – в темноте их не особенно рассмотришь. Стены вроде бы оклеены темными обоями, похоже, с цветочным орнаментом. На стенах бра. Между бра – картины в рамах и кашпо со свисающими вниз растениями. В целом дизайн кафе мне навеял слова из песни: «Я тебя слепила из того, что было». На что хватило денег у хозяина, из того он и сварганил свое заведение.

– Кто-нибудь здесь есть? – громко спросила Алина, которой надоело стоять в темноте.

Дверь скрипнула, послышались чьи-то тихие шаги, и в один миг вспыхнул свет. Пурпурные портьеры, коричневые обои с золотыми розами, сплетенными в узор, стулья, обитые красным бархатом, столы, покрытые скатертями все той же кровавой тональности, картины в золоченых рамках – все это должно было вызвать у клиента восхищение. Только роскошь была дешевой, а от безвкусицы нестерпимо сводило скулы.

За стойкой бара стоял молодой человек плотной комплекции. Черты лица грубоватые: высокие скулы, низкий лоб, немного тяжеловатая челюсть, широкий нос, который уже был однажды перебит, и светлые глаза, смотревшие на нас с безразличием.

– Добрый день. Покушать желаете? – равнодушно поинтересовался молодой человек, и мы единодушно решили, что перед нами официант «Незабудки».

– А может, и правда? – спросил у меня и Алины Валентин.

– Время такое, что можно и перекусить, – согласилась я. Чай выпитый у Ксении Алексеевны, давно уже забылся.