– Капитан этой яхты похитил шестнадцатилетнюю девушку, которая сейчас находится на борту. Он намерен продать ее тому, кто больше заплатит, как только яхта окажется у южного побережья Флориды или на Кубе. После того как кто-то вдоволь попользуется ее телом, девчонку бросят в океан или высадят на каком-нибудь безлюдном заснеженном берегу в Сибири. Времени остается все меньше… – Для наглядности я постучал согнутым пальцем по «ролексу». – И ваши видеозаписи могут мне очень помочь.

Глаза у любителя компьютерных гонок сделались размером с печенье «Орео». Он поперхнулся, но все же сумел проговорить:

– Вы хотите сказать, что это… что это…

– Торговцы живым товаром, – подсказал я, не сводя взгляда с директора пристани.

Тот слегка сощурился, но размышлял, к счастью, недолго.

– Покажи-ка нам вчерашнюю ночь, Тим, – велел он Спиди-гонщику. – Время – около полуночи. Я помню, «Дождь и Огонь» снялась с якоря, как раз когда начали сгущаться облака и на воде почти никого не осталось.

Тим защелкал клавишами, и вскоре на экране появилось на удивление качественное видеоизображение большой, элегантной черной яхты с тонированными окнами кают и рубки, которая медленно двигалась к выходу из бухты. От носа до кормы в ней было не меньше сотни футов, однако она скользила по воде так плавно, что за ней почти не оставалось волнения. На палубе не было ни единой живой души. Ничего подозрительного. Все огни, кроме ходовых, погашены. Единственную полезную информацию я получил, когда яхта повернула на юг и я рассмотрел подвешенный на талях посыльный катер – такой же черный, тридцатишестифутовый четырехмоторный «Контендер» с голубыми светодиодными фонарями и гидравлическими устройствами регулировки ходового дифферента. Назывался он «Отвязная Девчонка».

Я с признательностью пожал директору руку.

– Большое спасибо.

Он кивнул.

– Если мы можем еще чем-нибудь помочь…

К «Китобою» я возвращался не торопясь – мне нужно было кое-что обдумать, причем без помех. Ситуация, в которой оказалась Энжел, стала еще серьезнее, а теперь у меня на борту оказался умирающий старик…

Когда я набрал знакомый номер, мне ответили после первого же гудка.

– Ты что, уже на островах?

Я машинально посмотрел на подступающие к гавани многоэтажные кварталы Дайтоны.

– Если бы!..

Мой собеседник быстро пересказал мне все, что ему удалось узнать о «работорговцах», курсирующих по Каналу. Информации было немного, из чего я заключил, что мы имеем дело с опытными профессионалами, которые занимаются этим прибыльным бизнесом не первый год. Впрочем, об этом я догадался еще раньше. Потом я, в свою очередь, пересказал, что мне удалось узнать от Клея, упомянул о двух капитанах, об их татуировках, о «Дожде и Огне» и «Отвязной Девчонке». Пока я говорил, мой собеседник невразумительно мычал, держа во рту колпачок шариковой ручки, – он всегда поступал так, когда записывал. Наконец он спросил:

– Ну, а твои-то дела как?

– Если я расскажу, ты не поверишь!

– Все-таки попробуй.

– Боюсь, на это понадобится слишком много времени, а мне сейчас… Знаешь, проверь-ка лучше некоего Клейборна Петтибоуна семидесяти девяти лет. Отсидел шестьдесят лет за убийство где-то на Юге, освободился примерно месяц назад, пролежал неделю в одной из больниц Джексонвилла, но потом сбежал. Кажется, он обречен.

– Где ты его видел?

– В данный момент он путешествует на юг вместе со мной.

– Я всегда думал, что ты предпочитаешь работать один.

Последнее замечание было чисто риторическим. Мой собеседник знал меня, пожалуй, даже слишком хорошо.

– Времени мало, – сказал я в заключение. – Если потребуется кого-то разбудить – буди, но добудь мне информацию. Я сам свяжусь с тобой через день или около того. Мне нужно добраться до Уэст-Палм самое позднее к завтрашнему дню. Похоже, часы идут даже быстрее, чем я думаю.

– Будь осторожен, держись фарватера.

– Сделаю, что могу.

Вернувшись на «Китобой», я снова запустил мотор, и мы вышли из бухты. Клей сидел на «бобовом мешке», вытянув ноги перед собой и надвинув новенькую шляпу на самые глаза. Вскоре я узнал, что у него была привычка все время что-то напевать или насвистывать, но меня это почти не раздражало, потому что у него были прекрасный слух и неплохой голос. Должно быть, когда-то он действительно был очень интересным и щедро одаренным молодым человеком.

Летта бо́льшую часть времени стояла или сидела рядом со мной. Прижимая к груди свою книгу, она то и дело поглядывала на Клея поверх консоли управления. Солдат выкопал себе в «мешке» что-то вроде норы и не отходил от своего хозяина ни на минуту.

– Спасибо вам. – Летта положила ладонь на мою руку.

Я не ответил. Я был слишком поглощен изучением лежавшей передо мной карты, пытаясь рассчитать время в пути и прикидывая, где лучше заправиться и запастись едой для нас четверых. В конце концов Летта потеряла терпение и потянула меня за рукав.

– Вы давно плаваете?

Центр Дайтоны – одна большая зона тихого хода, поэтому я пока не мог выйти на глиссирование. Это не означало, что мне не нужно наблюдать за движением, но Летта, вероятно, решила, что, поскольку мы движемся очень медленно, она может меня отвлечь.

– Всю жизнь.

– И, похоже, вам это нравится.

Прежде чем ответить, я посмотрел на воду. Точнее, сквозь нее. Мне потребовалось время, чтобы вернуться к самому началу.

– Да.

– А почему?

Я широким жестом показал на чуть рябившую воду Канала впереди нас.

– Видите эту воду? На протяжении десятилетий ее разрезали острые кили, весла и гребные винты. Они превращали ее в миллионы, миллиарды капель, но сейчас перед нами снова вода. Нечто целое, не поврежденное, живое. Это чудо. Тысячи судов прошли по Каналу, но их следы исчезли. Можно сбросить сюда бомбу, но через несколько десятков минут успокоятся даже волны, и вода снова будет выглядеть так, будто ничего не произошло. Любые раны затянутся. Исцелятся. Так происходит постоянно, и мне это нравится. И, если быть откровенным до конца, мне бы хотелось, чтобы то же самое происходило и со мной.

Летта просунула ладонь чуть дальше. Теперь она не тянула меня за рукав – ее рука обвивала мою подобно виноградной лозе. Наш винт продолжал в миллионный раз взбивать воду, но, несмотря на урон, который наносили «жидкой части земной поверхности» киль и тримаранные обводы «Китобоя», позади я видел только смыкающиеся волны. Раны закрывались у меня на глазах. А если посмотреть еще дальше, на воде уже не было заметно никаких следов нашего присутствия.

Заметив, что я оглядываюсь назад, Летта нерешительно проговорила:

– Можно задать вам один вопрос?