– Разве это важнее жизни Бора? – спросила Рябинка.

– Мухомор! – взвизгнул Тимьян. – Берегись!

Он прыгнул на брата в тот момент, когда сверху на них внезапно спикировал багряный дракон.

В одном плавном движении Мухомор отскочил в сторону, выхватил из мешка какой-то ценный предмет и бросил его Тимьяну.

Это был золотой диск, усеянный крохотными зеркальцами. Он сверкнул маленьким солнцем, словно маяк, сигнализирующий: «Я тут! Я тут! Помогите, меня украли! Все, смотрите сюда, я уворованная собственность! Я такой БЛЕСТЯЩИЙ, КРАСИВЫЙ и БЕЗЗАЩИТНЫЙ!»

Диск врезался Тимьяну в грудь, и тот поражённо схватился за него.

В следующий миг Мухомор скользнул на дно расселины и понёсся прочь, оставив после себя лишь облако пыли.

Листик даже не успел разозлиться, потому что багряный дракон, привлечённый блеском золота и зеркал, приземлился рядом с Тимьяном. Ударом передней лапы он сбил парня на землю.

Момент настал. Листик оказался прямо перед драконом: чешуя, дым и пламя, когти и крылья. Дракон был огромен, как дом шамана, и сверкал зубами, каких Листик не видел даже в самом страшном кошмаре.

Дракон запрокинул голову и взревел, и в небе ему ответили.

Листик обернулся. Увидел, что Рябинка тоже застыла, не в силах отвести взгляда от громадной змееобразной твари.

«Пора. Действуй. Пока другие не прилетели».

Листик вспомнил о Ласточке. Вспомнил, как она, высунув язык, кричала: «Не поймаешь! Я быстрее всех на свете!»

Хорошенько оттолкнувшись, он скакнул вперед и занёс меч. Раскрутил его над головой, метя дракону в сердце, и вонзил острие в шкуру твари.

Вот только чешую не пробил.

Листик отлетел назад, упав рядом с Тимьяном, который выпустил золотой диск и нянчил ушибленную руку.

Из Листика выбило весь дух, и отдышался он не сразу.

«Если мечом не заколоть, то как мне его тогда убить? Что проку в занятиях, если они не пригодятся?»

Подбежали Рябинка с Клюковкой. Вскинув мечи, они закрыли собой Листика и Тимьяна. Руки у девушек дрожали.

– Оставь нас! – прокричала Рябинка. – Это не мы сокровище украли!

Бум – бум – бум.

Земля содрогнулась, когда вокруг приземлились ещё драконы. Листик через силу поднялся на ноги и снова вскинул меч.

Среди прилетевших оказался и оранжевый дракон, то есть дракониха. На ней были корона и нечто вроде кольчуги. Королева. Подхватив с земли золотой диск, она зарычала – сперва на людей, затем на своих. Те переглянулись и пожали плечами (правда пожали плечами! Вот уж чего Листик от драконов никак не ожидал, так это простого человеческого жеста). Затем один из них указал на расселину, в которой скрылся Мухомор.

Королева мотнула хвостом в сторону Листика и его друзей, отдав приказ, а сама сорвалась с места и устремилась следом за Мухомором.

– Хочет вернуть остальные сокровища, – догадалась Клюковка.

– Она его убьет, – пустым голосом произнёс Тимьян.

– Вот и славно, – сплюнула Рябинка. – Хоть бы она ему башку откусила.

– Он бросил тебя им, лишь бы свою шкуру спасти, – сказала Клюковка. – Родного брата.

– Знаю, – ответил Тимьян. – Мне просто … не верится.

Один из драконов подошёл к ним, и тогда Листик сделал сальто вперед, кувыркнулся, закатившись под лапы дракону, и уколол его в бок … точнее, ударил острием со всей силы. Снова меч отскочил от чешуи. Дракон взглянул на Листика вполне по-человечески, с неудовольствием, вырвал у него из руки меч и схватил свободной передней лапой.

Рябинка завопила, но Листик не мог позвать её на помощь. Он и пошевелиться-то не мог. Дракон так стиснул его, что руки прижало к бокам. Грудь тоже сдавило, в легких горело. Листика подняло в воздух; он мельком глянул вниз, и от вида стремительно удаляющейся земли голова пошла кругом. Мимо проносились верхушки деревьев, впереди маячил дворец. Остальные драконы далеко внизу схватили Рябинку, Клюковку и Тимьяна.

«Нас поймали. Вот так вот. Я не смог убить ни одного дракона, Мухомор дважды предал нас, а мы не успели и попытаться пробраться во дворец. Я столько трудился, перерисовывал карту, и все усилия коту под хвост. Драконы сцапали нас и скоро съедят, а я никого не сумел защитить».

Задыхаясь, он соскользнул во тьму.

Лиана

Лиана не помнила, чтобы прежде заходила в пещеру к дяде Глыбе. В тесной гостиной не было почти никакой мебели и всё заросло паутиной.

Она осторожно присела на самую чистую лавку. Фиалка устроилась рядом, а Нарцисса бродила по комнате и осматривала то немногое, что можно было поднять и рассмотреть.

Снаружи они видели, как ледяной дракон снова поднялся в воздух и улетел. Потом Белка проводил их до ближайшего спуска в пещеры, а сам ушел искать Наперстянку. Лиана думала, что дядя сразу же бросится искать Драконоборца, но вместо этого он привел их сюда.

– Я бы предложил чаю, – сказал Глыба, почёсывая голову. – Вот только запасов, похоже, не осталось.

– Тебя долго не было, – напомнила Лиана. – Мама приходила сюда и забрала всю еду, чтобы не пропала.

– Точно, – ответил дядя и задумчиво кивнул. – Точно.

Он раздражённо посмотрел на Нарциссу, которая откупорила какой-то горшок и заглянула внутрь.

– Ну и, – напомнила Фиалка, – кто же такая Роза?

– Точно, – снова произнес Глыба. Он подошёл к высокой полке и снял с неё книгу, из которой достал тонкий лист бумаги. – Это была наша сестра.

– Сестра? – эхом повторила Лиана. – У меня есть тётя?

Глыба вручил ей портрет девушки: темные смешливые глаза, хитрая улыбка, взъерошенные волосы.

– На тебя похожа, – заметила Фиалка, ткнув Лиану локтем в бок. – Разве что у неё лицо как у человека, привыкшего попадать в неприятности, а ты не такая.

Нарцисса на другом конце комнаты рассмеялась.

– Это правда. Ты в неприятности лезть не любишь, мы сами тебя в них втягиваем.

– Роза сама рисовала, – сказал Глыба. – Такой взгляд у неё бывал всякий раз, как они с Вереском затевали что-нибудь этакое.

– Значит, она была художницей, как и ты, – сказала Лиане Фиалка.

– Но … она умерла, так? – спросила Лиана. – Как это произошло?

– Роза отправилась с нами во дворец королевы пустынных драконов. – Глыба тяжело опустился на тонкий соломенный матрас, подняв тучу пыли с одеяла. – Она и полезла внутрь за сокровищем. Ей тогда лет было не сильно больше, чем вам сейчас. Отважная, умная, Роза постоянно совершала глупости, потому что Вереск её либо подначивал, либо чем-нибудь прельщал.