Я прошла следом за Стасом в здание, ощущая, как от внезапного волнения мелко трясутся руки. Да, Регина, ты не сексуальная соблазнительница, которая может одним щелчком пальцев заставить мужчину пасть к твоим ногам, ты трусливая мышка, которая бахвалилась перед зеркалом, что сможешь стать самой-самой, а когда планы сорвались, испугалась и поджала хвостик! Ты нервничаешь, у тебя сердечко бьётся так, что тело скоро начнёт сбрасывать вес без нагрузок, ибо пульс безо всяких тренировок приближается к максимальной отметке.

Но я понимала одно, если планы сорвались, действовать придётся по обстоятельствам, а они могут быть двух видов:

а) Здание принадлежит «соколам» и прекрасно охраняется, здесь Станиславу не нужно следить за мной. Это означает, что он может отправить меня заниматься спортом, а сам спокойно будет заниматься своими делами. Читать, играть и общаться в сети с кем угодно!

б) Он может следовать за мной по пятам, наблюдать за каждым шагом, но мы будем наедине и… в общем, если повторится отвратительный всплеск гормонов, я за себя не отвечаю. Вдруг опять накинусь с поцелуями?

Окончательно утонув в мыслях, я не сразу услышала вопрос телохранителя, который он явно повторил не в первый раз:

– Зал или бассейн?

– Сначала зал, – я глубоко вздохнула, решаясь. – Потом пойду в бассейн, так что включи сауну.

Станислав ничего не ответил, просто деликатно проводил меня до женской раздевалки и ушёл вверх по лестнице. Сердце неприятно сжалось. Отлично, я тут стараюсь, а он всё же решил сбежать. Ну и… Ну и супер! Одна позанимаюсь, а потом всё равно что-нибудь придумаю. Снова включу музыку на всю, устрою тусовку с Владиком… И пусть я не соблазнительница, зато эмоции вызывать умею.

«У тебя мама актрисулька! – вновь проснулся внутренний голос. – Кто у нас самая шикарная дочка, умеющая быть настоящей богиней?»

Я раздражённо натянула лосины. Ну, одно дело быть богиней перед левыми лысыми (и не только, но это не важно) мужичками с пузиком и третьей женой, которая ещё моложе меня. Они деловые партнёры или заказчики, они мне безразличны, пусть пускают слюни, сколько душе угодно, а Стас…

Я замерла с вытянутыми над головой руками и не натянутым до конца топом. Что? Они мне безразличны, а Стас что? По телу пробежал холодок нехорошего предчувствия. О нет-нет-нет, этот чёртов королевский гвардеец просто мужчина, от которого по венам течёт не огонь, а лава. И я обязана проверить, так ли хороши его объятия на самом деле, как во сне?

Тогда почему ты дрожишь, детка? Почему волнуешься, что вы остались наедине? Сейчас – самое идеальное время утянуть его в горизонтальную плоскость. Проверить и, если сон окажется лучше, кинуть мужика нафиг, позволив и дальше строить из себя бесстрастную ледяную глыбу. Просто сыграть на инстинктах, вынудив с тобой переспать. Разве нет?

– Нет, – выпалила я, рывком надевая топ и засовывая ноги в кроссовки. Потом обернулась к зеркалу, заправила лямки нижнего белья, подтянула декольте, чтобы не казалось таким огромным. – Нет, я хочу проверить нормально, а не сиюминутно.

Хочу чтобы была мягкая кровать – или хотя бы диван, – чтобы были поцелуи и прикосновения, и то восхитительное ощущение нежности, что было во сне. А не животных инстинктов! Хочу ярости, счастья, страсти, гнева.

Хочу… не тела. А эмоций. Вывести Стаса из себя и ощущать мурашки гнева на коже. Когда инквизитор разжигает костёр, чтобы сжечь ведьму, а она наблюдает со стороны, потирая руки в предвкушении огонька.

Ладно, отлично, я помешалась.

Но в зале телохранителя не оказалось. Кажется, он выбрал первый вариант: отсиживаться в сторонке, пока я спокойно рожу по зданию. От понимания меня одновременно захлестнула волна обиды и облегчения: раз его нет, можно просто позаниматься. Полчаса танцев, беговая дорожка, аэробичные упражнения, растяжка, пресс, немного поработать с гантелями, как он в прошлый раз показывал. До боли в мышцах, до максимального напряжения, до изнеможения.

Когда я обессиленно бросила гантели на стойку и вышла в коридор, телохранитель оказался там. Преспокойно сидел на диване и читал книгу, кажется, какую-то научную фантастику или космооперу, кто её разберёт по обложке? Но стоило мне показаться на пороге, он подобрался и из расслабленного и вальяжного кота вновь превратился в бесстрастного стражника.

– Бассейн? – поинтересовался он, продолжая отводить от меня взгляд. – Всё подключено. По лестнице направо и на второй этаж. Душ там свой.

– Я боюсь идти в бассейн одна, – выпалила в ответ.

Ложь. Абсолютная. Я обожаю плавать в пустом бассейне, даже специально езжу в спорткомплекс в те часы, когда народа там практически не бывает. Это слишком восхитительное ощущение, когда целый бассейн принадлежит тебе одной. Когда даже дыхание отзывается эхом, когда ты – повелительница воды, русалка, оказавшаяся в мире смертных.

– Вы будете не одна, у входа сидит сторожевой пёс, – сообщил Стас. – Немец, породистый.

– Который откусит мне руку по локоть, если решусь погладить, – возмутилась я.

Телохранитель даже не улыбнулся: то ли действительно «породистый немец» был столь опасен, то ли Стас умело держал лицо. Не повышая голос, я отрезала:

– Станислав, я боюсь одна находиться в большом помещении. Я просила вас подъехать к спортивному центру, где в бассейне в любом случае был бы народ, а не сторожевая собака, а теперь…

– Хорошо, я прослежу за вашим спокойствием, – прервал он меня на полуслове. – Проходите наверх.

И сам двинулся вверх по лестнице, оставив меня наедине с пустым холлом и необходимостью забрать из нижней раздевалки сумку с одеждой.

Генри был лапочкой, и это не обсуждалось. Уже три года как.

По крайней мере, Стас прекрасно помнил то время, когда малыш Генри отказался становиться из симпатичного щеночка злобным сторожевым псом, зато завоевал звание всеобщего любимца и непроходимого милашки. Он и до сих пор таким был: идеальный нюх, шикарное исполнение команд, но абсолютное отсутствие собачьего профессионализма, необходимого для работы настоящего пса-охранника. Поэтому Генри был единственным немцем, за которого отвечали все работники. Его хорошо кормили, ласкали, дважды, а то и трижды в день выводили на прогулки. Ему устроили уютный загончик в холле второго этажа, как раз между техцентром и проходом к раздевалкам. Но самое главное у пса всегда была компания в виде ночных и дневных дежурных, сидящих в каморке охранного пункта.

Стаса Генри любил по-особенному, потому что – если совсем честно – именно из-за него стал не сторожевым псом, а чёрт знает чем. Это он подкармливал щенка печеньем, сбегал с ним на прогулки и бросал мячик. Втайне от Большого Босса, конечно. Хотя от матери сложно что-то долго удержать в секрете. И Вероцкий давно подумывал забрать немца к себе… но квартирка была маленькой, работа муторной, а заботиться о питомце необходимо. Всё же он чаще всего занимался работой, в которой псы не требуются, так что не стал «счастливым обладателем».