завернули тела — она практически идентична. Разве у вас в городе каждый день тела, завернутые в одинаковую ткань, преступники выкидывают? Это так распространено, чтобы быть совпадением?

— Я закажу экспертизу, возможно, удастся считать ауру дома с ткани и подтвердить, что обе портьеры из одного места… но всегда остается возможность, что это не так.

— И свидетельница! Нужно ее как можно скорее опросить, ик! — я подпрыгнула на месте, едва не свалившись с сиденья, когда карета подскочила на какой-то кочке. Ренслир схватил меня за локоть, удерживая.

Я замерла, неожиданно оказавшись прижатой к его боку. Он такой горячий. И жесткий — под пальто, кажется, сплошные литые мышцы. Следователь помог мне умоститься опять на сиденье, но продолжил придерживать под локоть на всякий случай:

— Не торопитесь так, возможно, ее-то дело как раз не связано с остальными. Все же падшая женщина и две леди — это разные случаи, — произнес он.

— Преступник может переходить от более простых жертв к труднодоступным с опытом. Раньше он мог бояться, а потом набрался уверенности, — припомнила детективные сериалы, просмотренные на земле.

Ренслир нахмурился, но все же вынужден был признать:

— Что-то в этом есть…

В этот момент мы как раз подъехали к пансиону. Я подумала о том, что сейчас будет, и непроизвольно всхлипнула, на глаза опять навернулись слезы. Я прижала ко рту платок, чтобы сдержаться.

— Что-то не так? — нахмурился Ренслир.

— Меня, наверное, выгонят сегодня из пансиона, — призналась я. — Вы не знаете хорошую, но недорогую гостиницу где-нибудь поблизости?

— Почему вас должны выгнать?

— За нарушение комендантского часа, конечно. Слишком поздно приехала, так что падшая женщина…

— Но ведь вас же арестовали по ошибке…

— Об этом вообще лучше не говорить, хуже будет. Арестовали — это же вообще позорище, да еще и в таком районе… нет, мне точно придется искать новое место жительства, но не представляю, кто сдаст комнату одинокой девушке за такую низкую цену…

— Идемте-ка… — Ренслир решительно вылез из кареты.

— Нет, вы не понимаете, прийти в сопровождении мужчины — это же еще хуже!..

— Я не мужчина, а полицейский при исполнении. Идемте! — строго велел следователь, и я предпочла схватиться за соломинку и последовать за ним.

У входа, конечно, дежурила разъяренная Веленсия, она встретила меня злобным взглядом и руками, упертыми в бока, но за мной решительно вошел Ренслир и немедленно предъявил свое удостоверение:

— Следователь Ренслир, я бы хотел поговорить с вашим хозяином по важному делу, — заявил он строго.

— Уже поздно, наши постоялицы не привыкли к ночным визитам мужчин, — прошипела она.

— А я с ними говорить и не собираюсь… пока. Возможно, позже сюда придут получить свидетельские показания мои коллеги. Пока же я хочу видеть вашего хозяина. Он дома? — не позволяя Веленсии опомниться, Ренслир прошел в комнату, оглядел интерьер, ненароком покрасовался в своем дорогом костюме перед жительницами, которые, стараясь действовать незаметно, выглядывали из гостиной.

— Пройдемте в кабинет, я сейчас приглашу хозяина, — взяла себя в руки Веленсия. Одарив меня злобным взглядом, она махнула рукой в нужном направлении.

— Леди Монх, документы у вас? — Ренслир не спешил.

— Какие?

— Полученные в полиции, конечно.

Я сообразила, что он про справку о задержании, и вытащила ее из сумочки. Ренслир взял документ и пошел в указанном Веленсией направлении.

Глава 29

Несмотря на все наши конфликты, в этот день Ренслир стал моим героем. Он умудрился что-то наговорить хозяину и Вобле, так, что последняя мне и слово сказать побоялась, только зыркала злобно, а вот владелец посматривал с сочувствием. Немногие жительницы, которые еще не спали, конечно, были в шоке, что, оказывается, возможно и такое, и на Веленсию можно найти управу.

— Спасибо! — от всего сердца сказала я, провожая Ренслира до двери.

— Это же я втянул вас в дело Анны, — тяжело вздохнул он, — мой долг — хотя бы сделать так, чтобы это не доставило вам больших проблем. Но пожалуйста, больше не делайте ничего, не посоветовавшись со мной, это может быть опасно!

— Конечно, — кивнула я, устыдившись того, что поперлась в дурной район одна. — Но и вы обещайте прислушиваться ко мне хотя бы немного и не отстранять от расследования!

— Это не женское дело, — пробурчал Ренслир.

— Это вам пока так кажется, но вы увидите, что я могу быть вам полезна. Я больше знаю о том, как жила Анна, потому что живу, как и она, в пансионе. Да и женщины-свидетельницы вряд ли будут с вами разговаривать, а вот если мы пойдем вместе, то они смогут раскрыться…

— Женщины обычно не любят суккубов и чувствуют к ним подсознательную антипатию.

— Это если суккуб не может сдержать свою природу и клеится ко всем мужчинам подряд, — отмахнулась я. — Давайте хотя бы попробуем.

— Ладно, — наконец, вздохнул Ренслир, — я зайду завтра архив и посмотрю дела, которые вы нашли.

Он изящно поклонился мне, приподняв свой цилиндр и, не забыв про трость, покинул пансион, а я осталась на месте, смотря ему в след.

— Я все равно не позволю вам навредить репутации пансиона, — послышалось позади едва слышное злобное пыхтение.

Вздрогнув, я обернулась и наткнулась на мрачный взгляд Веленсии.

— Я не собираюсь никому вредить или позорить, — тяжело вздохнула я. — Просто помогаю в расследовании преступления.

— Эти свои сказки оставьте для хозяина, он верит в эти бредни, — прошипела она, — я-то вижу, как этот следователь на вас смотрит. Ни за что не поверю, что между вами только деловые отношения. И вообще, где это видано, чтобы женщина помогала в расследованиях?! Просто отговорка для наивных. Так что помните: я буду следить за вами. Едва вас начнет тянуть на соленое или тошнить по утрам, вылетите из пансиона, как пробка из бутылки!

— Что?! — я даже не сразу сообразила, а, когда сообразила, густо покраснела, — у нас совсем не такие отношения! Он мне вообще не нравится, мы с ним вечно ссоримся!

Но Веленсию это совсем не убедило. Она прищурилась, всем видом будто говоря: «я слежу за тобой», — и ушла.

— Она просто видит то, чего нет, — пробормотала я себе под нос и прижала руки к горящим щекам. Посмотрела на себя в зеркало: глаза блестят, покраснела вся, как девчонка, которой в след прокричали «тили-тили-тесто, жених и невеста!» — И совсем мне не нравится Ренслир. И я ему вообще не симпатична, — еще раз повторила я, пытаясь убедить саму себя.

На следующий день бежала на работу, словно в одно место ужаленная. Во время завтрака соседки на меня косились и перешептывались, пытаясь понять, как так случилось, что я