litbaza книги онлайнБоевикиЗимняя война. Дороги чужого севера - Александр Тамоников

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 49
Перейти на страницу:

Они опять гуляли по парку, Никита позволил себе приобнять девушку, когда оказались в безлюдном углу, и как бы «понарошку» поцеловать ее в щеку. Лиза не вырвалась, не убежала, только втянула голову в плечи, а потом до самого конца прогулки не могла выйти из задумчивости.

Дни летели, менялись даты на календаре. «А вдруг дождется? — все чаще посещала мысль. — Тебя не убьют, война закончится — она не может не закончиться, это же не мировая война 14-го года! Да это даже не война, а локальный конфликт! Еще эта чертова ревность!» Он лежал в кровати, угрюмо смотрел, как заигрывает с Лизой выздоравливающий майор бронетанковых войск Поляковский — рослый, осанистый, с блеском в глазах, от которого млеют все неопытные девушки. Лиза кокетливо улыбалась, отводила взгляд, зачем-то делала вид, что ей приятны эти ухаживания. Никита ненавидел майора Поляковского! Дылда бестолковая, как он в танк-то помещался? Погубил свой танковый батальон, нарвавшись на минное поле, да еще под артобстрел. Часть машин успела выйти, а «Т-28» Поляковского нарвался на мину. Полез же, кретин, во главе войска как Чапаев, в бурке, на белом коне! Получил контузию, компрессионные переломы, смещение позвоночника. Из танка башню с орудием практически вывернуло. А еще бахвалился, что до последнего вел огонь из пулемета, а потом умудрился задним ходом увести с поля боя поврежденный танк. Подумаешь, какая доблесть. Парней только жалко, что с ним в одном танке погибли…

Никита понимал, что это глупо, нельзя ревновать. Ревность — самое гадкое, что может возникнуть в отношениях двух человек. Но не мог вырваться из этого порочного круга. Что такое с ним происходит? Четыре дня до выписки, уедет на войну, а она тут останется, будет заигрывать с героями «а-ля майор Поляковский». Да сдалась она ему! Стоит пальцем щелкнуть — все красавицы Ленинграда сбегутся и в очередь встанут! Никита отвернулся к стене и пыхтел от злости, слыша, как воркуют эти «голубки». А когда надоело лежать на боку, Лизы в палате уже не было, а майор Поляковский, тоже чем-то недовольный, гнездился на своей кровати и кусал губы…

Это произошло поздним вечером, когда до выписки оставалось два дня. Ужин переварили, офицеры лежали в кроватях, кто-то читал, кто-то писал письмо. Заглянула Лиза, поискала кого-то глазами, уперлась в Мечникова, и того от волнения пот прошиб.

— Никита Сергеевич, можно вас на пару минут? — сказала девушка. — Вы уже практически здоровый… Галина Викторовна просит принести тумбочку из подвала в ее кабинет. Я сама не справлюсь, все-таки второй этаж. Вас не затруднит?

— Давайте, я! — с готовностью сбросил ноги с кровати Поляковский.

— Ну что вы, Николай Ильич, — поморщилась Лиза, — куда вам с вашими компрессионными переломами и позвоночником? Лежите уж. Забыли, что Галина Викторовна строго-настрого запретила вам переносить тяжести? И вдвоем там делать нечего, мне нужен один человек. Прошу вас, Никита Сергеевич. — Она отступила, и Никита протиснулся в коридор.

Почему сердце так забилось? Девушка шла впереди него, стучали каблучки сменных осенних ботинок. Пост дежурной медсестры, санитарки в приемном покое, лестница вниз. У ее подножия, рядом с приоткрытой дверью в подвал, курили два паренька в больничных пижамах. Испугались, стали прятать окурки.

— Ага, попались! — вскрикнула Лиза, и голосок ее как-то странно завибрировал. — Почему вы здесь курите? Я немедленно сообщу начальнику госпиталя, и вас накажут! А ну, брысь отсюда!

Молодые лейтенанты побросали окурки и захромали вверх по лестнице.

— Спускайтесь в подвал, Никита Сергеевич, — строгим голосом сказала она. — Пять ступеней вниз, повернете направо, будет тумбочка. Поднимайте ее и несите сюда. Свет не включайте — там все равно лампочка перегорела…

Никита спускался на ощупь, держась за стену, беспомощно шарил руками. Где эта окаянная тумбочка? Со скрипом закрылась дверь в подвал, он услышал шаги — девушка спускалась за ним.

— Лиза, здесь нет никакой тумбочки…

— Да господи, кому нужна эта тумбочка… — Она тяжело дышала, он ощущал на лице ее горячее дыхание. Девушка прижалась к нему, и теплые руки стали ощупывать его лицо — вот ведь удача, свежевыбритое! Он обнял ее за плечи, прижал к себе. Такие эмоции нахлынули, что Никита чуть не захлебнулся. Лиза потянулась, стала жарко его целовать — немножко неумело, но так искренне, с таким чувством, что он окончательно поплыл. Голова перестала соображать. Что можно, а что нельзя? Бурные события происходили в темноте, сплелись два тела и две души. Очень неудобно, тьма — хоть глаз выколи, какие-то острые углы, холодные стены… Но кто бы все это замечал! Руки Лизы забрались под больничную пижаму, и он не остался в долгу, стал расстегивать ее халат…

— Лиза, можно?

— Боже мой, он еще спрашивает! Конечно, можно, родной мой, сегодня все можно… Давай сюда, здесь стол, будет удобнее… Полюбился ты мне, Никитушка, сильно полюбился, сдерживаюсь кое-как, всю себя обругала за то, что постоянно о тебе думаю, фантазирую разные глупости. Ты не обижайся, что с другими разговариваю, улыбаюсь другим, нет мне до них дела — все лишь затем, чтобы на тебя поменьше смотреть да меньше о тебе думать… Так страшно, ты уедешь через два дня, мне очень страшно, Никита…

Все произошло сумбурно, как-то впопыхах. В голове стреляли молнии, энергия бурлила, как кипяток в паровом котле. Никита тоже задыхался и, когда все кончилось, боялся ее отпустить, снова прижимал к себе, целовал.

— Какое грехопадение, Никитушка… — стонала Лиза. — И как нам не стыдно, это просто невероятно… Подожди, родной, не уходи, не отпускай меня, прижмись…

Потом она стала приводить себя в порядок, и Никита занялся примерно тем же — одежд, слава богу, было меньше.

— А как же тумбочка? — тупо спросил он.

— Забудь, нет никакой тумбочки, — тихо засмеялась Лиза. — А может, есть, не знаю, это не важно…

— Придем сюда еще раз? — спросил он. — Завтра или, может быть, послезавтра? Поищем эту тумбочку — она обязательно должна найтись…

Лиза засмеялась, он держал ее за плечи, вздрагивало худенькое девичье тельце.

— Давай не будем загадывать, Никита, хорошо? Мы еще сегодня должны из всего этого выкрутиться, чтобы никто не заподозрил… Я выйду первой, а ты — не раньше, чем через две минуты. Сделай нормальное лицо, а не такое, как сейчас… Что это за лицо, Никитушка? Это не лицо, а лист признательных показаний… о, боже… Возвращайся в палату спокойно, здоровайся с санитарками, ни от кого не шарахайся…

…Вот и настал этот день, он не мог не настать, как бы ни пытались его оттянуть. Все бумаги были оформлены, в кармане лежало предписание к определенному часу прибыть в военкомат Красногвардейского района Ленинграда. Лиза проводила его до фойе, вместе с ним вошла в тамбур, где в эту минуту никого не было. Девушка неплохо держалась, внешне была спокойной. Никита тоже держался, хотя в душе царила полная муть. Они припали друг к другу, и Лиза прошептала:

— Никита… Не вздумай погибнуть, слышишь меня? Помни, что тебя ждут и всегда будут ждать. Мне не нужен никто другой. Вот возьми, это мое фото… — Она сунула ему в руку сложенный пополам конверт. — Я не очень хорошо там вышла, но другого не нашла… Пиши, Никита, постоянно пиши, а я буду отвечать. Если несколько дней не будет письма, начну нервничать, делать запросы во все воинские части… Вот черт, я же не знаю адреса твоей полевой почты…

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 49
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?