– Костя, под бабу! – рявкнула я, вырывая чеку и запуская гранату в направлении арки.

Братец сегодня был в таком ударе, что понял меня с первого раза, под потерявшую сознание бабу юркнул и ею накрылся. Я в ту же секунду подлезла под тяжеленного мужика, не думая о том, что испачкаюсь его кровью.

Но прожектор…

Больше ни о чем подумать не смогла. Вернее, не успела. Восемь секунд закончились. Граната взорвалась. Я слышала звон разбиваемого стекла, вопли, мат, что-то падало, рушилось… По идее, дом бы не должен обвалиться. Но даже если и засыплет арку, мы сможем выбраться. Другой путь – через окно – мною уже опробован.

Костя, как уловило мое ухо, настроенное на причитания братца, тихо поскуливал, потом его поскуливания перешли в довольно громкие вопли. Плохо спрятался, что ли? Задело? Меня вроде бы не зацепило. Как болит голова… А братец жив, и ладно, Рубен Саркисович зашьет, все до свадьбы заживет. Может, они с Веркой годочков через двадцать поженятся? Чтобы голубей вместе кормить и в очереди в поликлинике сидеть?

Затем послышался звук выстрела. Сверху. Этот звук я ни с чем не спутаю. Пуля шлепнулась об асфальт где-то между Костей и мною… То есть между трупом мужика, под которым пряталась я, и полутрупом бабы, под которой лежит Костя.

– Спрячься как следует! – рявкнула я Косте.

Сама тем временем с большим трудом извлекла «ПМ» из кармана (делать это было страшно неудобно, хочу отметить). Так, как бы мне теперь выстрелить вверх?

Затем голову пронзила другая мысль. А что я вообще валяюсь, если у меня есть такой великолепный щит?

Но щит оказался зело тяжелый… Тем не менее, как и всегда в нужный момент, силы во мне нашлись (если еще вспомнить и афганский опыт, когда я наших ребят на себе таскала, но то были наши, а этот – вражина). Прикрываясь детиной, я выскочила из освещенной зоны в направлении «точки», в которой и намеревалась скрыться.

Но нужно было еще и увести с собой Костю, остававшегося в луче прожектора.

– Прикройся бабой и дуй за мной! – заорала я брату, но он совсем одурел от страха и тихо выл.

К счастью, «осветителя» я интересовала гораздо больше, чем Костя, и он направил луч за мной. Братец оказался в темноте. Из-под арки (вернее, с той стороны) неслись стоны, кто-то звал маму. Сколько ж их там было-то? И не пора ли мне отсюда побыстрее сматываться?

С большим трудом волоча мужика, в которого, как я успела заметить, попала пара осколков, сделав труп совсем непрезентабельным, я продвигалась к входу в «точку». Луч шел за мной. С крыши теперь также доносились вполне конкретные угрозы в мой адрес, затем последовали два выстрела. Стреляли довольно метко: обе пули вошли в тело в моих руках, но так и остались в нем. Мужик на крыше что, рассчитывал пробить труп? Хотя, если так пойдет дальше, от мертвеца скоро ничего не останется… Но, по крайней мере, радовало, что у «осветителя» только пистолет. Если бы у него был автомат или пулемет, а то и гранатомет, пришлось бы гораздо хуже…

Наконец я оказалась у спасительной двери. Только бы ее на этот раз не заперли! Ведь случается же такое по закону подлости! И только бы меня никто не ждал внутри…

Я нащупала ручку за своей спиной. Нет чтобы дверь открывалась внутрь, ведь так вроде бы даже по правилам пожарной безопасности положено! И куда смотрят наши пожарники? Или эта компашка проповедников ото всех успешно откупается? Я потянула ручку, чуть-чуть оттолкнув тело от себя, чтобы можно было раскрыть дверь. Но то ли ослабла, то ли устала так, что труп вывалился у меня из рук…

К счастью, «осветитель» промахнулся. Пуля просвистела у моего виска, я даже почувствовала жар на левой скуле… В следующее мгновение я уже опять была под покойником, прикрываясь им.

Но где же Костя? И что с остальными врагами? Неужели я одним махом – всех убивахом? Хорошо бы, конечно. А если кто-то сейчас собирается с силами и вскоре присоединится к «осветителю»? У меня ведь только одна обойма. «Идиотка, запасную не взяла!» – тут же отругала себя. Но есть еще одна граната и любимая «ручка». И у Кости должны быть патроны. Кстати, и гранаты тоже.

Я опять прислушалась. Больше пока не стреляют. Стоны. Стоны из-под арки. Я стала вновь приподниматься вместе с трупом.

– Я тебя все равно убью, сука! – заорали с крыши – ну или с чердака, я так пока и не определила откуда.

Понял, милок, что до меня тебе не добраться?

Со второй попытки я с дверью справилась и на пару все с тем же мертвецом, который уже коченел и был исключительно противен (что бы я делала, если бы не мой медицинский опыт?), заскочила в «точку», в очередной раз погруженную во мрак.

Голова не проходила, и я на мгновение, бросив труп поперек прохода, приложилась затылком к холодной стене. Как хорошо-то… Но стоять и отдыхать некогда. Я предполагала, что «осветитель», не добравшись до меня, переключится на Костю. А значит, я должна нейтрализовать врага. Хотя братец и показал себя сегодня героем, рассчитывать на дальнейшие подвиги не приходилось: слишком хорошо я его знаю…

Первым делом я включила свет в здании (я помнила, где находится выключатель). Лестница ярко озарилась, и я еще раз поразилась, что такой непрезентабельный снаружи дом так неплохо отделан внутри. Затем, слегка покачиваясь (голова кружилась), я взлетела на последний этаж и застыла перед дверью на чердак. А ну как меня тут кто-то поджидает?

А во дворе опять раздались выстрелы… Это положило конец моим колебаниям, я толкнула незапертую дверь на чердак, являвшийся очередным офисом в отличие от своего собрата над подъездом Николая Васильевича. Я быстро сориентировалась и оказалась у окна, смотрящего на двор, в котором только что разыгралась схватка.

Прожектор выхватывал часть территории, и ее было достаточно, чтобы увидеть разгром после взрыва гранаты… Честно признаться, ожидала меньшего.

Опять прогремел выстрел, но я в первое мгновение не поняла, куда стреляют с крыши. Стреляли именно оттуда – в этом теперь сомнений не было. Как я успела заметить, Костя лежал под теткой, из-под которой торчала его левая нога до колена, полы плаща с той же стороны и локоть. Нога вроде бы цела. Но вглядываться с чердака у меня, во-первых, не было времени, а во-вторых, я не была уверена, что рассмотрю кровь на Костиных черных джинсах.

Стреляли уже на самой крыше. «Осветитель» оставил прожектор в покое, он стоял ровно, освещая определенный участок двора, и больше не поворачивался. Выстрел, вопль мужика, что он «убьет эту суку», снова выстрел.

Э, так ведь меня же какая-то женщина предупредила об опасности… Если бы так не раскалывалась голова!

Со всей силы я рванула раму небольшого оконца на себя. Потом еще раз. Сюда бы Веркину силу! С третьей попытки мне удалось открыть окно, и я с наслаждением вдохнула ночной воздух, который требовался после пребывания в закрытом помещении, где голова за пару минут разболелась еще сильнее.

По крыше дома напротив некий мужчина гонялся за женщиной. Я смогла разглядеть их очертания благодаря появившемуся месяцу. Светил он, конечно, слабо, но силуэты, слава богу, я видела. Женщина спряталась за трубу. Хоть крыши тут ровные, а не покатые, порадовалась я, есть лишь металлический покатый участок у края, по которому стекает вода, но основная часть крыши – ровная. И трубы есть. Но недостаточно широкие, чтобы за ними мог надежно спрятаться взрослый человек.