Дарани отдал своим людям приказ замаскировать пикапы и укрыться как можно лучше. Потом он пошел за боевиком Кабара.

Метров через десять тот поднял руку и проговорил:

— А теперь, господин Дарани, осторожнее. Мы входим в подземелье.

— У тебя нет даже фонаря.

— Он и не потребуется. Подвал освещается через пробоины в потолке.

Они спустились в довольно большой подвал. Боевик говорил о том, что там довольно светло, но Дарани пришлось какое-то время привыкать к темноте. Потом он стал различать очертания подземелья.

Тот же человек провел Дарани через большой подвал. Там отдыхали на спальниках боевики, их было немного, человек десять.

Потолок небольшой комнаты был пробит снарядом. В ней стоял складной стол и такие же стулья.

За столом сидел мужчина. В углу пристроился еще один, явно связист. Рядом с ним стояла аппаратура.

Мужчина встал из-за стола, улыбнулся, шагнул навстречу гостю и приказал проводнику:

— Оман, будь в соседнем помещении!

— Слушаюсь!

Мужчина подошел вплотную к визитеру и осведомился:

— Господин Али Дарани?

— Да. А ты и есть Дервиш?

— Рагиб Кабар, командир специальной группы, подчиненной лично господину Икраму аль-Наби.

— Так вот почему тебя назначили старшим!

— Тебя это задело?

— Да.

— Смирись. Не мы решаем, кому командовать. Ты будешь в моем подчинении совсем недолго, никак не более суток. Присаживайся. — Кабар указал на стул.

Дарани опустился на него.

Кабар расстелил на столе карту и сказал:

— Нам надо спланировать операцию по захвату танка с русским экипажем.

Дарани усмехнулся и заявил:

— Я уже провел одну операцию. Только счастливый случай спас русских.

— Да, я слышал о засаде, устроенной тобой. Ты все сделал грамотно, но русские — очень серьезный противник. Кого попало они сюда не послали бы. По данным, имеющимся у меня, экипаж «Т-90» состоит из офицеров. Это верно?

— Из двух офицеров и сержанта-контрактника.

— Это почти одно и то же. Общую обстановку до тебя довели?

— В общих чертах.

Кабар рассмеялся и проговорил:

— Хорошо сказал! Общую обстановку довели в общих чертах.

— Слушай, Рагиб, давай ближе к делу.

— Хорошо. У меня есть неплохой план.

— Но ответь сначала, почему нас встречал воин в форме асадовца?

— Эта самая форма нам вскоре пригодится.

— Я готов выслушать твой план.

— Хорошо. Слушай.

Кабар довел до Дарани суть своего замысла. Тот вынужден был признать, что ему самому такое никогда не пришло бы в голову.

— Таким вот образом мы и возьмем экипаж. Потом танк поведет мой человек, — заявил Дервиш.

— Ну а если этот вариант не сработает?

Кабар усмехнулся.

— Оман! — позвал он своего человека.

— Да, господин.

— Приведи наживку!

— А если они спят?

— Разбуди, шайтан бы тебя побрал!

— Слушаюсь!

Вскоре в комнату вошла молодая худая женщина. За подол ее платья держались мальчик лет четырех и девочка на год младше.

— Что это? — брезгливо спросил Дарани.

— То самое, что нам надо. Эту бабу с ублюдками я притащил сюда из Майны.

— Зачем? С этой бабой не только спать, на нее смотреть страшно.

— Она предназначена не для этого. Как думаешь, если русские, находясь в танке, увидят, что к головам этой женщины и ее детей приставлены стволы, то что они сделают?

— Расстреляют всех из пулемета.

— Нет, Али. Это американцы расстреляли и раздавили бы кого угодно, лишь бы спастись самим. Русские выйдут из танка. Они же гуманисты, обязательно пожалеют эту сучку и ее сопляков.

— Русские не сдадутся!

— Конечно. Они просто выйдут из танка и попытаются освободить этот жалкий сброд. Но даже если и расстреляют, то потеря будет небольшая. Я взял их как страховочный вариант. Вообще-то, мы должны заставить танкистов выйти из машины и без них.

— Надеюсь, твой план сработает.

— Иначе нам плохо придется, Али. Не знаю, что будет со мной, а вот тебе второй оплошности наверху не простят точно.

Дарани вспылил и спросил:

— А тебе простят?

— Не горячись. И мне не простят. Так что у нас нет иного выхода, кроме как захватить русских.

Женщина вдруг подала голос:

— Господин, не могли бы дать нам немного хлеба и воды? Я могу потерпеть, а вот дети!..

Кабар посмотрел на боевика, стоявшего позади, и распорядился:

— Оман, дай им немного хлеба и воды.

— Но у нас осталось не так много еды, господин.

— Ты не понял, что я сказал? Или хочешь, чтобы они загнулись?

— Нет, но…

— Никаких «но»! Половину лепешки и бутылку воды на всех! Уведи, отдай и возвращайся.

— Но этого мало, — пролепетала женщина.

— До ночи хватит, а потом я дам вам даже гораздо больше, чем вы заслуживаете.

Оман увел женщину и детей.

— Что за оборванцы? — спросил Дарани.

— В Майне у родственников прибились. Их муж и отец служит асадовцам в дивизии генерала Биджани. Сбежать не успели, соседи выдали. Я забрал их к себе.

— Ты и потом будешь их кормить?

Кабар рассмеялся и ответил:

— Да, конечно. — Он выложил на стол пистолет. — Вот отличное блюдо. Ты не находишь?

Рассмеялся и Дарани.

Они еще раз обсудили план, после чего Кабар распорядился перевести людей Дарани в подвал, а машины оставить под маскировочной сетью. Он объявил всем отдых до 21:00.

Сержант Буренко вывел машину к разрушенному селению Харта, остановился и спросил через переговорное устройство:

— И за каким чертом, командир, нас сюда загнали?

— Командованию видней, — ответил Иволгин и сказал наводчику: — Дима, выйди, прогуляйся, посмотри, где можно поставить танк так, чтобы его со стороны видно не было.

— Трудно будет подобрать такое место, — сказал Ивасюк.

— Ты посмотри, да аккуратней, не угоди в подвал. Только покалеченного наводчика нам еще и не хватало.

— Ничего со мной не случится. Да если что, стрелять ты и сам, командир, сможешь. Было бы в кого.