Первой проснулась и пришла в себя мисс Куик. Маргарет заранее приказала подать к воротам второй экипаж, куда тайком посадили Уолтера, но Чарли что-то заподозрил, и Элис увидела на его лице выражение страха и растерянности.

Поезд отбыл вовремя. Примерно через час после того, как они покинули Лондон, случилось что-то странное. Состав дернулся, застонал и остановился. Раздался грохот падающих на пол сундуков и чемоданов, протяжный визг колес. Маргарет, сидевшая в спальном купе в конце поезда, прямо перед багажным вагоном, схватилась за подоконник и бросила встревоженный взгляд на Уолтера. Но тот еще был одурманен и с болезненным видом, опутанный веревками дремал на сиденье. На всякий случай она проверила все узлы, подошла к окну и отдернула занавески. Коултон с мисс Куик и детьми ехали в другом купейном вагоне, ближе к голове состава.

Поезд остановился на повороте, и из окна можно было разглядеть сверкающий локомотив, маленькую фигурку спрыгнувшего вниз машиниста в комбинезоне и поднимавшееся из трубы облако черного дыма. Маргарет надеялась, что поезд не сошел с рельсов и что он скоро последует дальше, четко по расписанию. Через минуту раздался стук в дверь. Конечно же, это был Коултон, с любопытством оглядевший связанного Уолтера.

– Всё в порядке? – спросил он.

– Вы должны быть с детьми, – сказала она. – Ваша задача – обеспечивать их безопасность, пока мы не доберемся до Карндейла.

– Ага. – Его взгляд снова соскользнул с нее на лича. – Свою задачу я знаю. Но нам нужно поговорить.

– Не здесь.

Она вытолкнула ворчливого детектива в коридор, захлопнула дверь купе, заперла ее маленьким латунным ключом и повернулась к нему, переплетая пальцы.

– Ну? – начала она. – Если это касается Уолтера Ластера, то я не хочу ничего обсуждать. Вопрос закрыт, мистер Коултон. Почему мы остановились?

– Не знаю, – заморгал Коултон. – Послушайте…

– Мы что-то переехали? На рельсах что-то лежало?

– Не знаю. Маргарет…

– Я буду весьма недовольна, если мы опоздаем на пересадку.

– Черт побери, Маргарет! – огрызнулся Коултон. – Дайте же хоть слово сказать.

– Мне кажется, что я вам уже дала возможность высказаться, мистер Коултон, – произнесла она нарочито спокойным голосом. – И такой тон вряд ли уместен.

– Но вы не дали.

– Не дала что?

– Не дали мне возможности высказаться. Уолтер считает, что Джейкоб уже в пути. Он сказал, что Джейкоб знает, как его найти.

Маргарет невольно расширила ноздри и подняла подбородок.

– Я в этом сомневаюсь.

– Так вы не думаете, что это возможно? Или просто не хотите, чтобы так вышло?

– Уолтер накурился опиума и совершенно опьянел. Вы сами это подтвердили.

– Но это еще не значит, что он лжет или выдумывает.

– Мы едем в институт, мистер Коултон. Джейкоб Марбер не смог бы проникнуть туда, даже если бы знал, как это сделать. Его в этом поезде нет.

Коултон нахмурился.

– Да, – признал он неохотно.

Она было повернулась, но остановилась:

– Что-то еще?

Коултон покраснел:

– Еще не поздно сменить курс. Если Джейкоб действительно ищет этого ублюдка, то, раз он знает, где его искать, обязательно найдет его – понимаете? Он обязательно направится на север. Почему бы вам не позволить мне сопровождать эту тварь на другом поезде?

– Я так не думаю.

– Ну или вы пересядьте на другой поезд. Если это не слишком опасно. Не важно. Но лучше держать его подальше от детей. Вы же видели, что случилось с Чарли.

Маргарет испытала легкое сожаление. Тогда она сочла опиум и веревки сильнее, чем они оказались на самом деле. Но в этот раз она проявила большую осторожность, увеличив дозу и натянув путы посильнее. И не отходила от лича всю дорогу. Так что сбежать он не должен. Кроме того, ей было неизвестно, сколько времени у них осталось до появления Джейкоба Марбера, и она хотела, чтобы Уолтер как можно скорее оказался заперт за стенами Карндейла. С этой стороны вагона было видно, как вдоль путей по траве медленно шагает проводник и машет кому-то руками. Некоторые пассажиры вышли прогуляться и стояли на склоне холма, куря трубки и болтая в лучах восходящего солнца. Маргарет покачала головой.

– И что же конкретно вы предлагаете, мистер Коултон? Вытащить Уолтера из поезда здесь и отнести его на ближайшую станцию? И кто это сделает – вы? Бросив детей? Или, может, я с помощью моей невероятной физической силы? Нет, боюсь, уже слишком поздно, как вы выразились, менять курс.

Коултон потеребил усы и посмотрел на нее с разочарованием – ей это не понравилось.

– Если с этими детьми что-то случится, то это останется на вашей совести, – хмуро пробормотал он.

В это время в купе другого вагона Чарли Овид, приложив руку к стеклу, наблюдал, как машинист и проводники бредут назад по рельсам, прокладывая себе путь через высокие желтые сорняки, и заглядывают под колеса. Облака на бледно-голубом небе походили на клочья ваты – после лондонского тумана он почти забыл, как выглядят настоящие небо и облака. На сиденье из красного дерева крест-накрест лежали лайковые перчатки Коултона, как бы напоминая о его отсутствии. Над сиденьем располагалась сетчатая полка для шляп и зонтов. Они ехали в современном купе с раздвижной дубовой дверью, выходящей в коридор вагона. Вернувшись на место, Чарли принялся лениво разглядывать темные узорчатые панели и изучать прикрывающие дверное стекло кружевные занавески. Теперь лицом к окну прижался Марлоу, с интересом наблюдая за людьми снаружи.

– Просто поезд на что-то наехал, вот и всё, – сказала Элис, прищурившись и надвинув на лицо шляпу. – Может, по рельсам разгуливала овца. Ничего страшного, Марлоу.

– Они все смотрят под вагоны, – заметил мальчик.

Чарли нахмурился. Что-то здесь было не так – он чуял это нутром.

– Куда пошел мистер Коултон, мисс Элис? – тихо спросил он.

– Ты знаешь куда, – ответила она, не шелохнувшись.

– Он хотел что-то спросить у миссис Харрогейт, Чарли, – заметил Марлоу, – он же сам нам так сказал. Перед тем, как уйти.

Но Чарли напряженно облизал губы. Он знал, кого с собой взяла миссис Харрогейт и почему она едет в другом конце поезда. Когда в комнате для испытаний его приковали наручниками к стулу, она сказала, что это для ее защиты, а не для его. Ему был знаком этот страх.

– Его ведь уже давно нет?

– Двенадцать минут, Чарли, – ответила Элис, приподняв шляпу и приоткрыв один глаз. – Постарайся немного поспать.

Тут они ощутили толчок, вагон застонал. Паровоз издал три резких свистка. Медленно, очень медленно, со скоростью пешехода состав пополз вперед. А потом колеса застучали быстрее – ту-тук, ту-тук, ту-тук, – и поезд начал набирать скорость.

– Вот видишь, а ты боялся, – сказала Элис.

Но дурное предчувствие Чарли только усилилось. Нахмурившись, он изучал сидевшую перед ним Элис, одетую в ее неизменный длинный плащ из непромокаемой ткани, как у хозяина ранчо. Он знал, что в маленьком дорожном чемодане она держит револьвер. Чарли видел, как Элис чистила его и заворачивала в сукно, замечал, как ее рука невольно задерживается над этим чемоданчиком, и знал, что она за человек. Легче от этого ему не становилось.

Внезапно напрягся и Марлоу. Должно быть, Элис почувствовала это, потому что сняла шляпу, выпрямила ноги и посмотрела на мальчика. Тот встал, подошел к обитой панелями двери и прижал к ней руку.

– В чем дело? – спросила Элис.

Поезд продолжал набирать скорость, их плечи покачивались в такт.

На лице Марлоу был написан испуг.

– Это он, – прошептал мальчик. – Он нашел нас. Он здесь.

11. Светящийся мальчик

Поезд двинулся снова.

Поначалу рывками и толчками, затем движение стало ровнее. От этого Маргарет Харрогейт налетела на Коултона, прижав его к окну узкого коридора. За окном медленно проплывали поля. Она ощутила усталость и раздражение – в немалой степени из-за того, что отчасти осознавала правоту Коултона.

Детектив, по крайней мере, перестал спорить, как будто оставив попытки ее переубедить. Его излишняя самоуверенность временами утомляла. Но вот он поднял мозолистую руку, повернул голову и замер, прислушиваясь. Стекла в окнах и светильниках тихонько дребезжали, сквозь пол доносился негромкий стук колес о рельсы. Маргарет, изучая волевое красное лицо детектива, вытянула руку, чтобы устоять на ногах.

– В чем дело? – спросила она.

Коултон покачал головой:

– Не знаю. Показалось, будто что-то услышал.

Она мгновенно развернулась и посмотрела на дверь в купе, из которого они вышли. Дверь до сих пор была заперта, окно в ней закрывали голубые занавески, и когда поезд проехал через дубовую рощу и вышел на открытую местность, то на них заплясали тени и пятна солнечного света.

И тут они услышали крик.

Он доносился