спасаются. Но не это должно нас беспокоить. Подумаешь, жены их не узнают, шрамы рассосались и подобная чушь. Это их проблемы. Страшнее другое. Та жуть, от чего они спасаются, идет следом за ними!

И он спросил:

— Ты захватил ствол? Сколько у тебя патронов?

Витязь на распутье.

Согласно теории множественности миров (ТММ) Эверетта происходят все события. То есть нет дилеммы витязя перед камнем. Направо пойдешь, коня потеряешь. Направо, жизнь. Прямо-и жизнь и коняку.

На самом деле витязь следует по все трем направлениям сразу. Просто в этом месте возникает 3 непересекающиеся реальности. В следующем месте, где витязю предстоит сделать выбор, он опять-таки выбирает кнопку «Все».

Если представить комнату с единственно находящимся в ней человеком, и допустить, что мы сможем наблюдать все вариации событий, то за бесконечно большое время она окажется полностью лишена свободного места. Дубликаты человека во всех местах принятия решения забьют комнаты до предела.

«До предела» это конечно не научный термин. Современная физика допускает существование мира в виде куба сверхплотной материи, где произошли все возможные события. Там нет отдельных людей, прогресса, войн. Куб мёртвой материи с гранью в миллионы световых лет.

— Это мы! — ухмыльнулся Вальжан.

— Верю, сам болтун! — серьезно согласился я. — И что из этого теоретического бреда важно для выполнения задания?

— Представь, существует множество миров, похожих на наш. Там живут точно такие Вальжан и Вершинин. Где счастливее, где нет. Миры не пересекаются и вообще не имеют ничего общего, существуют сами по себе. Потом появляется Пантанал. Вещь хорошая. Можно солдат в тыл врагу забросить, кучу народу перестрелять, Европу захватить, мир заставить через жопу дышать. Но есть один маленький даже не дефект, так, побочный эффект. Он нарушает фундаментальные законы физики. Даже не так. Он заставляет проявляться законам, о которых мы и представления не имеем. И не будем иметь еще лет 100. ТММ не допускает возможность соединения миров с разными вариациями, а Пантанал наплевал на теорию. Его и создали, чтобы подавлять и властвовать! Он и подавил, а мы имеем, что имеем!

— Двойников, проникших из параллельной реальности! — догадался я.

— Не проникших, а бежавших! — поправил Вальжан. — Это ведь здорово. Бежать от своих проблем в мир, где этих проблем нет.

— Это что же получается? Наш мир лучше ихнего?

— Получается! — вздохнул Вальжан. — Допускаю, что есть балдежные реальности, куда бы мы сами с удовольствием сбежали. Но твои Двойники бегут из своего мира с упорством достойном лучшего применения. Да и черт бы с ними. Но есть сведения, что вслед за ними в наш мир просачивается нечто, от чего они все спасаются. Представляешь, чем это грозит?

— Многочисленные жертвы. Паника.

— Именно. Мы не знаем точно, чем нам это грозит. Мы не имеем способов защиты. Мир совершенно иной, что там принято, что нет, нам неизвестно. Единственно, мы знаем из какой щели они все выползли. Модуль Пантанала открылся на Плотине, нам необходимо обнаружить его и заткнуть фонтан.

— Плотина она большая.

— У меня есть необходимое оборудование.

— Так что мы теряем время?

— Поиски проведем ночью, когда закроют трассу. К тому же у меня есть служебные обязанности по вахте.

— Еще один вопрос. Что такое ужасное может идти за Двойниками?

— Мы называем их «джоши».

— Кто это?

— Подробности неизвестны. Все агенты, которые занимались «джошами» или погибли или пропали без вести. Получается, их практически невозможно убить. А уж агенты постарались, можешь мне поверить.

* * *

Вальжан включил дежурный ноутбук и запустил служебные программы. Некоторое время он разносил данные из ноута в «амбарные» книги. Когда ему это надоело, откинулся на стул, скрестив руки за головой, и произнес:

— Я ведь тебя совсем не знаю, Женя! Через что ты можешь переступить в решающий момент, а через что нет. Я в курсе твоей мотивации, но не знаю, есть ли у тебя какой-то предел допустимого. Мы идем на рисковое дело, даже не так, на чертовски рисковое дело, какого еще не знала история. Пантанал что, это всего лишь точка на прямой, за которой разверзнется новый мир. Совсем необязательно, что нас встретят цветами-лютиками. Что если там откроется нечто настолько невообразимое, даже не ужасное, просто нечто такое, что мы не сможем вместить в свои убогие мозги.

— Я думал об этом, — признался я. — Я не офигительный герой, который ничего не боится, и хоть я и пожил, но это совсем не обязательно, что не хочется пожить еще. Какие-то элементарные радости. Чтоб проснуться утром от солнечных лучей, почувствовать аромат свежего хлеба, обернуться вслед красивой женщине. С возрастом начинаешь ценить подобные пустяки. Но у меня есть, как ты говоришь, мотивация. С тех пор как убили Сашку, не проходит и дня, чтобы я не думал о нем. Мне часто снится один и тот же сон, случившийся и в реальности. Как-то раз я помогал выехать ему с придомовой парковки, машины стояли слишком тесно. Сашка выехал и остановился. «Давай залезай, довезу до дому, дождь ведь», — предложил он. Хотя до дома было метров 30. В этом весь Сашка. Эх, кабы знать! Я готов всю жизнь брести под вечным дождем, лишь бы вернуть сына!

— Это я и боялся! — сделал вывод Вальжан. — Самопожертвование хорошо до определенной степени. Мне хотелось бы нечто более фундаментального.

— Не понял! Что может быть более фундаментальным?

— Готовность сделать выбор-раз. Готовность сделать выбор, масштаб которого несопоставим со всем, что было раньше-два. И. Готовность сделать выбор, после которого вся твоя предыдущая жизнь полетит коту под хвост-три.

— Цель оправдывает средства?

— Речь о средствах больше не идет! Просто наши цели и цели с той стороны Пантанала могут быть даже не диаметрально противоположными, а вообще лежать в других плоскостях и даже пространствах. В таком случае придется действовать из обстоятельств, а цели противоположной стороны игнорировать и не брать в расчет. Есть только мы и точка! Готов ли ты, сын мой?

— Чтобы вернуть сына, я готов на все.

— Ну тогда на вечер ничего не планируй, у нас в планах спуск в ад!

Спуск в нижние галереи.

— Затихло! 8 часов ровно! — Вальжан задумчиво глядел в окно на пустую автостраду.

Ветер гудел в агрегатах ОРУ под стенами станции, солнце садилось, простреливая косыми лучами лесопосадки в ущелье навылет. Должно быть когда была большая вода, зрелище получалось впечатляющее.

— Бери в шкафу монтажную каску и готовь психику к небольшому психическому удару! — предупредил Вальжан.

Я напялил белую каску, но это не внушило уверенности.

Когда мы спустились в машзал, я испытал первое потрясение. Гигантское здание Плотины более километра