в длину и высотой метров в 20 оказалось полым внутри. Пустая бетонная коробка с гидроагрегатами в полу.

— Раньше было 20 агрегатов, сейчас остался один! — пояснил Вальжан.

Дело ясное, агрегаты перевезли на действующую станцию. Или сперли.

Мы спустились в машзал, прошли под выцветшим барельефом типа «Слава труду!», преступили через полуметровые болты, наваленные кучей. И я едва не сверзился в огромную гладкую дыру, оставшуюся на месте вынутого гидроагрегата, метров 20-ти в диаметре и глубиной не меньше. Оправданием может служить то, что яма никак не было огорожена.

Вальжан сообщил о необходимости спуститься в нижние галереи, вход в которые имелся лишь на уцелевшем агрегате. Остальные замуровали от греха подальше.

Теперь я был начеку и ни в один открытый проем не свалился. Единственный агрегат оказался, как ему и положено, почти в самом конце машзала.

— В полной боевой готовности, хоть сейчас запускай! — пояснил Вальжан.

— Каким образом?

— А шут его знает!

Отверстие для спуска было заботливо огорожено металлическими перилами, что наряду с огромными дырами в полу, вызывало умиление и гордость за технику безопасности.

По лестнице мы попали в подбрюшье агрегата, оказавшись в кольцевом коридоре. Внутренняя стена коридора была круглая. В ней дверь. За дверью могучий железный конус с табличкой «Ленинградский металлический завод».

— А где этот Ленинград? — не понял я.

— Наверное, в бывшей Московской области! — предположил Вальжан.

В конус агрегата входила длинная металлическая болванка.

— Шток для регулировки потока воды в турбине, — пояснил Вальжан. — Говорят, никогда не включали на полную, могло всю Плотину разнести.

Мы спустились на ярус и прошли под гладким железным кругом в размер потолка-маховиком турбины.

— Если бы вдруг запустили-нас бы как тараканов размазало! — попугал Вальжан.

В машзале, под гидроагрегатами-везде на стенах висели громоздкие телефонные аппараты с тяжелыми эбонитовыми трубками. Когда-то желтые, теперь мутно пятнистые. Я снял одну, в трубке застыла настолько глубокая тишина, что сразу возник глюк, что я слышу в глубине приглушенный шорох и даже шепот.

— Призраки, их тут до фига! — жизнерадостно сообщил Вальжан. — Хочешь расскажу, как здесь целая смена пропала без следа?

Схрон.

Дабы не таскать аппаратуру с собой, Вальжан устроил тайник в нижних галереях. По всей длине станции под машзалом и генераторами тянулись бесконечные коридоры с тусклым аварийным освещением. Когда-то ухоженные и чистые, они были завалены мусором. Стеклянные вставки в пожарных щитах и дверях расколочены. Вальжан рассказал, что раньше персонал ездил по галереям на велосипедах, которые пропали вместе с былым величием.

Тайник был сделан в комнате с газовыми выключателями. Правильное решение, комната даже сейчас вызывала опасение за свою жизнь. Высоковольтные шины в виде труб солидного диаметра.

— Рассказывают, тут электрика убило! — смачно сообщил Вальжан. — Полез в клетку, не выключая напряжение. Ну его притянуло и шандарахнуло. Когда его нашли, он стоял будто живой, дотронувшись рукой до шины. Но стоило снять напряжение, он на глазах рассыпался в пыль. Миллион вольт-что ты хотел!

Я ничего не хотел, кроме как убраться отсюда подальше. После Парижа не люблю подземелий.

Вальжан безбоязненно зашел за оградительную сетку, распахнул распределительный шкаф и достал объемистый рюкзак. Передал мне мощный промышленный фонарь, на всякий случай, освещение функционировало не везде на территории, да и не редки были отключения-барахлил дизель-генератор, да и «капюшон» не перетруждался.

Себе он тоже взял фонарь, повесил на бок на длинном ремне, потом достал сам прибор. Небольшой ящик со множеством выдвижных штанг и приспособ. Он раскрывался в виде планшета, сходство усиливало наличие монитора.

— Сканер на Пантанал! — пояснил Вальжан.

— Должно быть жутко секретный. Не боишься оставлять? — поинтересовался я.

— Защита от дурака последней модификации! — пожал плечами Вальжан. — Чужой даже в руки взять не успеет. Не миллион вольт, но все же достаточно.

— Но это же убийство! — опешил я.

— До этого ни разу не доходило, — успокоил Вальжан. — Здесь никто не шляется, кроме нас с тобой.

Он укрепил прибор на груди с помощью сложной ременной привязи, так что руки оставались свободны чтобы бдить, бить и стрелять.

Галерею периодически перекрывали тяжеленые на вид гермоворота.

— Если злодеи перекроют ячейку с двух сторон одновременно, сдохнем тут как мухи от голода и жажды! — доверительно сообщил Вальжан.

Сам он проходил здесь не раз и не два. По последним данным его «конторы» модуль Пантанала должен быть «открыться» на Плотине уже в ближайшие дни.

— Появятся очередные двойники! — понял я.

— Не только! — сделал Вальжан странное заявление, но уточнять не стал.

Не стал он говорить и о наших действиях после обнаружения модуля. Ведь по большому счету модуль мог все-убивать и воскрешать, уносить во временные петли, да и вообще перенести куда угодно, изменять прошлое и будущее, абсолютно пластичный механизм, способный творить настоящие чудеса, но приспособленный министерством обороны лишь убивать и завоевывать.

Из галереи мы спустились еще ниже, в сухую потерну. Для чего пришлось миновать пустую бетонную коробку высотой метров 15. Железная лестница с сетчатыми ступенями, прибитая к стенам давно отработавшими срок дюбелями, отчаяно скрипела и опасно прогибалась. Никогда не любил высоты.

— Странно, в прошлый раз здесь была аномалия, сейчас как корова языком слизнула! — удивился Вальжан.

— Не могли здесь без тебя похозяйничать?

— Ты думаешь, только я здесь за смотрящего? Прямо над Плотиной висит самый мощный спутник в истории. Он способен не только отслеживать, но и в случае необходимости, екнет как следует, мокрого места от злодеев не останется.

— И от Плотины тоже.

— На хрен вам Плотина нужна без воды? — вырвалось у Вальжана.

Потерна представляла собой еще один коридор с бетонными стенами толщиной в 5 метров, раньше над ней плескалась многотонная толща воды. Сейчас воды не было, но стены облупились еще больше, чем с водой. За ними давно никто не ухаживал, лампы горели через одну. Пол опять-таки устилал мусор, не абы как, а сплошным слоем. Я поднял женскую туфлю с отломанным каблуком. Похоже на экстренную эвакуацию, но, чтобы получить столько мусора, здесь должна была оставаться офигительно большая куча людей.

— Вообще ничего! Выходим наружу! — решил Вальжан.

Излом. Ночь с 9 на 10 июня.

Выход наружу встретил прохладным воздухом, теменью и яростным стрекотом цикад в ущелье. Фонарей уцелело мало. Некоторые торчали одинокими маяками, освещая более чем скромные пятаки вокруг себя. Еще надо учесть аварийное освещение, по силе уступающему номинальному в разы.

Для того, чтобы попасть на северную сторону Плотины пришлось, миновав кольчатые, сетчатые и еще бог весть какие агрегаты ОРУ, затем действующую, но сейчас закрытую для движения железнодорожную ветку. По автостраде ветер гнал, завихряя, пыль. Было свежо, климат после ухода реки, сделался