чем свои собственные. Посему только и говорит: А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую. Этими словами Господь раскрывает перед Своими учениками жертвенный характер подлинно духовной жизни, разрушая эгоизм озлобленной личности, замкнутой на самое себя.

Предпосылки к личностному эгоизму бывают самые разные, например, когда в семье воспитывается только один ребенок. И напротив, когда в семье воспитывается несколько детей, тогда чем их больше, тем более дробится эгоизм личности, замкнутой на себя. Именно по этой же причине на Руси приветствовались ранние браки. Если длительное время человек не вступает в семейные отношения, то в нем формируются эгоистические начала, которые со временем могут превратить его в конченого гедониста (себялюбца). И напротив, вступив в брачные отношения, человек уже дробит эгоизм личности, замкнутой на себе, на двоих (себя и свою вторую половину). Таким образом, мы устанавливаем, что семья и есть великая школа любви, которая помогает человеку преодолевать собственный эгоизм.

Христос учит: кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два. Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся (Мф. 5, 40–42). Здесь надо обратить особое внимание на то, что это только примеры исполнения главнейшей заповеди, данной нам Господом, но не сама заповедь. Сама же заповедь – люби ближнего твоего (в том числе и врага), как самого себя, и потому поступай с ним так, как хочешь, чтобы поступали с тобой!

Приведя в Своей Нагорной проповеди примеры того, как деятельно бороться со злом, не противясь ему (не отвечая злом на зло. – Прот. О.С.), Господь дал нам самим возможность в каждом конкретном случае решать, какими способами проявления добра мы можем победить зло. Как и говорил блаженный Августин: «Люби Бога, и делай что хочешь». Эти слова нельзя понимать превратно, так как любовь в библейском понимании никогда не означает следование путем зла, но всегда указывает на необходимость соблюдать закон Божий. Более же всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совершенства (Кол. 3, 14).

Не противься злому (Мф. 5, 39) по Евангелию означает не ставь свою правду и свои интересы, в том числе и религиозные, выше правды и интересов других людей. Не противиться злому значит всегда и везде проявлять дух жертвенности, то есть уподобляться Христу. Можем ли мы представить, чтобы Христос проявлял дух жестокости и превозношения? Конечно нет! Он всегда и по отношению ко всем проявлял любовь. Даже тогда, когда изгонял покупающих и продающих из храма. Бичом он изгонял из храма и из их сердец дух лукавого обольстителя – диавола.

Блаженный Феофилакт писал о заповеди непротивления злу или злому: «Злым называет здесь (Мф. 5, 39) диавола, действующего посредством человека, показывая сим, что бьющий распаляется диаволом»[139]. То есть нельзя бороться со злом, перенимая стратегию зла, невозможно бороться и с диаволом методами диавола. Апостол Павел призывает: Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь. Итак, если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его: ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья. Не будь побежден злом, но побеждай зло добром (Рим. 12, 19–21).

Поэтому так называемое христианское непротивление и деятельно, и наступательно, когда, побеждая зло добром, мы не усиливаем зло, не множим его, но, напротив, останавливаем его движение в нашем мире. И это действительно так: зло происходит от источника зла – от диавола. Человек может соглашаться или не соглашаться со злом, принимать его в свое сердце или нет, но сам человек не является источником зла, зол только диавол и те, которые ему последуют. Фарисеи и книжники, несмотря на свою религиозность, последовали диаволу, ибо стремились защищать закон Божий и интересы Ветхозаветной Церкви нерелигиозными методами. Все это кончилось тем, что именно они и им подобные отдали Иисуса из Назарета на распятие язычникам. При этом религиозные ханжи, а правильнее сказать, «религиозные бесы» были уверены (как уверены и в наше время), что, поступая подобным образом, они исполняют волю Божию. … Даже наступает время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу (Ин. 16, 2). Какое бесчувствие! Какое коварство!

Сейчас тоже есть много людей, которые стремятся защищать Истину православия неправославными методами. Они выстраивают хитросплетенные интриги, пишут доносы, организуют судебные процессы и занимаются сбором компромата на инакомыслящих, с недоверием взирая на священноначалие Церкви. В основном таким черным пиаром православия занимаются неофиты, вчерашние атеисты, позавчерашние воинствующие безбожники. Войдя в Церковь, они привнесли в нее дух комсомольского энтузиазма и сугубо коммунистическую агрессию. Делая все это, они уверены, что оказывают неоценимую услугу Церкви и всему народу Божию. И даже мнят себя спасителями Церкви, забывая о том, что надо не Церковь спасать, а самим в ней спасаться! Безумцы, они даже не замечают того, что, сообразуясь с миром сим, эксплуатируя энергии и стихии греховного мира, они сами становятся частью всемирного Вавилона и удаляются от Града Божия. Подлинно духовные люди никогда не противостояли диавольским искушениям с помощью диавольских ухищрений, в какие впадают многие современные так называемые ревнители правоверия.

Даже Закон Моисеев не был чужд понятию любви. Сказано: Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего, но люби ближнего твоего, как самого себя. Я Господь [Бог ваш] (Лев. 19, 18). Но здесь уместно заметить, что для иудеев их ближний – это еврей иудейского исповедания или хотя бы и неверующий, только бы не другой веры. Для Христа ближний – каждый, им может оказаться и добрый самарянин…

В современном мире в сфере межчеловеческих связей господствуют товарно-рыночные отношения: мы любим тех, кто любит нас, и ненавидим тех, кто ненавидит нас. Нравственное отношение одного человека к другому превращается в некий товар, который мы охотно распродаем, если только нам это выгодно. Если же нам это невыгодно, то мы забываем и о нравственности, и о христианстве.

Мы впустили в сферу нашего религиозного и церковного бытия товарно-денежные отношения падшей человеческой жизни, и храм нашей веры превращается в рынок, базар, а правильнее сказать, в вертеп разбойников. Мы не торгуем в храмах овцами и козлятами, как это делали древние евреи, – мы размениваем библейские принципы и Христов Закон на свиные рожки´ благ сего, материального мира. Мы давно превратились в язычников, но как-то так