Вчера я была на эмоциях, говорила всё решительно. А поутру вернулась моя неуверенность. Именно поэтому уже обед, в животе спазмы, а я хочу есть. Прямо как Шарик.

Я решилась выйти из комнаты один раз – за едой для малыша. А про себя забыла.

И как назло, Артур сегодня дома…

Не хочу выходить.

Плюхаюсь на кровать, слышу урчание живота синхронно с уведомлением о сообщении. Хватаю телефон, смотрю в экран. Надеюсь, что это Артур, который делает первые шаги, но нет.

«Ты как? Давно тебя не слышно. Беркутов тебя не съел?».

Зря ты, Матвей, о еде говоришь.

«У нас некоторые трудности» – печатаю ему. Он, наверное, и сам это понял, когда Артур пришёл и забрал меня из его квартиры. После этого Матвей написал мне пару сообщений в стиле: «Всё в порядке?». И на моё «да» молчал дальше.

«Не съел» – пишу легко. Хоть время убью. Я уже утром поболтала с сестрой, которая приехала сегодня в больницу. Вечером у неё операция, и я даже хотела поехать к ней, но…

Уехать после такого диалога с Беркутовым? Он скажет, что я трусиха.

Да и бабушка настояла, что лучше навестить их потом, когда Мила уже встанет на ноги.

«Не хочешь встретиться? У меня обед» – приходит от него сообщение.

Обед!

Живот жалобно урчит, и я чуть не хнычу.

Пальцы сами застывают в воздухе.

Пишу: «Давай».

Но не отправляю.

И вовремя!

Даринка объявляется так же внезапно, как снег в августе!

«Пошли по магазинам? Настроение отвратительное. Хочу купить себе лифчик, порадовать, что ли». У неё плохое настроение? Не верю. Надо расспросить.

«Поедим заодно».

Подпрыгиваю на кровати, пишу сообщение, что скоро буду.

Меня легко подкупить, особенно не евшую со вчерашнего обеда.

Переключаюсь между вкладками и сообщаю Матвею, что занята и сегодня не могу.

Встаю, переодеваюсь и бегу на выход. В коридор выглядываю, как шпион. Смотрю по сторонам, а потом тихо лечу аккуратно на выход. Страшно.

Артур где-то ходит.

Но всё проходит без сучка, без задоринки. Дохожу до двери, быстро оказываюсь на улице. Стою под козырьком, собираясь вот-вот выйти под тяжелые капли ливня, не щадящего нас уже второй день.

Шум дождя, который совершенно не останавливает меня, проникает в уши вместе с взявшимся из ниоткуда голосом:

– И куда ты пошла?

Один требовательный вопрос – и на талии появляются сильные и горячие руки.

Мгновение – и я оказываюсь в доме, а перед носом хлопает дверь, перекрывая пути к отступлению.

Шумно сглатываю и покрываюсь мурашками от присутствия позади меня. От горячего тела, к которому прижимаюсь спиной. И от испепеляющего дыхания у меня на ушке.

Бегала, бегала полдня – и не убежала…

– Я думал, ты не вылезешь.

Горячее дыхание опаляет макушку. Неосознанно дёргаюсь, сглатываю и едва не ёрзаю, чувствуя Артура всем телом.

Твёрдый, рельефный, с сильными руками. Из которых пытаюсь вырваться, но не получается.

– Вылезла, – расслабляюсь в его руках. Что толку вырываться? Только силы тратить. – Кушать иду.

– Куда?

Разговор становится похож на допрос.

– С Дариной. В кафе. И за покупками.

Почему я отчитываюсь?

Не знаю, что ещё сказать. Мы в неловкой позе, почти обнимаемся. После вчерашнего странно. И не по себе.

– Попозже сходите, – слышится над самым ухом. Хватка под грудью усиливается. От этого действия даже дыхание затрудняется. – Сегодня обсудим твой вчерашний разговор.

Ой.

Даже пискнуть не успеваю. Артур тащит меня за собой на веранду, с которой почти всё и началось. Благо здесь есть крыша, защищающая от дождя. Немного прохладно, мурашки бегут по телу. Но запах превосходный. Я бы с удовольствием погуляла по лужам. Да только теперь не могу. Заболею ведь.

Усаживаюсь в кресло. Чувствую, как что-то тёплое опускается на плечи. Разноцветный и огромный плед, окутывающий своим теплом. Какой-то жар в ноги отдаёт, и те быстро согреваются. Заглядываю под стол, а там… Обогреватель.

Ой.

Сколько заморочек из-за одного диалога. Даже еду на стол поставил. И стейк из свинины с соусом.

Ох, чёрт…

Приступаю к трапезе, абсолютно забывая, что Беркутов должен что-то сказать. Аромат мяса манит так сильно, что я не сразу замечаю, как Артур пытается докричаться до меня. А я сглатываю образовавшиеся слюнки и хватаю вилку.

– Ты меня слышишь вообще? – недовольно произносит. Обходит стол.

Активно киваю и уплетаю свой обед за обе щёки.

– Так-так, – поторапливаю его. Чёрт, надо Дарину предупредить, что я опоздаю.

Беркутов пристраивается напротив, хватает чашку горячего кофе. Впрочем, как и всегда.

– Хорошо, допустим, я согласен на твои условия.

Вилка с кусочком мяса останавливается прямо в полёте.

Неожиданно, что он так просто согласился на то, о чем я сказала вчера. Думала, будет настаивать на своём, но нет.

– Продолжаем играть невесту и жениха. Ждём ребёнка. И только потом решаем, что будем делать дальше. Согласна?

– Согласна, – киваю и всё же отправляю еду в рот. Единственное, на что я могу отвлечься, чтобы не выглядеть смущённой дурочкой. Я от своих слов не отказываюсь. Хотя долго раздумывала об этом. – И ты меня ни в чём не ограничиваешь. Не ответила на телефон – ладно, забыли.

Кидаю в него красноречивый взгляд. Не видела его полдня, а ощущение, что неделю. Хотя всё такой же. Задумчив, спокоен и сосредоточен.

– Но ты хотя бы пишешь сообщение, чтобы я знал, где ты, – ставит своё условие. Да это одно и то же ведь!

– Нет, – всё равно. Тотального контроля я не выдержу.

– Ладно, – вдруг очень неожиданно соглашается. – Тогда у меня будет другое условие. Одно. Больше никаких. Это не связано с детьми.

Ком к горлу подступает. Этот разговор хоть и не напряжённый, но боюсь любого его слова.

– Ты прекращаешь любое общение с Тихомировым.

С Матвеем?

Почему? К чему он это? Хотя чему я удивляюсь? Он всегда был против других мужчин. Но сейчас ведь Артур только его выделяет.

– Но ведь…

– Мира, – моё имя из его уст летит требовательно, жёстко. Как будто родитель осекает своё непослушное чадо. – Я знаю этого человека слишком много лет. И я знаю его лучше, чем ты. Давай начнём с того, что он напоил тебя. Промолчу уже, что ты пила, будучи беременной. Сошлёмся на твоё неуравновешенное состояние.