— Но с ним все в порядке? — Она села на диван, поджав под себя ноги и пыталась прочитать ответ на свой вопрос на наших лицах.

— Насколько нам известно, — ответила Энджи.

Дайандра покачала головой.

— Вы явно обеспокоены. Это очевидно. И вы что-то скрываете. Пожалуйста, расскажите мне все. Очень вас прошу.

— В общем-то, ничего такого, — сказал я. — Просто мне не нравится, что девушка, которая выдавала себя за Мойру Кензи и которая заварила эту кашу, мертва.

Дайандра не поверила мне, ее тело наклонилось вперед, локти уперлись в колени.

— Каждый вечер, где бы он ни был, Джексон звонит мне между девятью и девятью тридцатью.

Я взглянул на свои часы. Пять минут десятого.

— Как думаете, он позвонит, мистер Кензи?

Я посмотрел на Энджи. Она внимательно смотрела на Дайандру.

Та на мгновенье закрыла глаза, а когда открыла их, спросила:

— У кого-нибудь из вас есть дети?

Энджи покачала головой.

В какой-то момент я подумал о Мэй.

— Нет, — ответил я.

— Я так и думала, — Дайандра направилась к окну, заложив руки за спину. Пока она стояла там, огни квартир соседнего дома постепенно угасали, и темные пятна расползались по светлому полу ее квартиры. — Тебя никогда не покидает беспокойство, — сказала она. — Никогда. Ты помнишь, как он впервые вылез из колыбели и шлепнулся на пол прежде, чем ты успела подхватить его. И решила, что он мертв. Всего на секунду. И ты помнишь ужас при одной этой мысли. Когда он подрос и стал ездить на велосипеде, лазить по деревьям и ходить в школу, выскакивая при этом на проезжую часть перед мчащимися машинами, не дожидаясь сигнала светофора, невольно притворяешься, что все в порядке. Говоришь себе: «Ведь это дети. В его возрасте я была такой же». Но где-то в глубине твоего горла всегда наготове этот крик отчаяния, который ты с трудом сдерживаешь. Перестань. Прекрати. Не терзай себя. — Она повернулась к нам лицом и стала смотреть на нас, оставаясь при этом в тени. — Это никогда не покидает вас. Беспокойство. Страх. Ни на секунду. Такова плата за то, что приносишь новую жизнь в этот мир.

Я вдруг увидел Мэй, когда она протягивала руку к пасти той собаки, вспомнил, как я уже готов был прыгнуть и оторвать голову этому шотландскому терьеру.

Зазвонил телефон. Девять пятнадцать. Мы все вздрогнули, а Дайандра преодолела расстояние до телефона буквально за секунду. Энджи взглянула на меня и с облегчением закатила глаза.

Дайандра взяла трубку.

— Джейсон? — спросила она. — Джейсон?

Но это был не он. Это стало очевидно сразу же, она провела свободной рукой по виску и вцепилась пальцами в корни волос.

— Что? — спросила она и повернула голову в мою сторону. — Возьмите трубку. — Она подала мне ее. — Какой-то Оскар.

Я взял у нее трубку и повернулся к обеим женщинам спиной. В это время в соседнем доме погас еще один островок огней, и темнота, подобно чернилам, стала расползаться по полу. Оскар сообщил мне, что Джейсон Уоррен найден.

По кусочкам.

Джейсон Уоррен был убит в заброшенном помещении овощного склада, растянувшегося вдоль берега в южном Бостоне. Убийца сделал выстрел юноше в живот, в область желудка, нанес ему несколько ран ножом для колки льда, затем избивал молотком. Он также отрезал все его конечности и разложил их на подоконниках, усадил тело в кресло лицом к двери и привязал его голову к свисающему с подъемника обрывку кабеля.

Группа следователей провела здесь ночь и большую часть утра, но так и не смогла найти коленные чашечки Джейсона.

Двое полицейских, обнаруживших труп, были новобранцы. Один уволился через неделю. Другой, по словам Девина, взял отпуск, чтобы посоветоваться с адвокатом. Девин сообщил также, что, когда они с Оскаром вошли в помещение склада, первое, что им пришло в голову — Джейсон подвергся нападению льва.

А в тот вечер, когда, выслушав сообщение Оскара, я повесил трубку и повернулся к женщинам, Дайандра уже знала.

— Мой сын мертв, да? — спросила она.

И я кивнул.

Она закрыла глаза и подняла одну руку к уху, будто создавая этим жестом какое-то пространство для тишины, чтобы услышать нечто сокровенное. Она слегка покачивалась, как от дуновения ветерка, и Энджи подошла к ней.

— Не прикасайтесь ко мне, — сказала она, не открывая глаз.

Когда приехал Эрик, Дайандра сидела в своем кресле возле окна, глядя на гавань, а кофе, сваренный Энджи, уже остыл, нетронутый. За истекший час она не проронила ни слова.

Когда Эрик вошел, Дайандра молча смотрела, как он снял плащ и шляпу, повесил их на крючок и уставился на нас.

Мы с ним отошли в кухню, и я все рассказал.

— Иисусе, — проговорил он, и в следующее мгновение у него стал вид тяжело больного человека. Его лицо обрело цвет белой глины, он ухватился за стойку бара так цепко, что суставы его пальцев побелели. — Убит? Каким образом?

— На сегодня достаточно того, что он убит, — сказал я.

Он распластал обе руки на поверхности бара и опустил голову.

— Что она делала с тех пор, как узнала?

— Молчала.

Он кивнул.

— Это в ее духе. Ты сообщил Стэну Тимпсону?

Я покачал головой.

— Думаю, это сделает полиция.

Глаза Эрика наполнились слезами.

— Мальчик, бедный красивый мальчик…

— Расскажите, — проговорил я.

Он растерянно смотрел на холодильник.

— Что именно?

— Что вы знаете о Джейсоне. То, что скрывали.

— Скрывал? — Голос его ослабел.

— Да, — повторил я. — Вам не по себе с самого начала.

— Какие у вас основания?..

— Считайте это подозрением, Эрик. Что вы делали в колледже сегодня вечером?

— Я же сказал. Репетиторство.

— Чушь. Я видел книги, которые вы вытаскивали из багажника. Одна из них — руководство по вождению автомобиля «чилтон», Эрик.

— Послушайте, — сказал Эрик, — сейчас я пойду к Дайандре. Я знаю, как она будет реагировать, и, думаю, вам с Энджи лучше уйти. Она не захочет, чтобы вы видели ее, когда она сорвется.

Я кивнул.

— Ладно, я свяжусь с вами.

Он поправил очки и прошел мимо меня.

— Я прослежу, чтобы вам полностью заплатили по счету.

— Уже все оплачено, Эрик.

Он направился через всю квартиру к Дайандре. А я, глядя на Энджи, прислонился головой к двери. Она подняла с пола сумочку, взяла с дивана куртку. Эрик положил руку на плечо Дайандры.