— Ясно. И вот еще что, Бубба. Если на следующей неделе со мной что-либо случится, скажем несчастный случай, можешь ты кое-что сделать для меня?

— Говори.

— Найди безопасное место для Мэй и Грейс…

— Лады.

— …и затем прокомпостируй этого Херлихи.

— Нет проблем. Это все?

— Все.

— Ну, все. Увидимся.

— Будем надеяться.

Я повесил трубку и заметил, что дрожь, охватившая мои руки и запястья с тех пор, как я выстрелом выбил окно машины Кевина, исчезла.

Мой следующий звонок был Девину.

— С тобой хочет поговорить агент Болтон.

— Разумеется.

— Ему не нравится, что ты так или иначе связан с двумя из четырех убитых.

— Четырех?

— По нашему мнению, прошлой ночью этот тип убил еще одного. Не могу сейчас углубляться. Ты заскочишь или Болтону подъехать к тебе?

— Я загляну.

— Когда?

— Скоро. Мне только что нанес визит Кевин Херлихи и предложил держаться подальше от этого дела, вот так.

— Он уже несколько дней у нас под наблюдением. Думаю, он не наш киллер.

— Я и не думал, что это он. У него не хватило бы воображения сотворить то, что сделал тот урод. Но каким-то краем он все-таки пристыкован к этому делу.

— Согласен, все это странно. Послушай, подними свой зад и дуй в штаб-квартиру ФБР. Болтон собирается раскинуть сеть и заполучить в нее тебя, Джерри Глинна, Джека Рауза, Толстого Фредди и других, кто хоть как-то связан с жертвами.

— Благодарю за намек.

Я повесил трубку, и в это время через открытое окно кухни в мою квартиру ворвался шквал музыки в стиле кантри. Ну, конечно, раз зазвучал голос Уэйлона, значит, уже девять.

Взглянул на часы. Точно, девять.

Вышел на боковой балкон. Лайл работал на соседнем доме и, когда увидел меня, сделал звук радио несколько тише.

— Привет, Патрик, как дела, сынок?

— Лайл, — сказал я, — у меня в гостях дочка моей девушки, и она спит. Нельзя ли сделать потише?

— Конечно, сынок. Конечно.

— Спасибо, — сказал я. — Мы скоро уедем, и вы сможете снова включить погромче.

Лайл пожал плечами.

— Сегодня работаю только треть дня. Проклятый зуб полночи не давал спать.

— Идешь к дантисту? — спросил я, морщась.

— Да, — мрачно ответил он. — Ненавижу платить этим подлецам, но пробовал вытащить зуб сам этой ночью, конечно, с помощью плоскогубцев и пассатижей, но этот паразит только чуть вылез, но пошевелиться и сдвинуться с места даже не подумал. К тому же, плоскогубцы из-за крови стали липкими, и вообще…

— Крепись, Лайл.

— Спасибо, — ответил он. — И вот еще что. Этот подлец не делает мне укол новокаина. Старина Лайл почти теряет сознание при виде шприца. Видимо, я из разряда осиновых листов, да?

Конечно, Лайл, думаю я. Ты большой трусливый кот. Продолжай вытаскивать свои зубы плоскогубцами, все равно каждый скажет, что ты недотепа.

Я вернулся в спальню и обнаружил, что Мэй исчезла.

Стеганое ватное одеяло лежало скомканное на полу возле ножки кровати, а мисс Лилли, ее кукла, покоилась на кушетке, глядя на меня своими неживыми кукольными глазами.

Затем послышался шум воды в туалете, и я вошел в коридор как раз в тот момент, когда Мэй вышла, протирая глазки.

Сердце чуть не выпрыгнуло у меня из груди прямо в пересохший рот, и мне захотелось плюхнуться на колени под тяжестью облегчения, разлившегося по всему телу.

— Хочу есть, Патрик, — сказала Мэй и пошла на кухню в своей пижамке, разрисованной Микки Маусами, и мягких тапочках.

— Что желаешь, «Эппл Джекс» или «Шугар Попс»[17]? — предложил я.

— «Шугар Попс».

— Вот тебе «Шугар Попс».

* * *

Пока Мэй переодевалась и чистила зубы в ванной, я позвонил Энджи.

— Привет, — сказала она.

— Как жизнь?

— Я… Нормально. Все пытаюсь убедить себя: мы сделали все, что смогли, чтобы уберечь Джейсона.

Наступила пауза, потому что я пытался делать то же самое.

— Узнала что-нибудь об Эрике? — спросил я.

— Немного. Пять лет тому назад, когда Эрик еще был почасовиком в Бостонском университете, городской советник по имени Пол Хобсон из Джамайка-Плейн затеял процесс против университета и Эрика лично.

— По поводу чего?

— Не знаю. Все, что связано с этим делом, словно за семью печатями. Похоже на полюбовное соглашение между сторонами, сопровождаемое приказом всем держать рот на замке. Впрочем, Эрик покинул университет.

— Еще что-нибудь?

— Пока нет, но я все еще роюсь.

Я рассказал ей о своей встрече с Кевином.

— Выбил выстрелом окно машины? Иисусе!

— Я был страшно взбешен!

— Да, но выбить выстрелом окно машины?

— Энджи, — сказал я, — он угрожал Мэй и Грейс. Он делает все, чтобы вывести меня из себя, и, возможно, при следующей встрече я вообще забуду о машине и убью его самого.

— Тебя ждет наказание, — сказала она.

— Увы, сознаю это, — вздохнул я, ощутив при этом тяжесть в центре черепа и неприятный запах страха, исходящий от моей рубахи. — Болтон приказал мне явиться в главное здание.

— Мне тоже?

— О тебе не было речи.

— Хорошо.

— Мне ведь надо быть с Мэй.

— Я заберу ее.

— Правда?

— С удовольствием. Привези ее. Мы пойдем с ней на детскую площадку напротив нашего дома.

Я позвонил Грейс и объяснил ситуацию. По ее мнению, оставить Мэй с Энджи было бы прекрасным выходом при условии, что сама Энджи не возражает.

— Она ждет не дождется, поверь мне.

— Прекрасно. Ты в порядке?

— Все хорошо. Почему спрашиваешь?

— Не знаю, — сказала она. — В твоем голосе какая-то дрожь.

Еще бы, после встречи с таким, как Кевин.

— Да нет, со мной все хорошо. Скоро увидимся.

Когда я вешал трубку, вошла Мэй.

— Послушай, зайка, — сказал я, — хочешь пойти на детскую площадку?

Она улыбнулась, это была улыбка ее матери, бесхитростная, открытая, лишенная малейшего колебания.