Москва

24 октября 1922 г.

24 октября 1922 года я, пом<ощник> нач<альника> 6 отделения СО ГПУ Чапурин, рассмотрев следственный материал по сему делу, нашел: гр. Дурылин Сергей Николаевич — 41 года, происходит из граждан гор. Киева[199], священник и настоятель церкви Боголюбской часовни, холост, беспартийный, окончил археологический институт, проживает в гор. Москве, Варварская пл<ощадь> 6, кв. 1 (при Боголюбской часовне).

Дело Дурылина С. Н. возникло 11 июля с. г. в ГПУ и на основании агентурных сведений.

Из имеющихся в деле материалов видно, что при часовне Боголюбской, настоятелем которой был С. Н. Дурылин, а также и у него на квартире часто собирались контрревол<юционные> элементы, которые занимались здесь распространением антисоветской агитации, поддерживали связь с Тихоном и под видом религиозных книжек и душеспасительных молитв распространяли среди верующих контрревол<юционные> воззвания (л. д. 27, 28, 29, 30).

Дурылин являлся одним из самых видных антисоветских деятелей. При изъятии церковных ценностей он вместе с попом Давыденко Петром (ныне скрывающимся от суда и следствия) нападал на монахов-прислужников указанной часовни за то, что они занесли в опись все имеющиеся ценности, и хотел их выгнать вон, т. к. они «вместе с властями ограбляют храмы» (л. д. 28). Вместе с другими попами он часто выступал с проповедями, в которых указывал, что вера Христа попрана, что храмы ограбляются и верующие насилуются властью, что на землю пришел антихрист и т. д. (л. д. 28). Наконец, им было принято предложение к<онтр> р<еволюционного> берлинского журнала составить для него сборник статей о Русской Церкви в момент ее обновления.

Все это характеризует его, Дурылина С. Н., как элемент политически безусловно вредный для Советской власти. А потому, принимая во внимание все вышеизложенное и то, что Дурылин С. Н., имея в Москве обширные связи с миром реакционного духовенства, свое пребывание здесь и в дальнейшем может использовать для работы в том же направлении, полагал бы:

Гр-на Дурылина Сергея Николаевича выслать в административном порядке в Туркест<анский> край на два года с обязательной регистрацией в Облотделе ГПУ.

Пом<ощник> нач<альника> 6-го отделения СО ГПУ Чапурин.

ЦА ФСБ. Р-46583. Л. 45. Подлинник.

* * *

[В результате многочисленных ходатайств духовных детей отца Сергия Дурылина, его друзей и знакомых о его освобождении, о смягчении участи, об изменении места ссылки было принято следующее постановление.]

Постановление Комиссии НКВД по административным высылкам в отношении С. Н. Дурылина.

Москва 15 декабря 1922 г.

Слушали: Ходатайство гр-на Дурылина об изменении ему места ссылки (доклад тов. Дерибаса).

Постановили: Во изменение постановлен[ия] от 25/XI[19]22 г. — выслать в Челябинск<ую> губ<ернию>, разрешив выезд за свой счет.

Секретарь Коллегии ГПУ Езерская

ЦА ФСБ. Р-46583. Л. 77. Машинопись.

Челябинская ссылка

Благодаря хлопотам духовных детей, друзей, Пешковой (Политический Красный Крест), поддержанным Луначарским, в ссылку Дурылин поехал не в Хиву, а в Челябинск. За три дня, разрешенные ему для въезда в Москву на сборы, побывал у друга М. В. Нестерова, написавшего его графический портрет, в храме у Алексея Мечёва. Отец Алексей с благословением подарил ему Евангелие с надписью: «Чадца, любите друг друга (изреч. Св. Iоанна Богослова). Да будет над тобою рука Божiя крепкая и сильная, Яж-во Святей книзи сей!» Это было и благословение Ирине Комиссаровой сопровождать о. Сергия в ссылку, спасти его, житейски беспомощного, от неминуемой смерти.

Челябинская ссылка, несмотря на постоянный надзор ГПУ (пролюстрация писем, просмотр рукописей, регулярная явка в ГПУ), была для Дурылина не очень тяжелой. Была любимая работа, дающая заработок, оставалось время для своего творчества. Здесь были написаны первые главы большой книги о художнике М. В. Нестерове, две первые тетрадки главной книги «В своем углу», повесть «Сударь кот», рассказы «Четвертый волхв», «Хивинка»… В музее под руководством директора И. Г. Горохова собрался коллектив дружный, люди все творческие. Работать с ними было легко. По результатам раскопок и анализа музейных коллекций Дурылин опубликовал целый ряд работ.

По фотографиям челябинского периода видно, что о. Сергий Дурылин рясы не носил. Но духовные дети приезжали к нему и писали письма как к священнику, духовному отцу. Нестеров обеспокоен судьбой Дурылина: «Храни Вас Господь, дорогой, многолюбимый отец Сергий Николаевич»[200]. Еще жила надежда, что по возвращении из ссылки Дурылин продолжит работать над созданием музея «Оптина пустынь». Об этом свидетельствует письмо к нему о. Павла Флоренского.

«Дорогой Сергей Николаевич, направляю к Вам своего академического товарища Бориса Павловича Добротворцева на предмет обмена мыслями об Оптиной и о делах около нее. Бориса Павловича я рекомендую в Муз<ейный> отд<ел> в качестве сотрудника в „Музей Оптиной пустыни“. Борису Павловичу хочется уяснить себе, что предстоит ему на таком месте и подойдет ли такая обязанность к нему. Поэтому я и полагаю полезным как для судьбы Оптиной, так и для Б. П. Добротворцева сговориться вам обоим о дальнейших отношениях. Всего доброго Вам. С уважением к Вам П. Флоренский. 27.04.1923 н. с.»[201].

Благодаря усиленным хлопотам друзей и духовных детей об освобождении Дурылина постановлением Особого совещания при Коллегии ОГПУ от 26 сентября 1924 года Сергей Дурылин был досрочно освобожден.

Ходатайство заведующего отделом по делам музеев Главнауки С. П. Григорова и ученого секретаря того же отдела Н. Герасимова прокурору для поручений при Народном комиссариате юстиции Р. П. Катаняну о разрешении С. Н. Дурылину въезда и проживания в Москве[202].

13 июля 1923 г.

Ознакомившись с работой научного сотрудника Челябинского Музея Сергея Николаевича Дурылина в области археологии, Отдел по делам Музеев, искусства и старины Главнауки Наркомпроса находит, что для завершения его работ, имеющих большое научное значение, гр[ажданину] Дурылину необходимо переселиться в крупный научный центр, обладающий большими археологическими собраниями и соответствующими научными учреждениями.

Ввиду этого Отдел по делам Музеев всецело поддерживает его ходатайство о разрешении ему въезда и проживания в г. Москве.

При сем прилагается отзыв о работе С. Н. Дурылина, профессора 1-го Государственного университета — археолога В. А. Городцова[203].

Зав. Отделом по делам Музеев

С. Григоров

Ученый Секретарь

Герасимов

ЦА ФСБ РФ. Д. Р-46583. Л. 84. Подлинник. Машинопись.

Комиссарова Ирина Алексеевна

<…> В 1922 году в декабре уезжаю с Сергеем Николаевичем в Челябинск.

9 января. 4 часа утра. Вокзал. Челябинск.

Только что прошла пора страшного голода; еще грабят. У нас две корзиночки небольших. «Куда мы с тобой? Ведь 4 часа, все спят, беспокоить нельзя». Из вокзала гонят. <…> Ходим по улице, мороз 28 градусов. Очень холодно. Сергей Николаевич молча ходит взад-вперед. <…> И вдруг от восторга вскрикивает: «Звонят! В церкви! Она тут, недалеко, пойдем в нее. 6 часов утра, слава Богу». <…> Народу в церкви мало, никто никого не толкает. 3-й день Рождества, воскресенье. <…>

Только что организовывается