Краеведческий музей. <…> По рекомендации Анатолия Васильевича Луначарского Горохов И. Г. [директор музея] принимает на работу Сергея Николаевича Дурылина. <…>

* * *

Челябинск. 1922 г. Январь. <…>

Сергею Николаевичу сразу же предложили место младшего научного сотрудника. Предложение было принято. Через два дня Сергей Николаевич приступил к работе, стал разбирать и создавать отдел каменного века. Включил и меня в эту работу: приделывать рукоятки, палки для стрел, топориков и т. д.

В музее Сергей Николаевич работал ежедневно от 10 до 5-ти часов, вечерами домой приносил работу, которую мы делали вместе. <…> Скоро был готов отдел каменного века. Здесь-то выявились и раскрылись познания Сергея Николаевича в области археологии. Летом были организованы раскопки курганов. К ним привлекали бесплатные силы — молодежь. <…> Работали с особым интересом и большим подъемом. Сергей Николаевич так хорошо, толково объяснял, что они и не замечали трудности работы. <…> Часто курганы были очень глубоки, и приходилось долго копать, но когда докапывались до вещей, то ликовали, как дети. «Нашли! Нашли! — раздавались голоса. — Сергей Николаевич, посмотрите у нас!» Сергей Николаевич подходил и совочком или руками осторожно разбирал найденное. Надо было видеть, какие счастливые лица были у этих молодых людей, с какой бережностью они вынимали вещи. <…> Часто попадались разные женские украшения — бусы, серьги, с которыми хоронили наших предков, приблизительно за 2000 лет тому назад. В одном кургане был найден скелет лошади в богатом украшении, скелет человека в броне. Так было интересно работать! Сергей Николаевич был всегда веселый, всегда что-нибудь рассказывал смешное, над чем все заразительно смеялись.<…>

Вскоре был открыт музей[204]. На открытие пришло множество народу. Много было пожертвовано местных костюмов. Таким образом, Сергей Николаевич немало вложил своего труда в Челябинский краевой музей, для которого он был просто находка. Кроме только что найденных вещей, разбирали и вещи из раскопок, производившихся раньше, до Сергея Николаевича, ученым-археологом Н. К. Минко[205]. <…>

В Челябинск к нам приезжали из Москвы гости. <…> Прожили мы в Челябинске с 10 января 1922 года по 7 декабря 1924 года[206], а затем вернулись в Москву, где началась для нас уже новая жизнь: жили мы в отдельных местах — я на Маросейке, а Сергей Николаевич в Милютинском переулке.

[Продолжение см. в главе «Томская ссылка».]

Боже Владимир Стейгонович[207]

Боже Владимир Стейгонович (р. 1956) — историк, краевед, общественный деятель. Лауреат уральской краеведческой премии им. В. П. Бирюкова, почетный член-академик Академии российских энциклопедий. В 1981–1993 годах работал в Челябинском областном краеведческом музее (главный хранитель, научный сотрудник). Директор Центра историко-культурного наследия г. Челябинска, затем заведующий музейным сектором этого центра (1993–2008). Член коллегии Комитета по делам архивов администрации Челябинской области. Основные направления исследований: история челябинского краеведения, история религии и церкви в Челябинске и области, народное образование в дореволюционном Челябинске. Автор более 1000 работ, посвященных истории Челябинска и Южного Урала. Автор идеи, составитель и автор статей (в том числе о Дурылине) энциклопедии «Челябинск», член редколлегии, научный консультант и автор статей энциклопедии «Челябинская область». Участник ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС. Награжден медалью «За боевые заслуги» и другими медалями.

Автор ряда статей о С. Н. Дурылине[208].

Холодным январским утром 1923 года прибыл Сергей Николаевич вместе с Ириной Алексеевной Комиссаровой в совершенно незнакомый ему город, едва оправившийся от холерного мора и страшного голода. Время для Челябинска было трудное. Холод, эпидемии, безработица продолжали терзать его. Впрочем, С. Н. Дурылина это не коснулось. И жилье, и работа были найдены им сразу же по приезде. Его заявление о приеме на работу в музей местного края датируется 10 января 1923 года. В это время челябинский музей только организовывался. Предстояла большая работа, и ссыльный специалист оказался весьма кстати.

Коллектив музейных работников был небольшим, но люди в нем подобрались интересные. Глава музейных работников Иван Гаврилович Горохов, по воспоминаниям современников, был «интеллигентнейшим и умнейшим человеком». В музее часто можно было видеть директора губернского архива и автора монографии по истории Оренбургской епархии Н. М. Чернавского, литературоведа и педагога Н. Л. Нестеровича, ахуна Челябинска, уполномоченного музея по сбору предметов мусульманского быта С. Урманова, доктора Н. И. Игнатова и других ярких и самобытных людей, составивших круг общения С. Н. Дурылина в Челябинске. Вскоре по приезде на Урал Сергей Николаевич познакомился и с Марией Александровной Минко[209], женой человека, дело которого ему предстояло продолжить. Результатом этого знакомства явился биографический очерк С. Н. Дурылина о Николае Кирилловиче Минко[210], одном из первых исследователей археологического прошлого Челябинского края. Этот труд, несмотря на свой небольшой объем, до сих пор является наиболее полным источником сведений об ученом Н. К. Минко, выявившем в 1906–1910 годах в районе Челябинска около 800 курганов, более 100 из которых были им раскопаны. Материалы этих раскопок были переданы женой Минко в 1923 году в музей и стали главным объектом приложения сил С. Н. Дурылина в Челябинске. Прежде всего, он занялся «разбором нескольких сундуков с „черепками“». Дурылин пишет в Москву ученому-археологу В. А. Городцову, прося его консультаций и помощи: «В годы войны и колчаковщины материал этот был разбит, перепутан, утрачен, может быть в ½, если не больше, а главное, было утрачено все, что могло бы служить к правильному ориентированию материала… <…> все было перемешано, спутано, перебито, никаких дневников и письменных указаний я не имел»[211].

Разбор коллекций вызвал такой интерес у Дурылина, что он решил продолжить исследования, начатые Н. К. Минко, и обратился в отдел музеев при Главнауке с просьбой разрешить раскопки под Челябинском, начиная с полевого сезона 1923 года. Разрешение было получено, но финансовые причины не позволили приступить к работе. Весна и лето 1923-го ушли у С. Н. Дурылина на подготовку археологического раздела экспозиции музея, открывшейся 1 июля 1923 года. Этот раздел высоко оценил первый нарком просвещения А. В. Луначарский, посетивший музей 9 января 1924 года. Он же горячо поддержал мысль о необходимости продолжать раскопки, сказав: «Археологический отдел музея и теперь представляет большой научный интерес. Раскопки его увеличат. Средства на раскопки нужно изыскать». Может быть, именно эти слова наркома позволили музею получить средства на проведение археологических раскопок 1924–1925 годов, осуществленных силами археологической секции Челябинского общества изучения местного края и сотрудниками музея под руководством С. Н. Дурылина.

В 1924 году ими было раскопано 9, а в 1925 году — 15 курганов в районе озера Смолино. Результаты превзошли все ожидания Сергея Николаевича, и он с энтузиазмом вводил их в научный оборот. Был подготовлен отчет для Главнауки, сделаны сообщения о раскопках на заседаниях Общества изучения местного края, в исследовательском Институте археологии и искусствознания